МакеевДон

Книга является, по сути, свидетельством авто­ра своей веры и описанием результатов духовных поисков, пути от баптизма к Православию. Здесь представлены те главные, неопровержимые биб­лейские, исторические и другие аргументы и факты, убедившие его принять Православие.
Этот труд будет еще интересен и всем протестан­там, пусть даже из любопытства захотевшим про­честь эту книгу.

Для православных же, эта книга послужит для некоторого ободрения и умножения веры.

Издание 6-е,  в процессе переработки и дополнения.

На данный момент работа над книгой ещё не окончена, но её автор, отец Сергий, согласился по мере написания глав книги (хотя они и требуют ещё окончательной проверки) предоставлять их нам, потому как в таком виде, значительно дополненном и переработанном, книга будет гораздо полезнее и убедительнее прежней.
О замеченных ошибках всякого рода автор просит сообщать ему по нижеуказанному емейлу.

Иерей Сергий также нуждается в материальной поддержке, и просит своих православных читателей, имеющих возможность и ревнующих о проповеди Православия и возвращении протестантов в лоно нашей Единой, Святой Соборной и Апостольской Церкви, оказать посильную помощь в его миссионерском служении.

Координаты:

Кобзарь Сергей Александрович

ул. П. Лумумбы, д. 3-А
г. Артемовск
Донецкая область
Украина
84507

Номер карты Приватбанка: 4149 4377 2283 5657

Моб.: +38-050-758-57-45

Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

Наиболее частые вопросы по книге можно встретить на Форуме

"Get the Flash Player" "to see this gallery."

 

 

 

Когда я, баптистский миссионер и недавний выпускник Донецкого Христианского Университета ^{[Духовный ВУЗ, основанный совместными усилиями постсоветских и американских протестантов, который после трёхлетнего обучения я окончил в 1999 г. со степенью бакалавра богословия]}, в 2000-м году умом, сердцем и всей душой принял Православие, тайно крестился и начал писать настоящую книгу, мне не было ещё и 22-х лет. К тому же, вырос я в особой субкультуре - консервативных баптистов (где не поощрялось чтение классической литературы и других книг, подчас даже протестантских, а рекомендовалось читают одну Библию ^{[Наш пастор в связи с этим любил говорить о том, что может в книгах и есть крупицы зерна, как они могут быть в куче навоза, но зачем рыться в навозе, собирая эти зерна, если у нас есть свежий, вкусный хлеб - Слово Божие!]}), которые, кроме прочего, отличаются, как известно, своим специфическим русским языком, далеко отстоящем от литературных норм. И эту особенность советского баптизма я вполне унаследовал. Поэтому, эти два фактора (молодость и большой недостаток владения нормативным русским языком) указывали на то, что о написании книги мне и помышлять не стоит.
Кроме того, было понятно и то, что при таком положении в случае написания серьёзной богословской работы мне будет трудно избежать погрешностей не только литературных, но и богословских. Ведь богословие есть самая сложная и тонкая наука, требующая от занимающегося им многих разносторонних способностей и дарований ^{[Потому, сознавая данную сложность, Православная Церковь так осторожно и так редко дает своим святым наименование "богослов"]}, в том числе высокой образованности и большого жизненного опыта. Поэтому, в значительной мере осознавая все вышесказанное, сама мысль о том, чтобы когда-либо написать книгу ко мне вовсе не подступала, и я никогда не имел такого стремления ^{[Когда мой близкий друг по ДХУ, Ярослав Тимонько, сказал мне однажды как бы невзначай, что по его мнению, если я когда-либо напишу книгу, то там не будет такой "воды", как во многих книгах американских авторов, то помню, что я сильно удивился его словам, и не столько тому, что мой друг был обо мне такого хорошего мнения, как тому, что он вообще мог предположить, что я когда либо стану писать книгу]}.
Но когда я познал Православие и увидел, какое обольщение и духовную смерть несет в себе протестантизм; когда я понял, как протестанты меня обманывали и как я сам невольно обманывал людей, проповедуя им, сам того не понимая, богопротивное учение, то осознал крайнюю необходимость скорее засвидетельствовать как можно большему числу людей о найденной мною драгоценной драхме (ср. Лк. 15:8,9) и предостеречь их от гибельного пути. Как писал пророк Иеремия: "было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и - не мог" (Иер. 20:9). Исключительно по этой причине я решился написать настоящую книгу ^{[Хотя в самом начале, когда я решил записать все главные свидетельства и аргументы в пользу истинности Православия и лживости протестантизма, я и не думал, что моя работа выйдет как книга. Я записывал их именно с той целью, чтобы иметь возможность дать распечатку тем из моих бывших единоверцев, которые будут спрашивать о причинах моего обращения и о моей вере, - и так я в начале и делал]}, надеясь, что, несмотря на все погрешности и недостатки, она принесет свой плод. И книга действительно оказалась полезной. Более ста человек засвидетельствовали мне в письмах ^{[С некоторыми из этих писем можно ознакомиться в приложении III]} о своем обращении от протестантизма к Православию, которое (обращение) произошло в значительной мере благодаря данной книге. Надеюсь, что еще больше есть тех обратившихся, которые не написали мне письма, а также тех, кто, прочтя книгу, был удержан от принятия протестантизма и утвердился в Православии. Таким образом, жизнь показала, что мой расчет оказался верным, и я нисколько не жалею, что ради спасения этих бесценных душ десять лет издавалась во многих отношениях существенно недоработанная книга, общий тираж которой составил около 25000 экз.
Теперь же, благодарение Богу, появляется возможность не просто незначительно поправить книгу, как это делалось в нескольких предыдущих изданиях, но основательно переработать и дополнить её. Проделанную работу считаю прямым своим пастырским и просто христианским долгом. Ведь если сейчас, когда я уже не новообращённый христианин, а священник, находящийся в Церкви более 10 лет, в течении которых обретённая мною вера все глубже осмысливалась и изучалась, могу изложить ранее написанное лучше, то значит, я просто обязан это сделать, как написано: "кто разумеет делать добро и не делает, тому грех" (Иак. 4:17).
Вся основная суть книги и все основные главы в настоящем издании остались, но при этом вся книга была полностью переписана и примерно в 5-10 раз увеличена по объёму, так что кроме разве что некоторых цитат в ней не осталось ни одного не тронутого предложения. Таким образом, все предыдущие издания данной книги, включая первые компьютерные распечатки, относятся к данному изданию так же, как относятся черновики и наброски к более или менее фундаментальной и оформленной работе… "Неужели, спросит кто-то, раньше всё было написано неверно, раз пришлось всё переписывать?". Нет, конечно. Вера моя и сейчас и 10 лет назад была и есть та же самая, православная. Но одно дело веровать сердцем, и совсем другое дело выразить свою веру в правильных словах.
Разницу между верой и способностью выразить свою веру понимал ещё древний христианский апологет Минуций Феликс, у которого мы находим такое замечание: "Когда Октавий кончил свою речь, мы с Цецилием несколько времени в молчаливом удивлении смотрели на него. Что касается собственно меня, то я был сильно изумлен искусством, с каким он изложил доказательства, примеры и свидетельства на истины, которые легче чувствовать, нежели высказывать, - отразил врагов теми же стрелами философов, которыми они сами вооружаются, и представил истину не только удобопонятною, но и благоприятною" (Октавий, гл. 39). Поэтому, суть и главная мысль книги никак не изменились, а только форма изложения тех же самых истин.
Также, кроме пере-и-доработки уже существовавших глав, в книгу добавлено несколько важных глав и приложений. В главе 22 "Почему не католицизм" объясняется, почему я, разуверившись в протестантизме, обратился именно в Православие, а не в католичество, и в чем его важнейшие заблуждения. Данное приложение очень важно по той причине, что ведь практически все догматы и реалии, которые я признал истинными и которые защищаю в своей книге (как то: вещественные святыни, иконопочитание, молитвы святым и ангелам, молитвы за усопших, монашество, детокрещение, миропомазание, исповедь и прочее) есть и в католицизме: почему же тогда я стал именно православным, а не католиком?

В приложении I даются "ответы на разные вопросы", относящиеся к православно-протестантской полемике, на которые не было дано ответа в основной части книги.
В приложении II: "Мой путь от баптизма к Православию" описана вся последовательность (прежде всего внутренне-духовная, а не просто внешне-событийная) моего обращения к Православию и выхода из баптизма. В предыдущих изданиях книги некоторые мысли данного приложения содержались в главе: "Введение: мой опыт поиска истины".
В приложении III: "Из писем бывших протестантов", которое уже имелось в последних изданиях книги (15 писем), добавлены ещё 19 интересных и назидательных свидетельств об обращении протестантов в Православие.
В данном издании, для легкости усвоения материала и более ясного прослеживания мысли, текст разбит на под главы и под темы; ключевые слова и выражения, в том числе и в цитатах, выделены жирным курсивом.
Молю Господа, чтобы данное переработанное и дополненное издание достигло еще большего числа читателей, и, по Божьей благодати, еще больше связало снопов для Царствия Божия.

 

 

 

Эта книга является, по сути, свидетельством моей веры и письменным изложением результатов моих духовных поисков, моего пути от баптизма к Православию. Здесь я хочу представить моему читателю те главные библейские, богословские, исторические, логические и другие аргументы, которые убедили или, лучше сказать, попросту заставили меня принять Православие. Таким образом, эта книга является "отчетом в моем уповании" (ср. 1 Пет. 3:15), и в этом отчете я намерен не только свидетельствовать о своем обращении, но и по мере своих скромных способностей, которые дал мне Бог, богословски аргументировано защищать свою веру. Личное свидетельство и по возможности фундаментальная богословская защита Православной Веры, ставшей теперь и моей, от безосновательных и богопротивных протестантских нападок - вот две составляющих данной книги.
Книга эта представляет собой существенно дополненный и разработанный вариант той работы, которую я написал перед уходом из баптизма для объяснения своего шага моим (теперь уже бывшим) единоверцам, во время написания которой я душой уже был православным, но формально и видимо оставался ещё в баптизме несколько месяцев. Поэтому, говоря о баптизме (и обо всем протестантизме вообще), я часто употреблял местоимения первого лица ("мы", "нас", "наши" и под.), включая и себя в ряды протестантов, что было на момент написания первой работы в известном смысле правдой. Эта особенность оставлена и в данной книге, что, как думаю, придает ей живой стиль и запечатлевает именно тот момент моей жизни, когда я еще как бы по инерции называю себя баптистом и протестантом, но в душе уже окончательно рушатся протестантские извращённые мудрования, вся его система богословствования и всё его мироощущение. Со страниц своей книги я обращаюсь к протестантам как ещё протестант, и говорю им: "вот посмотрите, мы верим и думаем так и так, и убеждены в своей правоте, но как же наша вера соотносится вот с этими библейскими местами, и вот с подобными свидетельствами веры древней Церкви, и вот с такими логическими аргументами, и вот с этими нашими же собственными убеждениями, и т.п.". Таким образом, в книге я обычно отождествляю себя с протестантами, а не с православными, о которых говорю не "мы", а "они", то есть в третьем лице.
Вторая особенность книги заключается в том, в книге я стараюсь разговаривать со своим читателем на простом языке. То есть, при написании книги я всегда старался придерживаться принципа простоты изложения, чтобы прочесть и понять её смог каждый, даже мало подготовленный читатель, кто действительно ищет Истину и спасения своей душе. Для этого, в частности, я часто делаю пояснения, привожу поясняющие примеры из жизни и нередко важнейшие мысли повторяю.
Третья особенность, о которой важно знать моему читателю для лучшего понимания данной книги, заключается в том, что все основные главы в ней, при всех своих особенностях, построены, как правило, по одной простой схеме. В начале главы, перед обсуждением каждой темы или под темы, объясняется, в чем заключается разномыслие протестантов и православных, и на каких основаниях протестанты не согласны с учением или практикой православных. Затем дается православный ответ на эти обвинения на основании
1) Священного Писания;
2) свидетельств веры древней Церкви;
3) логических рассуждений и
4) свидетельств от противного, где это уместно.
Все эти четыре пункта я хочу прокомментировать.

Прежде всего, хочу сказать, что такую схему я вовсе не изобретал: она сама собой явилась в моей душе как не требующая доказательств аксиома. Когда я был в поиске истины и желал разобраться в вопросах веры, то, естественно, мне нужны были принципы, по которым я мог бы определять, что соответствует истине, а что нет. Другими словами, мне нужен был авторитетный источник, по которому я мог бы сверять различные богословские мнения. И, конечно же, для меня как для протестанта такой незыблемый авторитет всегда существовал, это - Библия (по крайней мере, 66 книг, истинность которых признает весь христианский мир). Это, безусловно, для меня был (и есть) первый критерий истинности любого учения. Никакое богословское мнение я ни в коем случае не собирался принимать, если оно не основывалось на Священном Писании или противоречило его букве или духу. Данную позицию не нужно доказывать, ведь она заложена как краеугольный камень в сознании каждого протестанта.
Но если это так, то почему бы на этом нам и не остановиться? Для чего нам нужны еще какие либо другие авторитеты, кроме Библии? Подробному ответу на этот вопрос я посвящаю III-ю часть своей книги "О Священном Писании и Священном Предании". Здесь же скажу кратко, что для меня была сразу очевидна субъективность, в которую можно легко впасть и в которую действительно многие впадают при исследовании Библии. В этой мысли настойчиво убеждает факт существования множества различных христианских конфессий, которые учат по-разному, но основывают свои учения на Священном Писании. Православные, католики, "свидетели Иеговы" и протестанты во всех своих многочисленных разветвлениях основывают свои учения на Библии, но при этом учения их существенно, а во многих вопросах совершенно противоречат друг другу: так как же разобраться и быть уверенным в том, чему на самом деле учит Библия? Быть может, если бы я не проучился три года в ДХУ и не выслушал множества различных богословских мнений, противоречащих друг другу, но в тоже время "прекрасно" согласующихся со Священным Писанием (а при ознакомлении с каждым таким мнением создается именно такое впечатление), то я меньше был бы озадачен проблемой субъективности в исследовании Библии. И тем протестантам, которые не имеют богословского образования или которые мало общаются с представителями других деноминаций, а слушают только проповеди своего пастора, реальность и серьезнейшую значимость этой проблемы порой трудно оценить. Когда баптисты произносят свою излюбленную фразу: "Библия ясно учит (тому или иному)", то многие даже не подозревают, насколько то, что видится им как ясное учение Библии, для других вовсе не кажется ясным; наоборот, им кажется, что Библия ясно учит совершенно противоположному. И главное, что у последних есть не менее, как кажется, веские аргументы так думать, чем у нас…
Но, говоря кратко, хорошо осознавая указанную трудность в выяснении Истины на основании только Библии, я пытался найти какой-то еще вспомогательный авторитетный источник, которому можно было бы доверять; такой источник, о котором не спорят, которому, как и 66-ти каноническим книгам Библии, также доверяют все христианские деноминации, и который мог бы мне помочь в поисках Истины. Существует ли вообще такой источник? Оказывается, существует, и я его для себя выявил. Этот источник - вера и жизнь Церкви первые IV века! Именно здесь мы обнаруживаем еще одну точку единства во всем христианском мире!
Высказанное положение крайне важно, потому подробно обсудим его. Вспомним, как видят историю Церкви православные, католики и протестанты? Православная Церковь полагает, что от Христа и до наших дней она является истинной Церковью. В 1054 г. католики отделились от неё (окончательно) и перестали быть Церковью. Протестанты, отделившись от католиков, тем более не являются Церковью.
Католики, конечно же, считают себя истинной Церковью и думают, что это православные, а не они впали в раскол, и с 1054 г. перестали быть Церковью, а в 1517 г. то же самое случилось с протестантами.
Протестанты же, как правило, думают, что Церковь была истинной до IV века, пока она была в гонениях. Баптистский пастор Павел Рогозин, например, в своей книге "Откуда все это появилось", направленную против Православия и католицизма и очень популярную среди баптистов ^{[Именно по этим двум причинам, - 1) из-за содержания в данной книге многих обвинений в адрес Православия и 2) её популярности среди баптистов, - в дальнейшем я буду не раз на неё ссылаться, чтобы показать, как нагло и откровенно врёт П. Рогозин, которому многие баптисты слепо верят]}, признает даже, что "вплоть до пятого века церковь христианская была еще сильна верой и истиной" ^{[П.И. Рогозин "Откуда всё это появилось", МАП "Книга", 2 изд, 1993 г, с. 6]}. Но после Константина, по общему мнению протестантов, когда Церкви была дана свобода, она постепенно стала впадать в грехи и ереси, пока совсем не отступила от Бога и духовно не умерла. И только в XVI веке Церковь вновь возродилась в лице реформаторов-протестантов.
Не желая предубежденно, "без суда и следствия", отвергать ничью позицию, а ища только точку единства, я увидел, что три главные христианские конфессии, то есть все христиане, фактически сходятся в том, что до IV века (включительно) Церковь была истинной! Таким образом я решил, что для выяснения Истины как ко второстепенному авторитетному источнику (после Священного Писания) можно и нужно обращаться к свидетельствам веры древней Церкви, которая, по мнению подавляющего большинства христиан различных вероисповеданий, точно стояла в Истине.
Да и не только факт всеобщего признания этого периода Церкви истинным, но и сама логика вещей подсказывает, что свидетельства веры древних христианских писателей, особенно тех, которые слышали самих Апостолов или их ближайших учеников, обладают авторитетом. Почему я должен изучать работы европейских реформаторов и их последователей XVI и позднейших веков и верить им, а труды древних христианских писателей, гораздо ближе по времени отстоящих от Христа и Апостолов, оставлять в стороне? Другими словами: почему мы подробно изучаем период реформации, а периодом формации не интересуемся - ведь очевидно, что по самой сути он намного важнее [Мысль о важности изучения именно периода формации, а не реформации, я впервые услышал от моего сокурсника по ДХУ (Андрея Кравцева), которого я очень уважал и который был, на мой взгляд, искренно верующим и самым одаренным из нашего потока, ставшего в последствии преподователем богословия. (Когда в моей душе одна за одной рушились все протестантские позиции, то Андрей был моей последней опорой в деле защиты протестантизма. Именно к нему я поехал задать волнующие меня вопросы надеясь, что может быть он, более умный и образованный чем я, сможет мне на них ответить, но удовлетворительных ответов он мне не смог дать. И это не потому, что у него не хватило эрудиции и образования. Просто честных и праведных ответов протестантизм дать не может душе, искренне ищущей Истину)]! Для нас должно быть приоритетнее и авторитетнее то, во что верили и что утверждали христиане первых веков, особенно самые древние, а не во что верили реформаторы. Поэтому, исследуя вопросы Веры и желая познать Истину, я поставил себе целью после изучения каждого спорного вопроса по Священному Писанию выяснить, как веровала в этом отношении Церковь первых четырех столетий. Труды церковных писателей IV в. я решил включить в свое исследование исходя из простого понимания того, что даже если разделять протестантское убеждение в том, что после получения свободы в 313 г. Церковь отступила от истины и ввела множество ложных догматов, то такое отступление никак не могло произойти вдруг, так что в 312 г. Церковь еще пламенеет духом и умирает за Христа, а в 313 г. находится уже в страшном отступлении, язычестве, идолопоклонстве и т.д. Я изначала понимал и верил, что никакого серьезного отступления в Церкви произойти не могло по крайней мере до тех пор, пока было живо то поколение людей, которые в гонениях веровали во Христа и умирали за Него. По крайней мере, когда я, еще будучи протестантом, читал сочинения церковного учителя и писателя IV в. И. Златоуста, то я всей душой понимал и чувствовал, что это пишет человек в Духе Божием, который живет и дышит пламенной верой и любовью к Богу ^{[Такого же примерно мнения об И. Златоусте, кстати, держатся многие протестанты, в частности - мой отец, баптистский пастор, который сам мне о том свидетельствовал и говорил, что иногда использует работы И. Златоуста в своих проповедях]}.
И протестанты в основном так и мыслят по этому вопросу, признавая, что церковные писатели и учители IV в. еще стояли в истине. Мы уже упоминали П. Рогозина, признающего, что "вплоть до пятого века церковь христианская была еще сильна верой и истиной". Если из этой фразы можно понять, что по мнению П. Рогозина Церковь стояла в истине только до начала V века, то учебник сравнительного богословия, изданный СЕХБ, этот период стояния Церкви в Истине распространяет и на V век, говоря о периоде до второй половины пятого века как о "наиболее важном в богословском отношении" и о "блестящем полете богословской мысли… до Халкидонского собора" (т.е. до 451 г.), а начавшийся "некоторый упадок" датирует второй половиной V-го века. Подобную мысль высказывает также известный протестантский богослов Алистер Мак-Грат говоря, что "поздний патристический период (с ок. 310 до 451 гг.) можно считать одной из высших точек [Православные, кстати, так же высоко оценивают труды св. отцов IV века, называя его золотым. Так, архиепископ Филарет Гумилевский в своём фундаментальном труде "Историческое учение об отцах церкви" пишет: "…четвёртый век (312-420 г.) резко отличается от всех последующих: это век величайших светил церкви. Государство дало тогда свободу церкви и высокое просвещение открылось как следствие борьбы язычества с христианством; V-ый и VI-ой века были уже учениками и подражателями золотого века просвещения христианского" (стр. XVII)] в истории христианского богословия" (Алистер Мак-Грат, "Введение в христианское богословие", изд. Одесская Богословская Семинария, 1998 г, стр. 19).
Тем не менее, к V веку у протестантов, как правило, нет уже такого доверия ^{[По крайней мере я, в начале своего исследования, будучи еще протестантом, не питал особого доверия к Церкви V века, разве что к блаженному Августину, жившему в IV-V веках. Алистер Мак-Грат, например, пишет об Августине так: "Обращаясь к рассмотрению личности Аврелия Августина… мы сталкиваемся, вероятно, с одним из величайших и влиятельнейших умов всей христианской истории. Привлечённый к христианской вере проповедью епископа Амвросия Медиоланского, Августин пережил драматический опыт обращения…" (стр. 23). Прочтя "Исповедь" блаж. Августина я был так потрясён глубиной, искренностью и величием этой книги, что у меня не осталось ни малейшего сомнения в том, что он был истинным, возрождённым (как любят говорить протестанты) христианином. В этом сможет, я уверен, убедиться любой, кроме, разве что, совершенно мёртвого к восприятию Божьей благодати, кто прочтёт хотя бы несколько страниц его "Исповеди. Поэтому, цитаты из творений блаж. Августина я иногда привожу в своей книге]}, как к первым четырем, то по этой причине, чтобы не основываться на зыбком для меня основании, V век в своем исследовании я уже почти не брал во внимание, тем более последующие века. И в настоящей книге эта особенность отражена: после свидетельств Библии по каждой теме, где это уместно, приводятся свидетельства веры христианских отцов и учителей первых четырех веков ^{[Свидетельств веры первых трёх веков Церкви в моей книге по некоторым темам приведено меньше, чем свидетельств IV века, и некоторые легкомысленные и неосведомлённые протестанты могут, заметив эту особенность, подумать так: "у отцов Церкви первых трёх веков было меньше отступления от истинной веры, чем у отцов IV-го века, потому и цитат в пользу православных отступлений у ранних писателей находится меньше". На самом же деле, причина тому заключается только в том, что, прежде всего, по причине гонений богословских сочинений первых трёх веков (особенно I-го и II-го) мы имеем во множество раз меньше, чем работ IV-го и дальнейших веков. Веру же проповедуют и утверждают одну и ту же как святые отцы первых веков, так и отцы IV-го века]}.
И здесь, еще раз забегая наперед, хочу поведать о своем огромном в свое время удивлении. Подходя к исследованию ранней христианской литературы, я был уверен, что она вся будет свидетельствовать в пользу протестантизма; что в ней не может обнаружиться никаких подтверждений современной православной (и, в чем я был полностью уверен, совершенно несуразной и еретической) практики иконопочитания, детокрещения, молитв святым и за усопших, крестного знамения, почитания мощей и всего подобного. И как сильно я поражался, когда по мере прочтения творений ранних учителей Церкви я по всем вопросам обнаруживал ясное и единогласное подтверждение православной, а не протестантской позиции!!!
Мне ясно запомнился один момент такого исследования. Изучив уже немало спорных вопросов и увидев, что древние свидетельства всегда говорят в пользу Православия, я приступил к изучению вопроса о причастии (хлебопреломлении). Я узнал о православной вере в то, что хлеб и вино, которыми причащаются верующие, во время богослужения становятся самим Телом и Кровью Христа ^{[См. разбор этого вопроса в главе "О таинстве Святого Причастия"]}. Для меня, как и для всякого протестанта, такое мнение казалось большой нелепостью. Я подумал: "ну неужели и это учение содержала Церковь из начала?" И в этот момент я как-то интуитивно, имея уже некоторый опыт в этом деле, со страхом ^{[Со страхом потому, что такое подтверждение в очередной раз означало для меня то, что мне все-таки придется принять Православие, раз уж я решил найти Истину и принять её, и значит - пойти на многие лишения и скорби]} осознал, что непременно обнаружу и в этом вопросе подтверждение Православия. И, уже не удивляясь, я действительно без труда нашел у ранних церковных писателей множество ясных подтверждений именно православной позиции. Становилось очевидным, что Православие ничего в догматике не искажало и не придумывало нового, а только сохраняло и сохраняет до ныне древнюю веру Церкви. Наше же возвращение к вере древней Церкви есть чистейшая иллюзия и страшная, пагубная ложь…

Теперь о третьем пункте, о логических размышлениях и доказательствах.
Мы - христиане, а Христа Ап. Иоанн называет Словом (по греч. логосом, что значит: слово, смысл, разум), откуда и происходит наше понятие о логике. Весь мир сотворен Божьим Логосом очень разумно, и во всем творении мы видим эту великую Божью премудрость: "все соделал Ты премудро" (Пс. 103:24). Именно эту истинную Божественную мудрость я имею в виду, говоря о логике, а не о той мудрости века сего, которую осуждает Ап. Павел (см., напр., 1 Кор. 1:20, 3:19). То есть в Боге и в христианской Вере все в высшей степени разумно, и наша душа, будучи сотворена по образу Божию, страстно желает во всем, тем более в вере, видеть этот логос - т.е. смысл, разумность, обоснованность. Хотя, по причине греховности, в человеке сильно исказился Богом данный логос, разум (учение Христа не всегда кажется людям разумным), тем не менее, мы всегда пытаемся понять смысл и значение христианских догматов и подстроить своё поврежденное мышление под Божественный разум и откровение, и душе легче принимать и твердо держаться таких догматов, смысл которых она глубоко понимает. То есть, нам не только хочется знать, действительно ли Бог есть Троица, но и понимать то, какое это имеет значение. Поэтому, убедившись в истинности того или иного догмата на основании Библии и учения древней Церкви, я всегда старался понять для себя его смысл, его согласованность с другими догматами и увидеть его закономерность и необходимость для христианской жизни и благочестия. С противоположной же стороны, осознав ложность какого либо учения, я желал видеть, действительно ли оно не разумно, противоречиво и какой вред в себе несет. Вот эту разумность православного учения, а также необоснованность и противоречивость протестантских суждений, в чем я полностью убедился, я и постарался показать в каждой главе своей книги.

Остается теперь сказать о свидетельствах от противного.
Дьявол, будучи тварью, далеко отстоит от Создателя и Противника своего в творческих способностях. Кроме того, он одержим страстью ругаться и святотатствовать над всем, что делает Бог. Поэтому, чаще всего он не создает ничего своего, а лишь подражает Богу и делает все то же самое, что и Бог, но только все - в извращенном виде, чтобы была возможность святотатствовать и глумиться над Богом! Бог есть Троица - и сатана создает свою лжетроицу: он сам, антихрист и лжепророк (см. Откр. 16:13); у Бога есть Церковь - и он создал себе свои сатанинские и другие лже-церкви и лже-религии; у Церкви есть Библия - и у дьявола есть своя сатанинская библия и т.д. Из-за этого очень ярко выраженного качества сатаны, его называют в богословии обезьяной Бога ^{[Так именуют дьявола не только в православном богословии. В ДХУ я неоднократно слышал это выражение и от наших преподавателей, а также встречал его в протестантских книгах]}, по той ассоциации, что обезьяна часто кривляет человека и подражает его манерам. Эта мысль одна из важнейших в демонологии (а также - в антихристологии, так как антихрист ведёт себя точно таким образом, как и отец его диавол). Потому, если хорошо понять и усвоить эту особенность в поведении врага Христова и Его Церкви, то при наличии духовного чутья и способности анализировать дела дьявола (ведь нам должны быть "не безызвестны его умыслы" (2 Кор. 2:12)), мы сможем выявлять ту истину, которую он извращает. То есть, если мы видим, что дьявол (через своих слуг) очень глумиться над чем-либо, то это неспроста: значит, здесь есть что-то такое, что очень ему противно, а значит - истинно и свято! Таким образом, имея дар духовного рассуждения, через анализ действий дьявола, можно познавать истину и утверждаться в ней. Ведь написано, что любящим Бога все (в том числе и козни дьявольские) "содействует ко благу" (Рим. 8:28). Потому, для истинного христианина, размышление над делами дьявола не оскверняет его ("для чистых все чисто" (Тит. 1:1)), а только назидает и укрепляет в вере. Вот такие размышления над делами дьявола с выявлением той истины, которую он искажает, я и называю свидетельствами от противного. Лично для меня, в моем поиске истины, такие свидетельства часто имели очень большую силу и добивали остатки моих сомнений в истинности Православия, когда я понимал, что дьявол неистово искажает и противится Православной Церкви, её таинствам и духовным реалиям, а не нам, протестантам, и в этом жесточайшем противостоянии Бога и Церкви с дьяволом и его слугами, мы остаемся где-то в стороне. И если мы и ведем какую-то духовную брань, то сражаемся мы явно не на стороне Церкви, так как одни из первых её поносим и противостоим ей.

Посвящаю я свой труд, прежде всего, протестантам - моим бывшим единоверцам, тем из них, которым будет интересно узнать о причинах моего обращения в Православие. Очень прошу Вас дочитать мою книгу до конца. Я знаю, что духи обольщения будут придумывать множество поводов, чтобы удержать Вас от чтения этой книги и не позволить Вам впустить в душу столько правды, которую им потом в Вашей душе будет очень трудно подавить ложью, а если Ваша душа и совесть окажутся достаточно чисты, то и совершенно невозможно. В том, что протестанты действительно удерживаются какой-то сверх силой от чтения данной книги, я много раз убеждался, когда узнавал, что по прошествии многих лет после первого издания книги даже мои родители, родные братья и сестры и многие самые близкие родственники и друзья не прочитали ни страницы из моей книги. Хотя, казалось бы, одно только простое любопытство, необычность моего обращения (которое было для них как гром среди ясного неба), а также желание разубедить меня в Православии вернуть в свои ряды должны были бы непременно побудить их к прочтению и "разоблачению" книги. Но нет, дьяволу легче подавить в протестанте и любопытство и желание опровергнуть "заблуждение", чем потом ложью подавлять в душе протестанта столько ясных свидетельств об Истине.
Поэтому, если Вы, уважаемый мой протестантский читатель, действительно уверенны в том, что стоите в Истине, то Вам нечего бояться, ведь проверки боится не Истина, а ложь. Не уподобляйтесь "свидетелям Иеговы", которые из-за боязни разубедиться в своей лжи читают только свою литературу, а другие книги, особенно написанные против них, и в руки брать не желают. Свои книги вы читали и будете читать, но прочтите хотя бы одну православную. Ведь вы живете в стране, где большая часть её жителей, которых Вы стремитесь обратить в свою веру, считает себя православными. Вы же о Православной Вере практически ничего не знаете. Так прочтите мою книгу хотя бы для того, чтобы в общих чертах узнать, во что (и на каком основании) действительно веруют православные и что они отвечают Вам на Ваши обвинения в их адрес.

Свою книгу я посвящаю также сомневающимся, не церковным, но ищущим Истину душам (а также мало церковным православным), кто не примкнул еще к рядам протестантов, но в душе стал колебаться и раздумывать над такой перспективой, так как успел уже подпасть под влияние их обольстительной пропаганды и услышать от них много клеветы в адрес Православия, которая, из-за одностороннего взгляда и незнания православного учения, кажется им очень убедительной и отвращает их от Правой Веры, в которую многие из них были посвящены посредством таинств крещения и миропомазания. Если уж Вы действительно ищите Истину, то справедливости ради, как праведный судья, выслушайте не только одну, но и другую сторону, как написано: "первый в тяжбе своей прав, но приходит соперник его и исследывает его" (Притч. 18:18). Если послушать одних протестантов, то они многим покажутся правыми, но при внимательном рассмотрении их основных противоречащих Православию догматов и верований, вся их ложь и противоречивость с лёгкостью и очевидностью вскрывается. Поэтому, раз уж Вы наслушались протестантских аргументов в свою пользу и против Православия, то тогда выслушайте и их соперников, а уж после того и принимайте окончательное решение - кому верить, а кому нет.
Кроме того, я уверен в Господе, что и моим православным братьям и сестрам, которые, благодарение Богу, вовсе не сомневаются в истинности Православия, эта книга принесет свою пользу. Во-первых, исторически всегда так было, что нападки на Православие со стороны еретиков и борьба с ними православных пастырей и апологетов только пробуждали в православных интерес к духовным вопросам и ревность по Богу, и еще больше укрепляли в их душах истинную Веру. Во-вторых, знание православных ответов на сектантские нападки может оказаться полезным в дискуссиях с протестантами и для утверждения в Вере сомневающихся.
Теперь, с Божьей помощью, рассмотрим те догматы и явления духовной жизни, в которых нет согласия между православными и протестантами, и постараемся понять, в чем заключается истина.

 

 

 

Если православный человек спросит любого протестанта, например, баптиста: "почему Вы баптист, а не православный?" - что он ему ответит? Если спрошенный окажется уж очень либерально и экуменистически настроенным, то он может ответить мягко, что он именно в этой вере покаялся, получил возрождение, познал Христа, и раз именно сюда призвал его Дух Святой, то здесь он и остается, не считая правильным перебегать из одной деноминации в другую. При этом он, как правило, сошлется на 1 Кор. 7:20, где сказано: "Каждый оставайся в том звании, в котором призван", и скорее всего добавит, что он вовсе не считает баптизм единственно правильной верой, и признает, что в других конфессиях также есть истинно верующие и что он вообще не считает важным, к какой деноминации принадлежать - лишь бы веровать Во Христа, любить Его всем сердцем и исполнять Его заповеди ^{[О лживости такого экуменизма мы подробнее поговорим в главе 22]}.
Но настолько либерально к Православию настроено небольшое число протестантов ^{[Сейчас практически все протестанты более или менее признают друг друга частью одной Христовой Церкви (т.е., например, пятидесятники - менонитов, а харизматы - баптистов), но православных мало кто считает частью истинной, а не отступнической Церкви]}. Обычный же консервативный баптист ответит, что он баптист потому, что именно баптизм проповедует чистое Евангелие, а православные отступили от истинной Веры и… - далее он перечислит целый список догматов и реалий Православия (как то мощи, иконы, молитвы святым и за усопших, монашество и т.д.) которые, что для него совершенно очевидно, не согласуются с Библией, и потому являются причиной, по которой он не является и никак не может быть православным! Именно этот список ложных догматов, коими мы по заблуждению считаем многие истинные и прекрасно согласующиеся с Библией и учением древней Церкви православные догматы, служит для нас огромным камнем преткновения к изучению и принятию Православия. Мы думаем, что раз Православная Церковь отступила от Истины и впала в заблуждения, то значит, мы не должны (и, более того, это был бы великий грех!) в ней оставаться, а имеем право и даже обязаны основать свою правильную церковь по Библии.
Но так ли это? Правда ли то, что многие православные догматы не согласуются с Библией и верой первых христиан, а мы, протестанты, восстановили истинную, Православием утраченную веру? Ответу именно на этот вопрос и посвящена моя книга, ибо никакой честный диалог между Православием и протестантизмом невозможен без разговора о вопросах нас разделяющих. Вопросы эти можно разделить на две части и условно назвать их оборонительными и наступательными, так как при разговоре на одни темы протестанты нападают на православные догматы, православные же больше защищают свою веру, а по другим темам больше "нападают" православные, изобличая заблуждения протестантизма. И хотя такое разделение есть, повторю, вполне условное, так как при обсуждении всякого вопроса присутствуют оба эти элемента, все же разделение это вполне реально. Конечно, протестантам более приятны и памятны именно те вопросы, при которых они выступают обвинителями, ибо мы никогда не согласимся стать православными, если нам аргументировано не ответят на наши обвинения и не развеют их, ибо для нас они очень серьёзны. Другими словами, нас не столько интересует то, в чём нас обвиняют православные, сколько то, могут ли они дать ответ на наши обвинения. Вот поэтому я начинаю свою книгу не с таинств, которые по самой сути являются самыми важными вопросами и которые можно отнести скорее к вопросам наступательным, а с вопросов оборонительных, которые наиболее актуальны для нас.
Итак, рассмотрим основные учения Православной Церкви, с которыми не согласны протестанты, и посмотрим
1) согласуются ли они со Священным Писанием;
2) так ли веровала древняя Церковь;
3) насколько протестантские возражения разумно обоснованны и непротиворечивы и
4) на чью правоту указывают свидетельства от противного.

 

 

 

Православная Церковь имеет множество различных вещественных (материальных) святынь. К ним относятся святые места, святая вода, иконы, мощи святых, кресты, храмы и все, что в них находится (святые дары, миро, престол, антиминс, жертвенник, хоругви и проч.). В протестантском же мировоззрении понятие "материальная святыня" отсутствует, хотя на практике мы почитаем некоторые материальные предметы, не понимая того, что таковое почтение полностью противоречит нашему протестантскому богословию - об этом подробнее будет сказано ниже.
Наше отношение к вышеперечисленным святыням и аргументы против православного их почитания таковы: мы спасаемся по вере во Христа: зачем же нам весь этот ненужный груз каких-то святынь?
Кроме того, мы считаем, что Библия не учит почитанию святынь. Мы знаем, что о них что-то там говорится в Ветхом Завете ^{[Т.к. протестанты читают Ветхий Завет, то они встречают там частые упоминания о различных материальных святынях, но чаще всего этим местам не придаётся никакого значения; они просто проходят мимо сознания протестанта]}, но к нам это не имеет отношения, так как Ветхий Завет был устранен Христом. Большинство же православных святынь есть ничто иное, как "изделия рук человеческих" (Ис. 37:19), и почитание их есть идолопоклонство. В своей истории баптисты, например, пишут, что первыми баптистами на Украине "поклонение кресту и иконам рассматривалось как идолопоклонство" ^{["История евангельских христиан-баптистов в СССР", изд. ВСЕХБ, 1989 г., стр. 66]}. Такое отношение не только ко кресту и иконам, но и к другим святыням характерно практически для всего исторического и современного протестантизма. Благоговеть пред не рукотворными святынями (святые места, мощи) так же нет никакого основания, ибо это есть бездушная, мёртвая материя, а поклоняться нужно только Богу: "Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи" (Мф. 4:10).
Кресту и иконам посвящены две нижеследующие главы. Здесь же поговорим о:
I. святынях как таковых и о возможности оказывать им почтение;
II. о возможности чудес посредством святынь;
III. о святых мощах;
IV. о святой воде и
V. о доказательствах от противного.


I. Суть православного понятия о святынях.
В основе православного почитания святынь лежит понимание того, что материя может как освящаться, так и оскверняться. Иными словами, она может воспринимать на себя, сохранять и сообщать (т.е. передавать, источать) благословение и освящающую благодать Божью.
Когда Бог сотворил землю, то вся она была, безусловно, свята, гармонична и исполнена и благодати Божьей. От общения с такой неповрежденной природой человек пребывал в радости, счастье и умиротворении. Другими словами, он черпал от неё данную ей Богом благодать, что говорит о способности материи быть проводником Божьей благодати. Когда же человек согрешил, то этим он осквернил и навел проклятие на всю землю: "проклята земля за тебя" (Быт. 3:17). Земля, хотя и не совсем, но в значительной мере лишилась благодати Божией, потому она стала произрастать сорную траву: "терния и волчцы произрастит она тебе" (Быт. 3:18); появились болезни, смерть, землетрясения, наводнения, смертельно опасные звери и растения, и тому подобные беды. И каждый человек своими грехами продолжает осквернять и наводить проклятие на землю. Потому на ней все эти негативные явления все больше умножаются. И из Св. Писания мы знаем, что самые ужасные и ещё не виданные катаклизмы во всей природе будут происходить во времена антихриста (см. Откр. 6 и 16 гл.), т.е. тогда, когда человечество будет грешить самым страшным образом. Сам Бог предупреждал израильтян говоря, что если они будут хранить Его заповеди, то они получат Его благословение, которое будет заключаться и в том, что земля будет хорошо плодоносить. И наоборот, если они будут грешить, то с ними будут случаться различные несчастья, в том числе и неблагоприятное отношение природы (см. Втор. 11:13-17).
Известно, что на земле есть проклятые места. Например, многие люди, побывавшие в местах, где ранее были фашистские или советские концлагеря, свидетельствуют, что они там чувствовали себя ужасно и что им хотелось скорее оттуда уйти. Почему так? Потому, что на этих местах было совершено большое количество преступлений - насилия и убийств; на этих местам находилось множество злых людей, объятых ненавистью друг ко другу. Из-за такого количества греха на небольшом пространстве эти места крайне осквернены и прокляты. Изначально всей земле Богом данная благодать из таких мест вытеснена более, чем из тех мест, где ничего подобного не происходило. Влияние бесов на душу человека в таких местах резко усилено. Вот потому ему так тягостно и жутко там находится. И напротив, человека всегда притягивают нетронутые места земли, а также святые места, именно потому, что они больше источают благодати Божьей: первые потому, что они меньше других осквернены человеческими грехами и более других мест сохраняют в себе первозданную благодать, а вторые - в силу особой их освященности.
Из этого следует ясный вывод, что духовное состояние человека прямым образом влияет на окружающую его материю, которая из-за его грехов оскверняется и проклинается, а из-за его святой жизни, естественно, освящается и благословляется. Просто Бог таким образом создал материю - способной к восприятию, а затем и к источению как благословения, так и проклятия. Это духовный закон. Если человек живет свято, то он исполняется благодати Божьей. От его духа освящается душа, от души - тело. Материальное наше тело (а не только душа) также может быть святым, как написано: "Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока…" (1 Фес. 5:23). От тела святого человека освящается его одежда, земля, по которой он ходил, и другие материальные вещи, с которыми он соприкасался.
В силу действия названного закона существует возможность получать благодать Божию, часто чудодейственную, посредством тех вещественных предметов, например одежды, с которыми соприкасался святой человек. Так, женщина, много лет страдавшая от тяжелой болезни, получила исцеление от прикосновения к краю одежды Иисуса (Мф. 9:20); Елисей остановил реку посредством милоти (плаща) святого пророка Илии (4 Цар. 2:14); больные и бесноватые исцелялись посредством того, что на них "возлагали платки и опоясания с тела Павла" (Деян. 19:12). Этих случаев мы не замечаем или не хотим замечать в Св. Писании, или, по крайней мере, не делаем из них никаких выводов и никак их не связываем с понятием о святыне. Мы не понимаем, что такие места Библии свидетельствуют о способности материи воспринимать на себя благодать Божью (т.е. освящаться) и быть проводником этой благодати.
Когда Бог являлся людям, то места такого явления освящались и становились святыми. Когда Бог явился Моисею в несгорающем кусте, то Он сказал ему: "…сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая" (Исх. 3:2-5). Даже если не Сам Бог, а только Его ангелы являлись людям, - места их явления также становились святыми. Когда Иисусу Навину явился "вождь воинства Господня" (Архангел Михаил), то приблизившемуся Иисусу он сказал: "сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, свято" (Иис. Нав. 5:13-15). Эти места освящались потому, что соприкасались со святыми стопами Бога или Его Ангелов, что еще раз говорит о реальности закона, по которому материя способна воспринимать на себя благодать Божью. Вот такая материя (земля, одежда и пр.), освятившаяся от соприкосновения с Богом, Ангелами или святыми людьми, и называется святыней.
Кроме того, всякая вещь, посвященная Богу, также является святыней. Известно, что в библейском языке "святой" значит "отделенный, избранный". Вещь, посвященная (отделенная) Богу становится святыней. Бог особым образом соприкасается с посвященной Ему вещью, благословляет и освящает её и имеет к ней особое отношение: таинственным образом Он связывает Себя со святыней и в ней пребывает Своей благодатью. И в Израильском народе было не мало материальных святынь. Вот главные из них.
1. Вся земля израильская была святыней, ибо Сам Бог избрал и освятил её для Себя и Своего народа, и о которой Он сказал, что это такая "земля, о которой Господь, Бог Твой, печется: очи Господа, Бога Твоего, непрестанно на ней, от начала года и до конца года" (Втор. 11:12). Земельные уделы всех колен израилевых были святыней Господней, а уделы священников - "святыней из святынь" (Иез. 48:12,14).
2. Скиния была святыней потому, что она была местом богослужения и местом особого присутствия Божия. О ней Сам Бог сказал: "...устроят они мне святилище" (Исх. 25:8) - т.е. материальное сооружение, которое ни только само свято, но и предназначено освящать, т.е. передавать свою святость. Главная же часть скинии - алтарь - назывался "святое святых". И хотя скиния была ничем иным, как "изделием рук человеческих", материальной вещью, это не мешало быть есть великой святыней.
3. Иерусалимский храм был такой же святыней. И они (скиния и храм), естественно, не только воспринимали на себя божественную благодать и освящение, но и сообщали эту благодать и освящение людям и другим предметам, как свидетельствовал о том Сам Христос: "что больше: золото или храм, освящающий золото" (Мф. 23:17).
4. Скрижали завета были святынями потому, что на них были начертаны (на первых - Самим Богом, а на вторых - святым пророком Моисеем) заповеди Божии - Его святое слово.
5. Все храмовые и священнические принадлежности были святынями: "и помажь им (миром) скинию собрания и ковчег [скинии] откровения, и стол и все принадлежности его, и светильник и все принадлежности его, и жертвенник курения, и жертвенник всесожжения и все принадлежности его, и умывальник и подножие его; и освяти их, и будет святыня великая: всё, прикасающееся к ним, освятится" (Исх. 30:26-29).
6. Все жертвоприношения были святыней: "посторонний не должен есть сего (мясо овна), ибо это святыня" (Исх. 29:33,34); "это (жертва повинности) великая святыня" (Лев. 7:1; ср. 6:25; 27:28); "это (кровь очистительной жертвы) святыня великая у Господа" (Исх. 30:10); "это (хлебное приношение) великая святыня из жертв Господних" (Лев. 2:3).
7. Ковчег Завета - особая, главная святыня Израиля, который находился в святейшем месте - во святая святых. В нем находились скрижали завета и посох Аарона, и с ним Бог себя связывал особым образом. Ему как святыне евреи поклонялись. Так, например Иисус Навин "...пал лицем своим на землю пред ковчегом Господним..." (Иис. Нав. 7:6).
И читая Ветхий Завет мы видим, что евреи очень почтительно относились к своим святыням, и всякое такое почтение (как и непочтение) относилось к Самому Богу, что говорит о том, хочу повториться, что Бог вполне конкретно связывал Себя со святынями.
Из обычной жизни мы можем понять, что значит святыня. Всякая вещь принадлежащая царю, например перстень или престол, является не обычной вещью, и если кто посмеет украсть царское кольцо или посидеть на царском троне, то такие дела будут расценены именно как личное оскорбление самому царю.
Чтобы убедиться в справедливости такой логики (хотя для разумного человека она и так понятна), давайте проанализируем отношение Бога, израильтян и даже язычников к Ковчегу Завета - главной святыне Израиля.
В библейском повествовании мы читаем о том, что Оза был наказан Богом смертью только за то, что он взялся за ковчег, не имея права прикасаться к нему, хотя он и имел благое побуждение - не дать ковчегу опрокинуться (см. 2 Цар. 6:6-8). И такое непочтительное отношение к святыне (к материальной вещи) было расценено Богом как непочтение к Нему Самому!
Филистимляне устрашились прибытия ковчега на поле боя и сказали: "Бог тот пришел к ним в стан" (1 Цар. 4:7). Неужели филистимляне не знали, что не ковчег является Богом евреев? Знали, но даже они понимали, что Бог тесно связан со своей главной святыней, как бы обитает в ней, и что с приходом святыни приходит и Сам Бог. И когда они захватили ковчег Завета и поставили его в храме своего бога Дагона, то он дважды падал пред ним (см. 1 Цар. 5,2-5). Кроме того, жители тех местах, куда привозили ковчег, заболевали страшными наростами и даже умирали, а также страдали от резкого умножения мышей (см. 1 Цар. 5,6). Т.е., Бог наказывал филистимлян за захват ковчега так, как будто они оскорбили Его Самого.
Конечно, ковчег не был сам по себе Богом, и филистимляне назвали его так по своему языческому мышлению. Богодухновенные же библейские писатели, такие как святые пророки Моисей и Давид, выражались точнее. Они не называли ковчег Богом, но признавали самую тесную связь Бога с Его главной святыней. Так, в понимании Моисея Бог был тесно связан с ковчегом завета. В Числ. 10:35,36 мы читаем: "Когда поднимался ковчег в путь, Моисей говорил: восстань, Господи, и рассыплются враги Твои…. А когда останавливался ковчег, он говорил: возвратись, Господи, к тысячам и тьмам Израилевым!". Т.е. Моисей ясно понимал, что между ковчегом (вещественной святыней) и Самим Богом есть прямая связь, и когда движется Ковчег, то с ним движется и Бог, а когда он останавливается, то и Бог останавливается.
В понимании псалмопевца Давида Иегова был похожим образом связан с ковчегом завета: "Стань, Господи, на место покоя Твоего, - Ты и ковчег могущества Твоего" (Пс. 131:8; 2 Пар. 6:41). Давид убоялся внести в свой дом ковчег завета, понимая, что с ним придет в его жилище Сам Бог: "И устрашился Давид Бога в день тот, и сказал: как я внесу к себе ковчег Божий?" (1 Пар. 13:12). Когда же его жена Мелхола упрекнула его за то, что он скакал и плясал перед ковчегом, Давид ответил: "Пред Господом плясать буду" (2 Цар. 6:16, 20, 21).
Все эти места показывают, что Бог каким-то духовным, мистическим образом связан со Своими святынями и Сам своею благодатью пребывает в них. Потому пред ковчегом как перед Самим Богом, приносили всесожжения (3 Цар. 3:15); кадили (Исх. 40:26-27); возжигали лампады (Исх. 37:17,23), поклонялись (Иис. Нав. 7:6). Одним словом, к ковчегу завета благочестивые евреи относились с благоговейным трепетом.
С подобным же почтением относились евреи и к Храму, оказывая ему всякую честь, вплоть до поклонения. Вот тому библейские примеры.
Пс. 5:8. Царь Давид говорит: "...поклонюсь святому храму Твоему".
Пс. 137:2: "Поклонюсь пред святым храмом Твоим...".
Пс. 131:7: "Пойдем к жилищу Его, поклонимся подножию ног Его" ^{["Подножие Его" - здесь значит Скиния, ибо во времена Давида каменный Храм ещё не был построен. Вообще же в Библии подножием Божиим называется как Скиния (а затем и Иерусалимский Храм - ср. 1 Пар.28:2; Пс. 131:7; Ис. 60:13; Иер. 2:1; Иез. 43:6,7), так и земля (см. Ис. 66:1; Мф. 5:35; Деян. 7:49). (Некоторые же места Ветхого Завета в местах о подножии Божием пророчествуют о подножии креста, к которому пригвоздили ноги Бога-Христа; об этом больше будет сказано в следующей главе)]}.
Пс. 98:5: "...поклоняйтесь подножию Его: свято оно".
Во всех этих случаях поклонение совершается не Богу непосредственно, но вещественной святыне, а точнее сказать - Богу посредством вещественной святыни! И разве были Давид и Иисус Навин идолопоклонниками оттого, что поклонялись Храму и ковчегу? Разве не является поклонение Божьей святыне одним из способов поклонения Самому Богу? Ясно, что всякое почтение, оказываемое вещественной святыне, из которых большая часть по своей сути было ни что иное, как "изделие рук человеческих", было почтением Самого Бога и весьма благочестивым делом, а никак не идолопоклонством. Таким же образом и православный христианин, оказывая почтение и поклоняясь Храму, Евангелию или другой святыне, тем самим оказывает почтение и поклонение Самому Богу, как делали это святой пророк Давид, Иисус Навин и остальные праведники Ветхого Завета. И то, что мы называем почитание святынь идолопоклонством и не различаем одного от другого, свет от тьмы, есть великое кощунство и заблуждение протестантизма, и, как минимум, свидетельство нашей духовной ограниченности и ущербности.
Или мы действительно думаем, что уважаемые многими протестантами православные писатели, такие, как А. Лопухин и священники А. Мень и Д. Дудко были при всем своем уме и духовном развитии грубыми идолопоклонниками, поклоняясь не живому Богу, а бездушным "изделиям рук человеческих"? Ведь православный священник, например, постоянно целует Евангелие, крест, престол, блюдо и чашу, на которых совершается Евхаристия, свое священническое облачение и т.п. Неужели это столько идолов и богов у него, и все это акты идолопоклонства? Нет. Просто мы не имеем никакого понятия о святынях, и не умеем отличать их от идолов.
На все вышесказанное у нас или нет ответа, или один: святыни были в Ветхом Завете, а мы живем по Завету Новому. А знают ли протестанты, что отменено, а что оставлено из Ветхого Завета в Церкви? Как правило, этот вопрос каждый решает на своё усмотрение. Где Новый Завет отменил святыни? Разве теперь, с приходом Христа, святые места явления Бога, такие как гора Синай, перестали быть святыми? Наоборот, святых мест стало еще больше. С приходом Христа явилась ещё более святая чем Синай гора - Голгофа, на которой был распят Христос. Вифлеем, гора Елеонская, Гефсиманский сад и другие места, где бывал Христос, стали величайшими святынями христиан. Весь город Иерусалим и весь Израиль есть святая земля, ибо там не только на малое время являлся Господь Бог, как раньше, но несколько лет жил во плоти и ходил по ней. С приходом Христа святынь и святости в мире стало больше, а не меньше.
Да, многие ветхозаветные святыни упразднились вместе с упразднением Ветхого Завета, или после разрушения Иерусалима просто исчезли. Местонахождение ковчега теперь точно неизвестно. Иерусалимский храм разрушен ^{[Хотя до тех пор, пока этого не случилось, первые христиане, несмотря на то, что начался уже Новый Завет и ветхозаветные жертвы уже духовно были заменены жертвой чистого и непорочного Агнца Христа, продолжали посещать его и молится в нем (см. Деян. 3:1; 24:11), в том числе и Ап. Павел, который как никто другой проповедовал спасение по благодати и поклонение Богу в духе и истине, и который возгласил: "конец закона - Христос" (Рим. 10:4)]}. Ветхозаветные жертвенник и жертвоприношения действительно упразднены крестом и жертвой Христа. Но святые места и само понятие святынь не может быть упразднено. Отпало только то, что было "детоводителем ко Христу" (ср. Галл. 3:24) и служило прообразом. С Новым же Заветом появились новые святыни: Храм и храмовые принадлежности изменились с ветхозаветных (прообразовательных) на новозаветные; появились новые святые места. И закон, о котором мы упоминали (т.е. способность материи воспринимать и сообщать благодать Божию) не изменился и не может быть изменен.
Протестанты не признают ни Храма, ни храмовых святынь, не желая вообще признавать такое понятие, как "вещественная святыня", или считая, что это понятие перестало существовать с окончанием Ветхого Завета. На самом же деле это не так, и в Деян. 15:16 мы находим важнейшее пророчество по этому поводу, где Господь говорит: "Потом обращусь и воссоздам скинию Давидову падшую, и то, что в ней разрушено, воссоздам, и исправлю ее". А в Евр. 9:10 Новый Завет называется по отношению к Завету Ветхому "временем исправления". В Новом Завете падшая скиния Давидова, - т.е. падший духовно с отвержением иудеями Христа и вскоре после этого разрушенный физически Иерусалимский Храм, - Богом воссоздаётся и исправляется. И главнейшие из этих исправлений заключаются в следующем.
1) Если в Ветхом Завете храм был только один, то теперь храм Богу может быть построен "на всяком месте" (1 Тим. 2:8), где есть поклоняющиеся Богу в духе и истине (ср. Ин. 4:23).
2) Иудейские кровавые храмовые жертвы, служившие прообразом жертвы Христа, вокруг которых было сосредоточено всё богослужение, заменено в храмах христианских "бескровной жертвой" - Евхаристией, вокруг которой также сосредоточено всё православное богослужение.
3) Храм по прежнему разделён на 3 части - святое святых (алтарь), святое (средняя часть храма) и притвор. Но люди в Новом Завете, благодаря жертве Христа, стали ближе к Богу. Если раньше народ израильский стоял в притворе, а священники служили в средней части храма - в святое святых же заходил только первосвященник один раз в год - то теперь народ стоит в храме, а священники служат в алтаре.
Кроме этого, исправлено, конечно же, и многое другое (подробнее об этом будет разговор в главе "о православном храме и богослужении"). Но главное то, что ветхозаветный храм с его святынями Богом не уничтожен, а воссоздан и исправлен. И этого протестанты совершенно не хотят понимать.

Теперь приведём несколько примеров того, как мы, называя почтение к святыне идолопоклонством, сами оказываем почтение некоторым материальным предметам и испытываем к ним некое благоговейное чувство. Вот эти примеры.
1) Во многих баптистских домах молитвы заведено так: тех, кто не является членом баптистского братства, не пускать не то что на кафедру, но даже и на то место, где находится хор. А на кафедру, которая у баптистов считается, пожалуй, самым святым местом, как правило, не заходит никто ни до, ни во время, ни после служения, кроме проповедников. В доме молитвы запрещается смеяться, громко говорить, шутить, играть и т.п. Это чувство - остатки того благоговения, которое питают православные к храму, в особенности к алтарю (подобием которого у нас является передняя часть дома молитвы, где располагается кафедра и хор).
Однажды, будучи уже членом Артёмовской общины ЕХБ, я с моим другом, придя на вечернее собрание раньше всех и поджидая остальных, беседовали, сидя на своих местах в хоре. Я готовился в ближайшее время начинать проповедовать, и этот момент меня очень волновал, прежде всего по причине моей молодости. Пользуясь случаем, я встал за кафедру, чтобы хоть как-то освоиться с кафедрой, хоть немного почувствовать себя на месте проповедника, и чтобы мой друг посмотрел на меня со стороны. Но дежуривший при молитвенном доме дьякон увидел это и сразу же сказал мне спуститься оттуда, объясняя, что с места, с которого проповедуется Слово Божие, нельзя вести обычные разговоры. Нам было понятно, что такое поведение дьякона было продиктовано некоторым чувством благоговения к святому месту.
Итак, почему мы запрещаем смеяться, бегать и шуметь в доме молитвы? Почему запрещаем кому зря даже просто зайти на кафедру? Очевидно что все эти правила продиктованы чувством необходимости благоговейного отношения к материальной святыне, которой является дом молитвы и кафедра, хотя чувство это у нас слабое и неосознанное.
2) Как ни странно, но некоторые протестанты способны даже чувствовать некоторое благоговение не только к дому молитвы, но и к тому, что православные называют святыми местами. Наш пастор, Кобзарь И.М., которому я прихожусь внучатым племянником, как-то рассказывал с кафедры всему собранию о своей поездке в Израиль. Он с сильным чувством говорил, что когда он был на Голгофе, то ему хотелось целовать камни на той горе, где был распят наш Спаситель Христос! Думаю, что у многих протестантов возникло бы на Голгофе подобное чувство. Это потому, что, как замечает блаженный Августин, душа каждого человека - христианка, и христианка именно православная, и она чувствует то, как должно выражать свою любовь к Богу. Наш пастор свидетельствовал, что ему хотелось приложиться к святыне, но он не приложился, не осмелился, так как ум его отравлен духом протестантизма, который удерживает человека от благодати святынь! Этот случай ярко иллюстрирует то, как двоятся мысли протестанта в подобных случаях. Душа протестанта, которая по природе своей православная христианка, ибо сотворена по образу православного Христа, желает приложиться к святыне, чувствует её благодать; ум же его, заражённый мудрствованием бесовским, противится этому. Потому Ап. Павел и пишет: "Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу" (2 Кор. 10:4). Вот эти бесовские замыслы, т.е. хитросплетенные протестантские аргументы, приводящие к отвержению, хуле и ненависти к Божьим святыням, нужно нам силою Истины пленить и покорить в послушание Христу, ибо почтительное отношение к святыням весьма угодно Богу и есть почтение Самого Бога.
Православные, будучи свободны от дьявольских наваждений в данном вопросе, когда бывают на Голгофе, в действительности не редко могут поцеловать эти святые камни. Так неужели они становятся идолопоклонниками, делая то, что протестантскому пастор только хотелось бы сделать? Другими словами, неужели желание нашего пастора поцеловать камни на Голгофе нужно расценивать как богопротивное желание (и дьявольское искушение) совершить акт идолопоклонства, в чём пастору нашему нужно раскаиваться? Нет, конечно, ведь он, желая поцеловать камни Голгофы, хотел тем самим почтить не материю бездушную, а пострадавшего за нас Христа. Размышляя над этой ситуацией все мы как-то смутно, но всё же понимаем, что камни на Голгофе чем-то отличаются от обычных камней, и что они как-то связанны со страданиями Христа.
3) У протестантов есть ещё и богослужебные святыни, хотя они, естественно, этим словом никогда не называются. К таким святыням у нас относится Библия и принадлежности к хлебопреломлению (чаша, блюдо и покрывальца) и сами хлеб и вино, на которых совершается хлебопреломление. В Православии весьма почитается Священное Писание, но богослужебное напрестольное (т.е. лежащее на престоле в алтаре храма) Евангелие почитается особо: его торжественно читают священнослужители, а также износят из алтаря к народу для поклонения и целования. Мы тоже почитаем Библию, обращаемся с ней осторожно и куда попало её не положим ^{[Во время моей юности, когда я находился ещё в баптизме, наша молодежь сильно увлеклась постановкой разных театральных сценок. И вот однажды, когда одна из таких сценок разыгрывалась на собрании, девушка, игравшая роль неверующей, берет Библию и кидает её на пол под стул. Я помню, как у многих из нас при этом сжалось сердце, так как многие считали, что такого нельзя делать даже в сценке, тем более в доме молитвы. Нашему пастору этот эпизод также очень не понравился и в какой-то момент я видел, что он желал прервать всё это, но едва сдержался. Всё это говорит о том, что Библия является для баптистов некоторой вещественной святыней, к которой они относятся с благоговением. Хотя такое благоговение вовсе уже не свойственно для большинства американских протестантов. Во время учебы в ДХУ я многократно видел, как американцы, даже преподаватели богословия, на собраниях после прочтения отрывка из Библии клали её на пол под свой стул. Харизматы же вообще становятся на неё ногами (под мотивом наглядно показать, что Библия есть их основание) и часто со страшной силой швыряют её по сцене. Всё это показывает, что в своем пути протестантизм все дальше отходит от Православия и истинного благочестия, и остатки благочестивого страха консервативного баптиста в отношении к Библии и дому молитвы уже не обременяют совесть западных "прогрессивных" протестантов и харизматов. Последние уже с чистой совестью ставят в своих домах молитвы теннисные столы и играют во дворе молитвенного дома в волейбол]}, она для нас как некая святыня. И так же, как православные с особым благоговением относятся к напрестольному Евангелию, баптисты особо благоговейно относятся к Библии, лежащей на кафедре.
Принадлежности к хлебопреломлению мы также почитаем как некие вещественные святыни. Они для нас именно такие сосуды (материальные вещи), которые посвящены Богу и употребляются только на богослужении. И их мы никогда не употребим для другого дела, не поставим, к примеру, на обеденный стол, считая это делом недопустимым. Если бы кто-то из баптистов взял бы эту чашу, чтобы попить из неё воды, то такое поведение было бы нами расценено как кощунство и оскорбление святыни (хотя, повторю, этого термина мы бы не употребляли). Крошки с хлеба, используемого на вечере, баптисты также тщательно съедают, следя за тем, чтобы ни одна из них на пол не упала, а также, чтобы ни одна капля вина не пролилась. Зачем же так благоговеть перед бездушной материей и изделием рук человеческих? Т.е., отвергая святыни и почитание их на уровне разума, мы интуитивно, где-то в глубине сердца все равно понимаем, что есть места и материальные предметы святые, необычные, сокровенные, вызывающие чувство благоговения и требующие к себе должного и особо почтительного отношения.
Но эти примеры есть скудные остатки у баптистов и прочих протестантов того благоговейного чувства пред святынями, которым живет Церковь всю свою историю. На этих примерах, пожалуй, понятие протестантов о святынях заканчивается. То, что, например, пища может освящаться молитвою, протестанты уже с трудом признают. Хотя многие баптисты, садясь за стол, просят Бога в молитве "благословить и освятить эту пищу". Молятся они так только потому, что помнят слова Ап. Павла: "…(пища) освящается словом Божиим и молитвою" (1 Тим. 4:5). Но в то, что пища в действительности воспринимает на себя освящение и благодать, они, конечно, ни в коем случае не признают, ибо не веруют и не понимают того, что материя способна освящаться.
Будучи уже православным, в пасхальные дни я принес своим родителям (баптистам) несколько пасок. Мой отец (пастор) с сарказмом спросил у меня на украинском диалекте: "вони священни?" Я ответил, что он может в этом не сомневаться. Тогда он засмеялся и сказал, что нет никакой разницы, принес ли я их из магазина, или из Церкви. И дело здесь не в том, что он не верил в то, что Православная Церковь, являясь отступнической, как считают протестанты, имеет благодать освятить их, а в то, что эти пасхи, - равно как и любые другие материальные предметы, - вообще могут быть освящены.
Чтобы еще раз убедиться в том, что православные относятся к святыням не как к идолам или талисманам, - и что они, почитая материальную святыню, почитают тем Самого Бога и благодать Духа Святого, которая сообщается святыне, - обратимся к словам молитв, которые произносит священник во время освящения тех или иных предметов.
Вот молитва, читаемая над елеем, которым будет помазываться дом при освящении: "Господи Боже наш, призри ныне милостиво на молитву мою, смиренного ^{[В Православии это слово обозначает (в подобном контексте): наименьшего, осознающего свою никчемность]} и недостойного раба Твоего, и ниспошли благодать пресвятаго Твоего Духа на елей сей, и освяти его: да будет он во освящение места сего и на нем сооруженного дома, и на прогнание всякой вражеской силы и сатанинских наветов. Ибо Ты есть всё благословляющий и освящающий, Христе Боже наш, и Тебе славу воссылаем, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков, аминь" ^{[Здесь и далее для большей ясности молитвы приводятся в русском переводе]}.
А вот молитва на освящение богослужебных сосудов, используемых для совершения таинства причастия: "Владыко Вседержителю, Господи Боже наш, давший Моисею рабу Твоему закон, заповеди и уставы, и в храме Твоём, во славу пресвятаго имени Твоего сооружённом, сосуды золотые и серебряные для приношения различных жертв Тебе истинному Богу нашему (что было тенью и образом нынешней истинной бескровной нашей жертвы) Ты повелел изготовить и освятить. И ныне Ты Сам, Человеколюбец Господи, благослови дискос [блюдо, на которое полагается святой хлеб (просфора)] сей, чашу, звездицу ^{[(символ Вифлеемской звезды) состоит из двух положенных накрест, закреплённых в центре и загнутых металлических пластин, образующих при раскрытии купол. На звездицу, поставленную на дискос, полагается одно из двух покровцов]} и лжицу ^{[особая маленькая ложечка для причащения миря]} с покровами их, и освяти их силою, действием и благодатию всесвятаго и животворящего Твоего Духа, дабы приносилась Тебе на них истинная, живая, бескровная и словесная жертва, пресвятое тело великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Сына Твоего, который ради нас и нашего ради спасения Тебе Богу и Отцу Своему единожды самого Себя в жертву благоприятную на крестном жертвеннике принёс. Тебе же с Ним и с пресвятым, и благим, и животворящим Твоим Духом подобает всяческая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков, аминь".
Все остальные молитвы на освящение различных предметов написаны в том же духе. Православная Церковь молится об освящении материи, она призывает благодать Святого Духа на материю, и почитает эти материальные предметы, (которые она называет святынями) только в связи с тем, что они посвящены Богу и становятся средствами освящения. Поэтому православными через святыни почитается благодать Божия, Сам Бог. И считать, что православные вместо живого Бога почитают бездушных, чуждых Богу идолов просто кощунство и богохульство. Только от безумия и слепой ненависти к Православию, которую посеял в нас враг душ человеческих, можно так бессовестно клеветать на Церковь, как делаем это мы, протестанты.

 

II. Теперь задумаемся о чудесах, которые Бог часто творит посредством святынь.
Мы уже упомянули, что через ковчег завета Господь сокрушил филистимского идола Дагона и самих филистимлян жестоко наказал. Посредством жезла Моисей творил чудеса - разделял море и высекал воду из скалы (Исх. 7:12; Числ. 20:11). От одного взгляда на медного змея смертельно больные исцелялись (Числ. 21:8-9). Кроме этого, от соприкосновения с костями святого пророка Божия Елисея ожил мертвец (4 Цар. 13:21); милотью Илии Елисей остановил реку (4 Цар. 2:14); краем одежды Иисуса была исцелена женщина (Мф. 9:20); платки и опоясания с тела ^{[Исцеляли не только опоясания и платки, принадлежавшие святому Апостолу Христову; исцеляла даже тень, падающая от тела другого первоверховного Апостола - Петра (Деян. 5:15)]} Ап. Павла также исцеляли (Деян. 19:12), о чем мы уже также упоминали.
Подобные чудеса (посредством святынь) происходят до сих пор в Церкви, ибо "Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же" (Евр. 13:8). В Православии апостольским веком чудеса не закончились. Они продолжают происходить. В наше время в Церкви есть не мало так называемых чудотворных икон. Это такие иконы, которые чудесным образом мироточат, слезоточат, а иногда и кровоточат, чему нельзя дать никакого научного объяснения. Просто на иконе чудесно появляются слёзы, миро или кровь. К чудотворным иконам относятся также такие иконы, о которых многие верующие единодушно свидетельствуют, что после молитвы пред ними они быстро и явно получили ответ на свои молитвы. Таких свидетельств в Церкви много и о мощах святых.
Конечно, слышать такое протестанту - чистое мучение. Если для нашего слуха одни только такие слова, как "мощи" и "иконы" звучат ругательно, то словосочетание "чудотворные иконы" нас просто коробит. На самом же деле, подобные словосочетания только выражают веру Церкви в то, что Бог и до сего дня совершает чудеса ^{[И если масоны или какие либо другие слуги дьявола сделали несколько подделок, а потом нарочно громко и сенсационно их разоблачили, о чем могли слышать и протестанты, то эти случаи не отменяют истинных чудес, происходящих от святынь]} посредством материальных святынь, как Он совершал их в былые времена. Ведь мы с легкостью и без всякой неприязни верим, когда читаем о чудесах от святынь, описанные в Библии, но стоит нам только услышать о том, что подобные чудеса происходили и после Апостолов, а тем более о том, что они происходят и в наше время - мы сразу отказываемся верить в это и говорим, что это все - обман или дьявольские проделки.
В связи с библейскими чудесами, происходившими посредством материальных вещей (святынь) мы скажем, что ведь это не одежда, кости и ковчег чудотворили, а Бог через них, поэтому сами эти вещи не имеют никакого значения и ценности. Православные прекрасно понимают, что святыни чудотворят не сами по себе, а Бог через них. Но ведь Бог сотворил эти чудеса не через чью попало одежду и кости, тем более нечестивца, и не через простой красивый сундук, а через одежду и кости именно Своих праведников и святых, и через Свой ковчег, Свою святыню!
Одна из самых ярко выраженных характерных черт протестантизма заключается в отсечении ^{[Потому Церковь и называет таких людей сектантами, ведь латинское слово secta значит "отсекать". Сектанты это те, которые усекают истину, тем самим самих себя отсекая от Христа и Церкви]} значительной части Истины. Реформаторы, желая отсечь человеческие предания от Истины, сильно перестарались и вместе с католическими заблуждениями отсекли много Истины. Если признать (или хотя бы учитывать) такой взгляд Православия (что католицизм пошел путем нововведений и прибавил много лишнего к Православию, а протестантизм при отсечении этого лишнего отсек вместе с ним и много Истины - Православие же держится золотой середины), то многие спорные вопросы веры между тремя этими направлениями христианства быстрее проясняются. В других главах мы ещё не раз выявим эту характерную черту протестантизма в различных богословских вопросах. Так вот в вопросе о чудесах от святынь протестантизм оставил одну часть истины, - именно ту, что совершаются они силой Божьей и источник этих чудес есть Сам Бог, с чем от всей души согласны и православные, - другую же часть истины, - что проводником и средством этих чудес есть вещественные святыни, которые тоже имеют свое важное значение, - он отвергает и не желает о ней ничего знать, кроме того, что все эти святыни есть прах (ср. Быт. 3:19) или ничтожные и ничего не значащие изделия рук человеческих. Разумно ли это?
Здесь важно также сказать о том, что большинство протестантов (кроме, пожалуй, пятидесятников и харизматов) считают, что веком Апостолов явные чудеса (а также пророчества и явления Христа и святых) в Церкви закончились, и что знамения и чудеса являет теперь только дьявол для обольщения людей. Но такая позиция не имеет никакого подтверждения в Библии. Наоборот мы знаем, что "Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же". Поэтому, как в век апостольский, так и в любое время Он может совершать любые чудеса, и в этом Он нигде и никогда Себя не ограничивал. Мы можем только заметить, что при жизни Христа и Апостолов чудес совершалось больше, чем сейчас, и этому есть, на мой взгляд, вполне разумное объяснение.
Дело в том, что Бог ведёт историю человечества по Своему плану, где всему есть своё время: "всему свое время, и время всякой вещи под небом" (Екк. 3:1). Есть время для обильных чудес и знамений, а есть время для умеренности в чудотворениях; точно так же, как есть время, когда Бог много говорил людям (как при Моисее, пророках и, тем более, при Христе), а есть время, когда Бог говорит мало и редко, как написано: "слово Господне было редко в те дни, видения были не часты" (1 Цар. 3:1).
Так вот, во всей истории мы можем отметить 4-ре периода, когда Бог являл (и явит) великие, обильные чудеса. Первый и последний из этих периодов связанны с началом и концом мира, а второй и третий - с рождением Ветхозаветной и Новозаветной Церкви.
Первый период был при сотворении мира, когда Бог одним Своим словом творил великие чудеса, вызывая Свое творение из небытия: "И сказал Бог: да будет свет. И стал свет… И сказал Бог: да будет твердь посреди воды… И сказал Бог: да будут светила… И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую… И стало так" (Быт. 1 гл.)
Второй период был при Моисее, когда Бог совершал много великих чудес: десять казней Египетских, переход посуху через Чермное море и реку Иордан, источение воды из скалы, манна небесная, облако огненное и облачное и т.д. Эти чудеса и знамения нужны были для образования Ветхозаветной Церкви.
Третий период обильных и великих чудес, описание которых мы часто встречаем при чтении Евангелия и Деяний Апостольских, был при Христе и Апостолах. Эти чудеса были нужны для создания Новозаветной Церкви.
И последний период обильных чудес будет при конце мира, когда во времена антихриста, ещё до прихода Христа, Божьи пророки Енох и Илия будут творить великие знамения и чудеса (см. Откр. 11:3-6) в противовес чудесам, которые будет творить лжепророк (см. Откр. 13:13,14; 19:20). Кроме того, Бог через Своих Ангелов будет карать землю необычными способами (см. Откр. 6 и 16 гл.), а затем Сам явится, поразит антихриста и его армию (Откр. 19:19-21) и сотворит новое небо и новую землю (Откр. 21:1-5) - т.е. явит множество великих чудес.
Необходимость обильных чудес во все указанные четыре периода истории человечества вполне понятна и обоснована, но наличие таких периодов интенсивных чудотворений вовсе не обозначает, что все остальное время Бог не совершает вообще никаких чудес. И мы знаем, что в промежутках между этими четырьмя периодами также происходили чудеса.
От сотворения мира до Моисея совершались чудеса: Бог "изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни" (Быт. 3:24); восхитил Еноха живым на небо (Быт. 5:24); навел на землю потоп (Быт. 6:17); смешал языки на земле (Быт. 11:6-9); являлся Каину, Аврааму, Иакову и говорил с ними (Быт. 4:9-16; 12:7; 18:1-33; 35:9).
От Моисея до Христа также происходили чудеса: Иисус Навин остановил солнце (И.Нав. 10:12-14); стены Иерихона пали вопреки законам природы (И.Нав. 6:19), а однажды, когда Израиль воевал с Аморреями, "Господь бросал на них с небес большие камни [града] до самого Азека, и они умирали" (И.Нав. 10:11). Много чудес происходило также от ковчега завета, о чём мы уже упоминали. Много чудес совершалось и пророком Илиёй, который воскрешал мёртвых, закрывал небо, чтобы не было дождя, низводил огонь с неба, останавливал реку и творил много других чудес, равно как и его слуга, ученик и приемник пророк Елисей.
Итак, мы видим, что есть четыре периода в истории человечества, когда Бог являет много великих чудес, и что между этими периодами чудеса также происходят, хотя и не так много. Почему же в один из промежутков между этими периодами, то есть от Апостолов и до Великой Скорби, не должно быть никаких чудес? Такой причины нет, и отрицание многими протестантами чудес продиктовано эпохой Возрождения, для которой было характерно отрицать всякое чудо и давать всему рациональное объяснение. Но как во все времена, так и сейчас, Бог совершает чудеса, многие из которых совершаются посредством вещественных святынь. Например, широко известно, что уже на протяжении многих столетий с честной главы святого Николая Чудотворца в итальянском г. Бари ежегодно собирают целую чашу мира, которое чудесным образом выступает и стекает с его главы и которое - неземного происхождения.
Для того чтобы нам было легче осознать почти полный пробел в нашем богословском мировоззрении относительно святынь, давайте задуматься о том, что бы мы делали, если бы в наши руки попали те самые "платки и опоясания с тела" Ап. Павла, посредством которых происходили исцеления больных? Для нас бы это стало великим соблазном и камнем преткновения. Что с ними делать? Подражая первым христианам прилаживать их к больным? Нет, это как-то противоречит всем нашим понятиям. Выкинуть? Тоже не вариант, как-то уж слишком. Если бы эти вещи были из Ветхого Завета, то мы бы могли сказать, что мы живем по Новому Завету и не нужно нам в новые мехи вливать старое вино. Но эти вещи из Деяний Апостольских, а как быть с ними - не понятно. То чувство растерянности, которое возникает у нас при размышлении над данной ситуацией, как раз и свидетельствует о том, что протестантская вера и мироощущение совсем не такие, какие были у первых христиан.
Для православных же никакого вопроса в такой ситуации не возникло бы. Они бы поступили точно так же, как первые христиане - стали бы прикладывать ^{[Но только для того, чтобы был порядок при большом стечении народа, и чтобы при бесчисленном передавании из рук в руки эти великие святыни не повредились, их бы положили на середину храма в киот, чтобы все желающие могли сами приложиться к ним]} эти святыни ко всем и больным, и здоровым ^{[В библейском повествовании не сказано о том, что эти платки и опоясания прикладывали только к больным, но о том, что от такого соприкосновения те, кто были больны, исцелялись]}, с жаждой по мере возможности приобщиться к духу и благодати великого Апостола. Такая ясная позиция православных в данном вопросе (и растерянная наша) свидетельствует о том, что по крайней мере в вопросе о вещественных святынях православные единомышленны и единодушны с первыми христианами, а не мы.

 

 

III. О святых мощах.
Если понять все вышесказанное в первых двух пунктах данной главы, то вопрос о мощах не станет для нас камнем преткновения или соблазна. Повторим, что от святой жизни человек исполняется Духом Святым, который освящает его дух, душу и тело. При наступлении смерти, душа святого человека оставляет тело, которое, разлучившись с душой, не теряет своей освященности. Это можно сравнить со святым местом, которое остается святым и после того, как его Бог уже покинул. Гора Синай была святым местом не только во время присутствия на ней Бога, но остаётся святыней и теперь, равно как и гора Голгофа и другие святые места. И останки (мощи) некоторых святых остались в Церкви до сего дня. К ним верующие с благоговением прикладываются и часто получают исцеления, чему свидетельств в Церкви бесчисленное множество.
И как бы мы не хотели всё сказанное опровергнуть как негодные басни и ересь, мы должны понять, что, во-первых, верить в возможность получения благодати, в том числе и исцеляющей, от мощей святого человека легче, чем в то, что его можно получить от его платков и опоясаний. Ведь мощи это часть тела святого, которое было в тесном соприкосновении с душой святого, а платки и опоясания имели непосредственное соприкосновение только с телом, т.е. освятились от святой души посредством тела.
Во-вторых, Библия нам дает явный пример того, как от мощей святого пророка Елисея произошло не просто исцеление, но воскрешение мертвеца, и этого не нужно упускать из виду. И это притом, что воскрешение есть большее чудо, чем исцеление, и в Новом Завете больше благодати, чем было в Ветхом.
И, в-третьих, у нас осталось, слава Богу, множество свидетельств о том, что первые христиане свято хранили и всячески чтили останки мучеников, часто получая при их посредстве исцеления.
С этими свидетельствами в достаточно большом объёме читатель может познакомиться ниже. Сейчас же рассмотрим, каково было отношение к человеческим останкам в древнем Израиле. Анализируя места Ветхого Завета касающиеся данного вопроса, можно заметить три важных момента.
1) Евреи весьма благоговейно и почтительно относились к останкам своих предков, особенно людей важных - патриархов, пророков и царей. О своих останках патриархи делали особые завещания. Так, Иаков перед смертью заповедал вывести тело его из Египта и похоронить его вместе с отцами его - Авраамом и Исааком (Быт. 49:29-33). И Иосиф тщательно исполнил просьбу своего отца. Тело его он приказал забальзамировать, и после 70-ти дней плача с почестями перевёз и похоронил его.
О смерти самого Иосифа мы читаем так: "И сказал Иосиф братьям своим: я умираю, но Бог посетит вас и выведет вас из земли сей в землю, о которой клялся Аврааму, Исааку и Иакову. И заклял Иосиф сынов Израилевых, говоря: Бог посетит вас, и вынесите кости мои отсюда. И умер Иосиф ста десяти лет. И набальзамировали его и положили в ковчег в Египте" (Быт. 50:24-26). Когда же пророчество Иосифа исполнилось, и евреи спустя 400 лет действительно вышли из Египта, то они исполнили его наказ: "И взял Моисей с собою кости Иосифа, ибо [Иосиф] клятвою заклял сынов Израилевых, сказав: посетит вас Бог, и вы с собою вынесите кости мои отсюда" (Исх. 13:19). И Ап. Павел оценивает завещание Иосифа о своих костях как великое дело веры: "Верою Иосиф, при кончине, напоминал об исходе сынов Израилевых и завещал о костях своих" (Евр. 11:22).
И во всё время 40-летнего странствования по пустыне, евреи носили тело Иосифа с собой. И только когда земля обетованная была завоёвана при Иисусе Навине, тело Иосифы было с почестями похоронено. Причём Дух Святой нашёл важным точно указать место его захоронения: "И кости Иосифа, которые вынесли сыны Израилевы из Египта, схоронили в Сихеме, в участке поля, которое купил Иаков у сынов Еммора, отца Сихемова" (Ис. Нав. 24:32).
Таким образом, 400 лет в Египте, 40 лет в пустыне и, естественно, в последующее время евреи благоговейно сохраняли и почитали тело Иосифа. В книге Сираха мы находим об этом прямое свидетельство: "и не родился такой муж, как Иосиф, глава братьев, опора народа, - и кости его были почтены" (Сир. 49:17).
В 3 Цар. 13-й главе мы читаем трагическую историю о двух безымянных людях - "человеке Божием" и "пророке-старце". Хотя первый был умервшлен львом за непослушание Божьему слову, но старец всё равно с почтением похоронил его: "И поднял пророк тело человека Божия, и положил его на осла, и повез его обратно. И пошел пророк-старец в город свой, чтобы оплакать и похоронить его. И положил тело его в своей гробнице и плакал по нем: увы, брат мой! После погребения его он сказал сыновьям своим: когда я умру, похороните меня в гробнице, в которой погребен человек Божий; подле костей его положите кости мои; ибо сбудется слово, которое он по повелению Господню произнес о жертвеннике в Вефиле и о всех капищах на высотах, в городах Самарийских".
Ап. Пётр в своей знаменитой проповеди упоминает о гробнице Давида как о всем известном достоянии и ценности Израиля: "Мужи братия! да будет позволено с дерзновением сказать вам о праотце Давиде, что он и умер и погребен, и гроб его у нас до сего дня" (Деян. 2:29). То есть, несмотря на многолетний плен многочисленные беды, евреи сохраняли гробницу Давида и помнили о её местонахождении.

Нужно сказать, что погребение тела почившего было в Израиле не просто средством избавиться от ненужной разлагающейся вещи - источника дурного запаха и инфекций; это было делом особенно благочестивым. Так, для того, чтобы достойно похоронить тело Саулово, израильтяне рисковали жизнью, придя к воротам врагов снять его тело (см. 1 Пар. 10:12). Также Товит, перечисляя свои благодеяния, особое место уделяет погребению умерших братьев, и именно за это дело он лишился всего и едва ли не самой жизни: "Во дни Енемессара я делал много благодеяний братьям моим: алчущим давал хлеб мой, нагим одежды мои и, если кого из племени моего видел умершим и выброшенным за стену Ниневии, погребал его. Тайно погребал я и тех, которых убивал царь Сеннахирим, когда, обращенный в бегство, возвратился из Иудеи. А он многих умертвил в ярости своей. И отыскивал царь трупы, но их не находили. Один из Ниневитян пошел и донес царю, что я погребаю их; тогда я скрылся. Узнав же, что меня ищут убить, от страха убежал из города. И было расхищено все имущество мое, и не осталось у меня ничего, кроме Анны, жены моей, и Товии, сына моего" (Тов. 1:16-20).
Итак, если останки людей, даже святых и праведных, есть просто земля и ничтожный прах ^{[К своей главе "поклонение мощам" П. Рогозин, естественно, поставил эпиграфом именно Быт. 3:19: "Ибо прах ты, и в прах возвратишься", с первой же строчки заявляя об отношении протестантизма к мощам святых]} и пепел, то для чего благочестивые евреи готовы были рисковать жизнью, ради отдания последних почестей этому праху? Для чего они бальзамировали трупы Иакова и Иосифа? Для чего оказывали столько чести праху? Для чего тело Иосифа евреи столько лет сохраняли и носили с собой? Для чего о своих безжизненных телах, которые в глазах протестантов есть ничто, патриархи делали торжественные завещания и страшные заклятия? Протестантам совершенно не свойственно и чуждо библейское отношение к останкам своих братьев: они не помнят о местах захоронения знаменитейших из своих братьев, и даже своих основателей. Какой баптист знает о том, где похоронены наши баптистские патриархи - Н. Воронин, В. Павлов, И. Рябошапка, И. Проханов, И. Каргель? Кто хотя бы иногда ходит на их могилы и ухаживает за ними? Кто, например, из нашей артёмовской общины знает, где похоронен пастор, предшествовавший настоящему, и как вообще было его имя? Православные же, как и древние евреи, очень почтительно относятся к памяти, гробницам и останкам своих братьев, особенно святых. Они, подобно евреям, помнят дни кончины своих святых, места их погребения, и знают, где находятся честные мощи их. Это говорит о том, что православные, а не мы, протестанты, близки к библейскому мировоззрению и традиции.
В опровержение того, что почитание останков праведников есть дело благочестивое и богоугодное, протестанты часто говорят, что Христос обличал фарисеев за то, что они строили гробницы пророкам: "Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников" (Мф. 23:29). Но аргумент этот совершенно нелеп, ибо по контексту речи Христа совершенно понятно, что осуждал Он не за то, что фарисеи строили праведникам гробницы, а за лицемерие и не соответствие их дел внутреннему их состоянию: строя гробницы и памятники пророкам, они не слушали голоса этих пророков и гнали Христа, самого Господа всех пророков и праведников. Ведь в этой же речи Христос осуждает книжников и фарисеев за то, что они отдавали Богу "десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру" (Мф. 23:23). Но если бы они не оставили важнейшего в законе, то Христос никогда бы их не осудил за исполнение и малейших заповедей, ведь и Сам Он сказал, что "сие надлежало делать, и того не оставлять" (Мф. 23:23). Христос обличал фарисеев не только в этом, говоря: "Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды" (Мф. 23:25). Ведь и в данном случае понятно, что Христос не был защитником грязной посуды, а упрекал фарисеев за нечистоту сердца, и если бы душа их была чиста, то Господу было бы приятна и забота их о чистоте чаш и блюд. Таким образом, если бы фарисеи почитали гробницы пророков не лицемерно, а искренно, делая дела их, исполняя их слова и принимая Христа, то Господь никогда их не осудил бы за то, что они по любви к памяти пророков строили и украшали их гробницы.
2) Если почтительное отношение к телу покойного было в Израиле делом особого благочестия, то, с обратной стороны, непочтение к останкам человека было великим грехом. Так, даже язычников моавитян Бог обещает покарать за их надругательство над останками царя Едомского, притом даже, что последний был их врагом: "Так говорит Господь: за три преступления Моава и за четыре не пощажу его, потому что он пережег кости царя Едомского в известь" (Ам. 2:1).
Кроме того, страшным наказанием и проклятием для евреев была перспектива того, что кости их будут поруганы. Так, в Иез. 6:5 мы читаем пророчество: "и положу трупы сынов Израилевых перед идолами их, и рассыплю кости ваши вокруг жертвенников ваших". Подобные слова мы встречаем и в Иер. 8:1,2: "В то время, говорит Господь, выбросят кости царей Иуды, и кости князей его, и кости священников, и кости пророков, и кости жителей Иерусалима из гробов их; и раскидают их пред солнцем и луною и пред всем воинством небесным, которых они любили и которым служили и в след которых ходили, которых искали и которым поклонялись; не уберут их и не похоронят: они будут навозом на земле". И когда эти слова исполнились, то такое бесчестие к останкам предков воспринималось евреями именно как великий позор и бесчестие, и страшное наказание Божье: "Но мы не послушали гласа Твоего, чтобы служить царю вавилонскому, и Ты исполнил слова Твои, которые говорил чрез рабов Твоих, пророков, что вынесены будут кости царей наших и кости отцов наших из места своего. И вот, они выброшены на дневной зной и ночной холод..." (Вар. 2:24,25).
Также и человека Божия за неповиновение Господь наказал тем, что тело его не было похоронено с отцами его: "И произнес он к человеку Божию, пришедшему из Иудеи, и сказал: так говорит Господь: за то, что ты не повиновался устам Господа и не соблюл повеления, которое заповедал тебе Господь Бог твой, но воротился, ел хлеб и пил воду в том месте, о котором Он сказал тебе: "не ешь хлеба и не пей воды", тело твое не войдет в гробницу отцов твоих" (3 Цар. 13:21,22).
Итак, если безжизненное тело человека есть просто прах (и ничего больше), то почему же тогда за непочтение к ничего незначащему праху Бог наказывает? Почему же положить этот прах на дорогу считалось у евреев страшным проклятием и бесчестием? Не потому ли, что останки людей, особенно Божиих, есть не просто прах и ничто, а имеют ценность и честь ^{[Мощи святых православные называют именно "честными"]}? И если они есть ничто; если они обладают ценностью и честью не большей, чем любой камень или прах под ногами, то почему же тогда для евреев было таким страшным бесчестием и наказанием Божиим, если кости их предков и царей были выбрасываемы на дорогу?
3) Ветхий Завет пророчествует о славе мощей праведников. Так, в Ис. 66:14 мы читаем: "И увидите это, и возрадуется сердце ваше, и кости ваши расцветут, как молодая зелень, и откроется рука Господа рабам Его, а на врагов Своих Он разгневается". Праведным судьям, "которых сердце не заблуждалось и которые не отвращались от Господа", Сирах желает: "Да процветут кости их от места своего" (Сир. 46:13,14). Того же он желает и святым пророкам Божиим: "И двенадцать пророков - да процветут кости их от места своего! - утешали Иакова и спасали их верною надеждою" (Сир. 49:12). Эти места Св. Писания пророчествуют прежде всего о воскресении праведных, но также и о славе их мощей. "Кости процветут" значит "воскреснут", а также "прославятся". И Церковь, прославляя мощи святых, исполняет это пророчество.
В связи с настоящим разговором важно отметить, что в Ветхом Завете все праведники шли в ад ^{[Смотреть разбор этого вопроса в главе 4, ответ на возражение 7]} и их души не могли свободно действовать и помогать людям через свои мощи. Потому почитание мощей в Ветхом Завете не было так развито, как в Новом. После того же, как Христос разрушил ад и возвел в рай всех праведников, то святые и праведники Нового Завета, минуя ад, сразу восходят на небеса, и Господь дал им возможность быть не безучастными в деле спасения тех, кто проходит ещё своё земное поприще, а всячески содействовать своим ближним, в том числе и посредством своих мощей.

Теперь обратимся к свидетельствам древней Церкви ^{[Так как тема о почитании честных мощей тесно связанна с темой о почитанием самих святых и молитвам к ним, то здесь приводится только одна часть цитат из отцов Церкви. С другой частью можно познакомиться в 3-й главе настоящей книги, особенно в разделе III. Вообще нужно сказать, что понять отношение Церкви к мощам можно только в связи с её учением о почитании святых]}.
Святой Поликарп (70-156 гг.), ученик самого Иоанна Богослова, им поставленный во епископа Смирнского, был, по выражению Иеронима, "вождем всей Азии" в христианстве и окончил жизнь мученичеством за Христа. О его допросе, истязаниях, непоколебимости в вере и славной кончине смирнская Церковь подробно описала в своём послании, адресованном церкви Филомелийской и "всем общинам святой и кафолической Церкви, пребывающим во всяком месте". Послание это было написано живыми свидетелями кончины св. Поликарпа вскоре после его смерти (не позднее 157 года), и потому оно является одним из первых "мученических актов", дошедших до нас.
Так вот, в конце данного документа мы находим такие слова: "Центурион, видя иудейскую склочность, положил его тело на виду у всех, как это у них принято, и сжег его; мы же потом собрали его кости, которые дороже драгоценных камней и благороднее золота, и положили их, где следовало. Там по возможности Господь даст и нам, собравшимся в ликовании и радости, отпраздновать день рождения Его мученика в память прежних борцов за веру, в поучение и подготовку будущих". Заметим важнейшие детали.
1) Смирнские христиане с благоговением собрали кости св. Поликарпа и положили их в особом месте, где в дальнейшем они намеревались торжественно день рождения мученика, т.е. день его блаженной кончины. Это описание полностью соответствует православному отношению к мощам, но никак не нашему. Ведь мы никогда не собираемся у гробниц своих мучеников и не совершаем там в их память богослужений.
2) Данное послание не является выражением частного отношения к святым мощам одного человека. Так относилась к мощам не только вся смирнская Церковь, но и другие поместные Церкви, которым она адресует своё послание с полной уверенностью, что те являются с нею единомышленниками.
Подобное свидетельство мы имеем и о кончине Игнатия Богоносца (ум. 107 г.): "Исполнилось желание св. мученика Игнатия, чтобы не обременить никого из братий собиранием его останков, так как он еще прежде в письме желал, чтобы таков был конец его. Ибо остались только твердейшие части его тела, которые отвезены в Антиохию и положены в полотно, как неоценимое сокровище; по благодати, обитавшей в мученике, оставленное св. Церкви" (Цит. по "Православно-догматическое богословие", том II, с. 567).
Евсевий Кесарийский (263-340 гг.): "У нас обычай и посещать гробы (святых), и совершать здесь молитвы, и чтить блаженные их души, - и это признаем мы делом справедливым" ^{[Т.2, С. 560]}.
Св. Иоанн Златоуст (IV в.). Для начала стоит заметить, что сей великий отец и учитель Церкви отличался великой святостью жизни и ревностью по Богу, чего не желают отрицать даже многие протестанты. Баптистский историк и магистр богословия М.В. Иванов, например, в своей "Истории христианства" называет И. Златоуста "благочестивым старцем" и оценивает его так: "величайший проповедник, прекрасные проповеди которого до сих пор переиздаются на многих языках и назидают многих верующих" (М.В. Иванов. История христианства. Изд. "Библия для всех". СПб. 2000 г. стр. 28.). Таким же положительным образом оценивают Златоуста и многие другие протестанты, которые уважают и не редко читают его труды, особенно проповеди. Так вот, этот великий воин Христов оставил нам такое множество поучений о должном почитании святых и их честных останков, что процитировать их все не представляется возможным. Поэтому, приведём только некоторые из них (параллельно обращая внимание не только на учение св. И. Златоуста о св. мощах, но и на его учение о молитвах святых и о молитвах к святым, о чём мы подробнее будем говорить в главе 4).
1) "Скажи мне, где гроб Александра (Македонского)? Укажи мне и скажи, в какой день он умер? А рабов Христовых и гробы славны, так как находятся в царственном городе, и дни кончины известны, так как составляют торжество для целой вселенной. Александрова гроба не знают и свои; а гроб Христов знают и варвары. И гробы рабов Распятого блистательнее царских дворцов, не только по величине и красоте строений, - хотя и в этом отношении они превосходнее, - но, что гораздо важнее, по ревности стекающихся к ним. Сам облеченный в багряницу приходит лобызать эти гробы, и, отложивши гордость, стоит пред ними, и молит святых, чтобы предстательствовали за него пред Богом. В предстательстве умерших скинотворца ^{[Буквально "творителя скиний", т.е. изготовителя палаток. И. Златоуст имеет в виду Ап. Павла]} и рыбаря имеет нужду облеченный в диадему. Итак, скажи мне, ужели дерзнешь называть мертвым их Владыку, когда рабы Его и по смерти предстательствуют за царей вселенной? (Беседа 26, на 2 Коринфянам, п. 5).
2) "Вид раки [саркофаг, где находятся мощи святого] Святого, объемля душу, поражает и возбуждает её и так сильно потрясает, как если бы казалось, что сам лежащий находится вместе с нами и умоляет нас. Пораженный таким образом удаляется, исполнившись силы и изменившись в другого человека. Замечательно, что от самого места возбуждается в живых живое представление об умерших; так, известно, что приходящие для плача, лишь только приступают к гробам, тотчас как будто на месте могилы видят стоящими тех, которые лежат в могиле, тотчас обращаются к ним с речью. Многие, пораженные сильною скорбью, близ гробов мертвых основали себе постоянное жилище, а сего они никак бы не сделали, если бы не ощущали какого-нибудь утешения при виде самого места. Но что я говорю о месте и гробницах, когда вид одной одежды умерших или одно слово, воспроизведенное в мысли, часто ободряет душу и оживляет слабеющую память. Вот для чего Бог даровал нам останки святых!" (Слово о святом Вавиле против Юлиана и язычников).
3) В похвальном слове Игнатию Богоносцу святой учитель Церкви писал: "Будем вседневно притекать к сему святому для принятия от него духовных даров. Всякий, притекающий к нему с верою, приобретает великие блага. Ибо не только тела, но и самые гробы святых преисполнены даров благодати… Посему призываю всех вас: в печали ли кто, в болезни ли, в обиде ли, в другом ли каком мирском несчастии, или в глубине греховной - притекайте сюда с верою: вы получите помощь и с великою радостью возвратитесь отсюда, приобретши одним воззрением облегчение вашей совести… Сие сокровище благопотребно для всех, сие пристанище надежно". А также: "Не только тела, но и сами гробницы святых исполнены благодати. Ибо если во время Елисея совершалось нечто подобное, и мёртвый чрез прикосновение ко гробу его разрешился от уз смерти и возвратился к жизни, тем более ныне, когда благодать обильнее и действия Святого Духа плодотворнее, естественно прикасающемуся с верою к самой гробнице (святых) извлекают из нее великую пользу. Посему Бог оставил нам мощи святых, желая как бы рукою привести нас к той ревности, какая была в них и, даровав нам некоторую пристань, надёжное врачевство против зол, отовсюду нас окружающих".
4) В другом похвальном слове - св. мученикам Иувентину и Максиму - он пишет: "Будем всегда приходить к ним, прикасаться к раке их и с верою обнимать останки их, дабы от них привлечь на себя какое либо благословение. Ибо, как воины, показывая царю полученные ими от неприятелей раны, смело говорят с ним; так и сии мученики, нося на руках усечённые главы свои, и выступив на среду, удобно могут испросить у Царя небесного всё, что только захотят".
5) В своей беседе в день памяти св. мучен. Вавилы святой отец также говорит о святых мощах, как бы в наущение нам, протестантам: "Не на то смотри, что лежит пред тобою нагое и лишенное душевной деятельности тело мученика, но на то, что в нём присутствует иная, большая самой души сила - благодать Святого Духа".
6) Из "Беседы о мучениках": "Побудь при гробе мученика, изливай там потоки слез, сокрушайся, прими благословение от гроба его и, обнадеженный покровительством мученика, часто упражняй себя в чтении его подвигов; возлюби сие место, пригвозди себя к ковчегу останков".
7) В "Первом слове о Маккавеях" И. Хризостом писал также: "как императорская корона, украшенная со всех сторон драгоценными каменьями, издает разнообразный блеск, так и тела святых мучеников, испещренные, как бы драгоценными камнями, язвами, подъятыми за Господа, драгоценнее и досточтимее всякой императорской короны".
8) Из "Слова всем святым мученикам": "Не так светло небо, украшенное сонмом звезд, как светлы тела мучеников, украшенные багряными ранами. Вы часто видите солнце восходящим на востоке и бросающим багряновидные лучи: таковы тела святых, проливающие из себя, как багряные лучи, потоки крови, которыми мученики сияли гораздо более, нежели как небо сияет светом солнца", а также: "И если суетные дела и множество продолжительных забот помрачат ум и много явится на пути добродетели препятствий, по обстоятельствам домашним или общественным; оставивши дом, вышедши из города, простившись со всею суетою, пусть придем в церковь мучеников, насладимся сим духовным благоуханием, забудем многопопечения, усладимся покоем, ибо будем общаться со святыми; и свергнувши бремя с совести, возвратимся домой в веселии духа";
"С пламенною любовию повергнемся пред их останками, облобызаем их раки, ибо многую силу могут иметь раки мучеников, как и кости мучеников имеют важную силу. Будем пребывать при них не только в день сего празднества, но и в другие дни, станем просить, умолять их, чтобы они были нашими покровителями: они многую имеют силу - не живые только, но и мертвые, и гораздо более мертвые";
"Святые мощи - неисчерпаемые сокровища, и несравненно выше земных сокровищ именно потому, что сии разделяются на многие части и чрез разделение уменьшаются; а те от разделения на части не только не уменьшаются, но еще более являют свое богатство: таково свойство вещей духовных, что чрез раздаяние они возрастают и чрез разделение умножаются". В этих словах мы находим подтверждение того, что православный обычай разделять мощи святых на малые частицы и посылать их в различные храмы имеет древнее происхождение.
9) В речах св. Иоанна Златоуста мы находим подтверждение и другому православному обычаю - возжигать лампады у мощей святых и помазываться маслом, взятом из этих лампад: "Не только кости мучеников, но и гробницы и ковчеги их изливают многие благословения. Возьми священного масла, оботри все твое тело, язык, губы, шею, глаза". Святой отец советует это делать в предостережение от греховных действий. И далее: "Подлинно, масло благовонием своим напоминает тебе подвиги мучеников, укротит всякую похоть, удержит во многом терпении и изгонит болезни душевные" (Взято из интернет статьи "О почитании святых мощей").
Св. Григорий Богослов (IV в.) писал: "они (св. мученики) прославляются великими почестями и праздниками, они прогоняют демонов, врачуют болезни, являются, прорекают; сами тела их, когда в ним прикасаются и чтут их, столько же действуют как святые души их; даже капли крови и всё, что носит на себе следы их страдания, также действительны, как их тела" (Слово I обличительное на Юлиана, ч.I).
Св. Григорий Нисский (IV в.) в похвальном Слове Мелетию свидетельствует, что платы с лица этого святого верующие разделяли между собою и носили под одеждами. В слове же святому Феодору он говорит: "Какая вожделенная, достолюбезная обязанность, какое великое счастье касаться самых останков! Созерцая как бы живое и цветущее тело, христиане лобызают его, прикасаются очами, устами, ушами и всеми чувствами; потом умоляют мученика, как бы живого и им присущего, ходатайствовать за них", а также свидетельствует, что "христиане прикасались к гробнице мученика (Феодора), твердо веруя от одного прикосновения приять освящение и благословение. Самый прах с места его гробницы принимали как дар и хранили как вещь драгоценнейшую".
Св. Ефрем Сирин (IV в.): "И по смерти действуют они (мученики), как живые, исцеляют больных, изгоняют бесов, и силою Господа отражают всякое лукавое влияние их мучительского владычества. Ибо святым мощам всегда присуща чудодействующая благодать Святаго Духа" (Похвальное слово мученикам в "Творениях св. отцов", том XIV, с. 128.).
Св. Кирилл Иерусалимский (IV в.), комментируя 4 Цар. 13:21, пишет: "Он (Елисей), будучи в живых, совершил чудо воскрешения своею душою. Впрочем, чтоб не только были почитаемы души праведных, а верили бы, что и тела праведных имеют такую силу: то мёртвый, упавший в гроб Елисеев, коснувшись мёртвого тела пророка, ожил. Мертвое тело пророка совершило дело вместо души. Тогда, как оно было мёртво и лежало во гробе, даровало жизнь мёртвому, и даровавши жизнь, само по-прежнему осталось мёртвым. Для чего? Для того, чтоб не приписано было дело сие одной душе".
В другом месте: "Есть некая животворная и спасительная сила в телах праведников, когда мертвец, брошенный на гроб пророка Елисея, возвратился к жизни чрез одно прикосновение к его костям" (Поучение огласительное XVIII, п. 16.).
Св. Василий Великий (IV в.) говорит: "Кто касается костям мученика, тот приемлет некоторое сообщение освящения по благодати, обитающей в теле мученика" (Беседа на псалом 115).
В ином месте он свидетельствовал: "Памятью мученика (Маманта) вся страна пришла в движение; весь город принимает участие в празднике; не родственники сходятся к гробам отцов, но все приходят на место благочестия…" ^{[Беседы на св. мученика Маманта]}.
Св. Амвросий Медиоланский (IV в.) в слове при открытии мощей святых Гервасия и Протасия говорил: "Вы узнали и даже сами видели многих, освободившихся от демонов, а ещё больше таких, которые, лишь только касались одежды святых руками, тотчас исцелялись от своих немощей. Возобновились чудеса древнего времени с тех пор, как через пришествие Господа Иисуса излилась на землю благодать обильнейшая: вы видите многих, исцелившихся как бы некоторою тению Святых. Сколько убрусцев [маленькие полотенчики] передаются из рук в руки! Сколько одежд, которые были возлагаемы на священнейшие останки и от одного прикосновения соделались целебными, испрашивают (верующие) друг у друга! Все стараются хоть несколько прикоснуться, и тот, кто прикоснулся, здрав бывает" (Цит. по Митр. Макарий, т. II, с. 564).
Блаж. Августин (IV-V вв.) вслед за св. Амвросием повествует (как очевидец) о чудесах, бывших от мощей упомянутых святых Гервасия и Протасия, и, кроме того, свидетельствует, что и от мощей св. мученика Стефана также происходило много чудес: "Не прошло и двух лет, как эти мощи находятся в Иппоне, и хотя не все совершившиеся с того времени чудеса переданы письменно, однако ж число записанных восходит до семидесяти" ("О граде Божием", XXII, п. 9, 8).
Итак, мы имеем ясную картину того, что почитание мощей святых (вытекающее из почитания самих святых и веры в возможность молитвенного общения с ними, а также - из веры в способность материи освящаться и быть проводником освящающей и исцеляющей благодати) было в Церкви издревле.
Многие протестанты, приметив, что большинство приведенных цитат взяты из IV-го века, могут сказать, что вот, факт налицо, что почитание мощей появилось только в это время. Но такое заключение будет весьма поспешным и неразумным по нескольким веским причинам.
Во-первых, у нас имеются свидетельства даже со II-го века, а меньше их в сравнении с IV-м веком только потому, что богословских работ дошедших до нас со II-III веков во множество раз меньше, чем аналогичных работ IV и последующих веков - в предисловии об этом уже было сказано.
Во-вторых, отцы IV-го века никак не могли вдруг все сговориться и начать проповедовать о почитании мощей. Сама святость их жизни, чего не могут отрицать даже многие честные и образованные протестанты, не могла этого позволить, и учили они почитать мощи святых только потому, что Церкви и в предыдущие века было свойственно относиться к ним с благоговением. Ведь если блаженный Августин говорит о мощах первомученика Стефана, то ведь ясно, что Церковь их чтила с I-го века. Предположение, что первые века их никто не почитал, а в IV-м веке их выкопали и стали чтить - невероятно, и не согласуется с ясным свидетельством смирнской церкви о том, что к останкам своего епископа, священномученика Поликарпа, они относились с большим почтением.
В-третьих, сами образованные протестанты признают, что почитание мощей началось в Церкви не с IV-го, а со II-го века. Так, В.И. Петренко почитание мощей вместе с молитвами святым относит к "раннему христианству" (В.И. Петренко, "Богословие икон. Протестантская точка зрения". Изд. "Библия для всех". С-Пб. 2000 г. стр. 46), а М.В. Иванов начало почитание мощей относит к периоду гонений II-III веков (М.В. Иванов. История христианства. Изд. "Библия для всех". СПб. 2000 г. стр. 17).
Но несмотря на все эти свидетельства, даже протестантские, П. Рогозин утверждает, что "Никейский собор (787 г.) наперекор Св. Писанию и отцам церкви поклонение останкам мучеников утвердил" (Рогозин, с. 12). То ли Рогозин не относил Иоанна Златоуста, Григория Богослова и прочих вышеприведенных святых к отцам Церкви, толи, что более вероятно, делая такое важное заключение, даже не удосужился поинтересоваться, чему учили и во что верили эти отцы. Но многие протестанты предпочитают верить откровенной лжи Рогозина, чем ясным свидетельствам веры самих отцов Церкви.
В своей главе "поклонение мощам" П. Рогозин приводит ещё один аргумент из жизни отцов Церкви: "Антоний Египетский и Афанасий Великий, столпы Церкви IV века, строго осуждали это опасное языческое направление в Церкви (т.е., почитание мощей). Чтобы предотвратить тёмные массы от такой опасности, они приказывали замуровывать в стены храмов все сохранившиеся до того времени останки мучеников и ни в коем случае не допускать поклонения им" (с. 12). На этот "гениальный" аргумент Рогозина хорошо отвечает священник Вячеслав Рубский: "Однако, для человека знакомого с православной традицией, этот факт свидетельствует об обратном. Именно почитание мощей как святыни, знаменующей своим присутствием святость молитвенного помещения, мотивировало то, что мощи святых полагались в стены храма. Подобно тому и ныне полагаются они в престол и вшиваются в антиминс (в чём также П.И. Рогозин не забыл укорить православных). А иначе действия данных отцов представляются несколько странными. Зачем замуровывать в стены храма то, что представляет "опасность" для тех, кто его посещает? Не лучшим ли было бы сжечь останки или уничтожить другим каким-нибудь способом?" (Священник Вячеслав Рубский, "Православие - протестантизм. Штрихи полемики", глава "Почитание мощей угодников Божиих"). Действительно, баптистам, при их негативном отношении к мощам, никогда бы и в голову не пришла мысль замуровать останки святых в своих домах молитвы. Если бы баптистские лидеры знали, что многие верующие "соблазняются" мощами и желают им оказывать почести, то они бы постарались как можно дальше захоронить эти останки, да так, чтобы по возможности никто не знал даже о месте их захоронения. А тот факт, что святые Антоний и Афанасий полагали мощи святых в основание и стены храмов как раз таки ясно свидетельствует, что они не разделяли баптистскую и обще протестантскую неприязнь к мощам святых.
Насчёт почитания святых мощей есть ещё один достаточно веский аргумент, который приводит отец Вячеслав в той же главе: "Самым, на мой взгляд, любопытным обстоятельством при яром отрицании протестантами почитания мощей является то, что они сами вполне открыто почитают мощи тех, кого любят ^{[останки умершего. Будь то тело, скелет с кожей или же просто кости. Во всех православных требниках "мощами" называется труп покойника (прим. В.Р.)]}. Когда умирает кто-либо из протестантов, его родственники и друзья, конечно не из любви к телу, а именно по любви к душе усопшего, покупают ему красивый гроб, одевают его в новые одежды, целуют тело его и возлагают на гроб и могилу цветы. Так протестантами воздаются последние почести умершему. (Впрочем, не только ими, но у них, как и у атеистов, на этом ставится точка). Причина всем этим действиям, конечно, не обрядоверие и не рецидив язычества, а любовь.
Стоит подметить ещё также, что, воздавая честь останкам, протестанты, безусловно, воздают должное не омертвелым тканям, а личности почившего. Итак, это ещё один пример в протестантской практике чествования личности посредством материального, что в глазах такого ревностного баптиста, как например Иаков Козлов, - чистой воды идолопоклонство. Если же предположить, что чествование останков не имеет к личности никакого отношения, и это есть всего лишь проявление любви к телу, то и в этом случае протестанты подпадают под не менее тяжкое обвинение другого баптистского богослова в "поклонении именно "останкам"". Почему же то, что у протестантов считается нормальным при погребении, православным не позволяется делать постоянно? Протестанты лобзают останки своих братьев, а можно ли и нам тот же знак любви оказывать мощам своих святых?"
Действительно, если останки наших близких есть ничтожный прах и ничего более, не имеющий никакой связи с душой умершего, то зачем же мы целуем и чествуем этот прах? Для чего совершаем идолопоклонство? Если же мы скажем, что мы целуем этот прах ради любви к душе (личности) человека, жившей в этом теле, то тогда нужно признать тот факт, что в нашем же понимании душа и после смерти имеет отношение и некоторую связь с телом, в котором она жила. Ведь всем людям, не исключая нас, протестантов, понятно, что почтение к телу усопшего есть почтение к самой его личности. Если тело умершего родственники зашьют в мешок и закопают в яму без всяких почестей и церемоний, или если они наплюют на него, то всеми, в том числе и нами, протестантами, подобные действия будут расценены как святотатство и вандализм, как оскорбление личности покойного. Но для чего оказывать все эти почести и церемонии праху и пеплу, не имеющему никакого значения и связи с душой человека? Какая разница - плюнуть на прах под ногами, или на прах покойного? Ведь и первый и второй есть прах даже по одному названию! Но ведь мы такого никогда не сделаем со своими близкими. Сама даже мысль о плевке на прах покойника - отвратительна. И то, что мы это понимаем говорит как раз о том, что мы не последовательны в своём богословии, и не доводим свои догматы до конечных выводов. Противясь православному почитанию св. мощей, называя таковое поведение идолопоклонством и отрицая всякую связь личности умершего с бездыханным телом, мы, тем не менее, на практике и в жизни таковую связь вполне признаём, и оказываем почтение телам своих покойников, не считая своё поведение идолопоклонством.
Впрочем, нужно заметить, что погребальные церемонии протестантами скорее только терпятся, чем предписываются; мы совершаем эти церемонии не столько благодаря, сколько вопреки духу протестантизма. Мы как бы вынуждены это делать, чтобы не вызывать в глазах общества крайнее к себе отторжение, и не выдавать своё действительное отношение [Действительное (сущностное) отношение протестантизма к погребению таково, что нет никакой разницы, похоронить покойного с почестями и церемониями, или зашить в мешок и закопать в яму. Такие рассуждения присущи многим протестантам: я неоднократно слышал подобные рассуждения от баптистов, и сам их имел, о чём я хорошо помню. И навеивается такое отношение, безусловно, не личными какими-то странностями отдельных протестантов, а именно самим духом протестантизма, который не признаёт никакой вещественной святыни, считая останки даже праведного человека, мученика за Христа ничем - прахом, ничем не отличающимся от земли и камней] к праху наших близких. Т.е., зная о том, что все люди всех вер и религий во все времена почтительно относятся к останкам своих родных, протестанты не осмеливаются говорить против этого и самим не оказывать хотя бы элементарных знаков почтения к покойному. Но на могилы своих ближних протестанты, например, ездят намного реже, чем православные, и намного меньше за ними ухаживают. Здесь они уже могут дать большую волю своему догматическому отрицанию значимости останков своих умерших, ведь на недостаток посещений и ухода за могилами родных общество обратит внимание и осудит намного меньше, чем за недостойное погребение.
Таким образом, при похоронах своих близких протестанты лицемерят, и не выдают своего истинного, догматического отношения к телу покойного, входя тем самим в противоречие между своим учение и практикой. Ведь и на Пасху многие баптисты ездят на кладбище только для того, чтобы не подвергаться осуждению со стороны православных, перед которыми им нужно держать лицо, ведь именно их нам нужно совращать в свою веру.
Рассудим, для чего мы ездим на кладбище, и именно на Пасху? Православные ездят по вполне понятной причине, полностью согласованной и предписанной их догматикой. Они приходят на могилы своих близких, чтобы
1) помолиться о них Богу и
2) возвестить им радость ^{[Отсюда и слово "радоница", которым называются послепасхальные дни (вторая неделя после Пасхи), в которые православные ходят на кладбище]} о воскресении Христовом.
Для чего же приходим на кладбище мы? Только "за компанию", только во избежание осуждения, только вопреки своей догматике. Ведь молиться за усопших для нас есть грех, а возвещать умершим радость воскресения - спиритизм. Да и вера наша никак не предписывает нам посещения кладбищ на Пасху. Наоборот, наша вера как раз таки учит нас, что воздавание почестей материи, мёртвому телу, есть идолопоклонство. Для чего же мы придерживаемся православного предания вопреки своим догматам? На этот вопрос есть только один ответ: мы это делаем только ради подражания православным, и ради того, что наша душа и совесть не позволяют до конца принять наши же положения со всеми конечными выводами. А последовательный протестант никоим образом не должен ходить оказывать почтение праху и пеплу. Он должен чтить только Бога. Итак, первая причина, по которой протестант всё же терпит все погребальные церемонии - избежание осуждения со стороны общества.
Но есть и вторая, практически очень для протестантов важная причина. Духовно тяготясь погребальными церемониями, не находя для них богословского обоснования и совершающие их, как было сказано, не по предписанию своей веры, многие протестанты главным смыслом погребения сделали "евангелизацию". Баптисты знают, что на похороны их собрата обязательно придут соседи и знакомые не баптисты, которые ради уважения к покойному будут слушать все наши проповеди и песнопения. Потому, для нас есть чудесная возможность посеять этим слушателям своё учение и постараться обратить их в баптизм. Потому и проповеди баптисты произносят на похоронах всегда целенаправленно "евангелизационные". Причём, делается всё это самым сознательным образом. Наш пастор часто прямо об этом заявлял, что похороны это лучшая возможность для евангелизации, а на самих похоронах постоянно повторял, что покойному наши службы уже не нужны, а всё это нужно для нас, для живых. Таким образом, баптистская "заупокойная служба" есть на самом деле только повод к завлечению в свои ряды новых людей, где покойник используется только в качестве приманки: ведь всё совершается не ради него, а ради других.

Теперь несколько слов о том, почему мощи многих святых остались нетленными. Естественно, протестанты объясняют этот факт либо действием бесов, либо, чаще всего, тем, что православные изучили и используют определённые методы бальзамирования. Мне лично одна баптистка рассказывала случай, описанный в газете, как один человек умер в своей квартире сидя на стуле, а газовая конфорка осталась гореть. И когда спустя долгое время тело нашли, то из-за предельно сухого воздуха оно не разложилось, а просто высохло. Конечно же, подобными случаями протестанты желают объяснить происхождение святых мощей и опровергнуть православную веру в то, что многие мощи святых остались нетленными чудом и силою Божьей. Но на поверку, бойкие наши теории плохо стыкуется со многими фактам, которые, как известно, вещи упрямые. "Миф о том, - пишет священник Вячеслав Рубский, - что Церковь хранит некую тайную технологию сохранения тел и костей от разложения, крайне несостоятелен. Миф этот своим рождением обязан атеистам, но на вооружение был взят многими протестантскими сектами. Святые мощи были обретаемы при самых разнообразных, и часто при крайне неблагоприятных для их сохранения обстоятельствах. Так что чудесность их нетления становится очевидной. Гроб преподобного Сергия Радонежского найден почти в воде, и что же? Мощи его сохранены Господом, а не способствующими тому условиями. Тело преподобного Адриана Ондрусовского прежде обретения его 2 года пролежало среди болота, а тело святого князя Глеба, брошенное убийцами в лесу возле Днепра под открытым небом, лежало около пяти лет, и чудом Божиим не было съедено животными и не подверглось тлению. В этих и во многих других случаях, бывших на протяжении всей истории Церкви, Господь указывал на святых Своих, чья жизнь и дела для нас должны быть примером. И дела Господни для нас - пример. Если Он прославляет тела святых, не надлежит ли и нам их чествовать?" (Священник Вячеслав Рубский, "Православие - протестантизм. Штрихи полемики", глава "Почитание мощей угодников Божиих").

Подытоживая тему о почитании мощей святых, укажем на положительный смысл этой практики, который заключается в двух главнейших и очевидных аспектах.
Первый: созерцание с верой останков святых оказывает глубокое нравственное влияние на душу. Скажем об этом словами одного православного мыслителя: "Как останки героев земли при одном взгляде на них живо напоминают славные деяния и труды и весь образ жизни почивших, так и святые мощи естественно воспроизводят в душе те добродетели и совершенства, которыми сиял, и те болезни и труды, ими же трудился святой муж, почивающий о Господе. Вместе с сим воспоминанием естественно рождается чувство благоговения, почтения и любви к святому; мы поражаемся его добродетелям и совершенствам, удивляемся высоте и святости его жизни и в благоговении и умилении преклоняемся пред гробом, заключающим в себе святые останки!..
Живое благоговейное воспоминание жизни святого производит то, что при взгляде на его добродетели мы невольно обращаемся к самим себе, ищем в себе нравственное добро, измеряем своим сознанием достоинство нравственной нашей жизни по сравнению с жизнью святого. При этом открывается, с одной стороны, чувство нашего нравственного убожества и окаянства, с другой - воспламеняется ревность подражать высоким добродетелям. Святой Иоанн Златоустый говорит, что святые мощи сильнее поучений и увещаний побуждают людей к добродетельной жизни - так, что один взгляд на них сильнее могучего слова проникает в душу, приводит ее в сознание своего нравственного ничтожества и исторгает из очей горькие слезы раскаяния. "Если бы Бог из среды нас исхитил святых, то лишил бы многого наставления и утешения, какое чувствуют все люди на гробницах святых. Это вы сами доказываете собственным свидетельством. Часто, при всем том, что мы вам угрожаем, умоляем, устрашаем, увещеваем, вы не возбуждаетесь и не обращаетесь к молитве со всей готовностью; но когда вы собираетесь в церковь мучеников, без увещания, при одном взгляде на гробницы святых изливаете обильные источники слез и среди молитвы воспламеняетесь сильной ревностью. Но мученик лежит нем, в великом безмолвии. Отчего же трогается совесть и льются, как из источника, потоки слез? Именно оттого, что вы размышляете о мучениках и воспоминаете их деяния. Ибо как бедные, когда видят богатых, облеченных достоинством, сделанных царскими телохранителями, осыпанных от императора всеми почестями, скорбят тем более, чем более по счастью других узнают свою бедность, - так и мы, когда вспоминаем, какое достоинство имеют мученики у Царя всех Бога, каким блеском, какой сияют они славой, приводим на память наши грехи, скорбим и сокрушаемся тем более, чем более ощущаем нашу бедность по их богатству и узнаем, как далеко отстоим от них. Вот отчего исторгаются слезы!"" (Взято из интернет статьи: "О почитании святых мощей" http://www.cirota.ru/forum/show_subj.php?subj=77082).
Второй аспект: мощи святого, являясь вещественной святыней, хранят в себе благодать Духа Святого, которую этот святой стяжал (приобрёл), живя на земле. Святыня же способна не только хранить, но и распространять вокруг эту благодать - выше мы много об этом говорили. Поэтому те, кто с верою и молитвой прикасаются (по православному - прикладываются) к мощам святых, получают от них освящение и "многоразличную благодать" (ср. 1 Пет. 4:10), в которой кто нуждается: утешение, укрепление в вере, исцеление, помощь в нуждах и т.п.
Итак, почитание мощей мучеников и святых имеет достаточное библейское и богословское обоснование. Более того, очень важно, что древняя, чистая и гонимая Церковь почитала мощи святых, делая это, естественно, по наущению Апостолов и по внушению Духа Святого. Православие же сохраняет веру и практику древних христиан. Для нас же благочестивое и благоговейное отношение к останкам Христовых служителей чуждо, и мы кощунственно называем его, на радость всем бесам, идолопоклонством. Этот факт, естественно, является одной из важных причин, почему я не могу впредь оставаться баптистом.

 

IV. О святой воде.
Протестанты, не признавая никакой материальной святыни, не желают ничего знать, естественно, и о святой воде. Для православных же святая вода, особенно крещенская, называемая также великой агиасмой, - одна из важнейших и наиболее широко употребительных святынь, которая есть, пожалуй, в каждом доме у тех, кто считает себя православным. Святую воду пьют; ею кропятся и помазывают больные места тела; без неё не обходятся при освящении храмов, икон, крестов, домов, автомобилей, полей и "всякой вещи" ^{[В православном требнике есть такой чин - на освящение всякой вещи, при котором, как и при всяком освящении, используется святая вода]}.
Основанием для освящения воды и употребления её указанным образом является всё тот же вышеуказанный духовный закон, являющийся одним из основополагающих для устройства всего нашего мира, по которому материя способна из-за воздействия на неё Бога, Ангелов, человека или бесов как освящаться, так и соответственно оскверняться. Вода же есть особая, самая важная составляющая материи по многим показателям, имеющая уникальные свойства.
1) Вода есть первооснова нашего мира, о чём ясно свидетельствует Библия: "вначале словом Божиим небеса и земля составлены из воды и водою" (2 Петр. 3:5). Впрочем, факт этот очевиден и без ссылок на Св. Писание.
2) Именно из воды преимущественно состоит тело человека и прочих живых существ.
3) Вода, благодаря своему круговороту в природе, сообщается между собой по всей земле.
4) Вода есть самая распространённая жидкость на земле, и именно воде, а не твёрдым и газообразным веществам, проще всего быть средством освящения (из-за того, что ею можно окроплять).
Если протестанты желают узнать, что говорят о воде не православное богословие, а светские учёные, то мы можем дать слово и им. Недавно вышел весьма интересный документальный фильм под названием "Великая тайна воды", в котором его создатели (а в их числе есть именитые светские учёные: лауреаты нобелевской премии, академики, доктора наук, профессора гос. университетов и т.д.) на множестве примеров и экспериментов показывают, какими необычайными свойствами обладает простая вода. И хотя можно отчасти соглашаться с критиками данного фильма в том, что не все показанные эксперименты повторимы с одинаковыми результатами, и что создатели фильма несколько увлекаются в своём исследовании, тем не менее, с большей частью сказанного этими учёными нельзя не согласиться и не признать большой доли правды в их выводах. Этот фильм, кстати, очень понравился и впечатлил многих знакомых мне баптистов, которые с интересом и, естественно, с доверием к сказанному и показанному обсуждали при мне многие подробности данного фильма. Они, правда, не понимали, что данная информация на научном языке утверждает главный тезис нашей главы - способность материи освящаться или оскверняться. Итак, процитируем несколько отрывков из этого фильма.
Мы прводили много экспериментов по влиянию на образцы воды самыми различными факторами: магнитными полями, электрическими полями, различными объектами, ну и в том числе человеческим присутствием, человеческими эмоциями. И выяснилось, что эмоции, положительные и отрицательные, это наиболее сильный момент воздействия… Группу людей попросили спроецировать на колбу с водой, которая стояла перед ними, самые положительные эмоции - любви, нежности, заботы. Потом колбу меняли и опять просили сосредоточить на воде эмоции, но другие - чувство страха, агрессии, ненависти. После чего произвели измерение образцов. Изменения воды имели четко выраженную направленность. Т.е., любовь повышает энергетику воды и стабилизирует эту воду, а агрессия её резко понижает…".
Если перевести всё сказанное в данном фильме на богословский язык, то ясно одно: материя, а в особенности вода, весьма восприимчива к поведению и духовному состоянию человека. Поэтому, если человек живёт праведно - в любви, правой вере, страхе и заповедях Божиих, покаянии, незлобии, смирении, молитве, то освящается его дух и душа; посредством же души освящается и тело, а посредством тела и вся окружающая его материя. И наоборот, если человек грешит, он оскверняет свой дух, душу и тело, и всё вокруг себя. Потому православные так любят и ценят те места, где подвизались и проводили жизнь святые, ибо православные ощущают на таких местах действие освящающей благодати.
Хочу повторить, что данный духовный закон весьма реален и крайне важен для духовной, нравственной и материальной жизни человека и всей земли. Ф.М. Достоевский, которому дано было с необычайной точностью прозревать и определять многие явления духовной и душевной жизни человека, произнёс всем известную фразу: все за всех отвечают. Суть мысли русского гения состоит, кажется, в том, что каждый человек несёт некоторую ответственность за поступки другого в самом прямом смысле. Т.е., если некто Василий грешит, то он оскверняет не только свои дух и душу, но и своё материальное тело, которое, повторим, состоит в большей степени из воды. Из тела же человека, как мы знаем, каждый день через дыхание, пот и другие пути выходит несколько литров воды. И вода эта, осквернившись грехами Василия (или же, говоря словами учёных, запомнив его негативную информацию) смешивается с остальной водой на земле, сообщая свою скверну другим молекулам воды. Затем эта вода попадает в тела других людей и становится на время частью тела Ильи, передавая ему свою негативную информацию. От этого Илье делается духовно хуже, ибо такая вода оскверняет его. Через эту воду бесам уже несколько легче становится влиять на его душу и склонять её ко греху. Поэтому, в грехе, которому поддастся Илья из-за усилившегося влияния бесов, виноват (и отвечает за него) не только он, но и Василий.
Конечно, грех Василия влияет на другого человека и посредством слова. Т.е., информация о преступлениях и безнравственной жизни других действует подавляюще и соблазняющее на других людей. Но если какой-либо человек совершит, например, вероломное убийство, о котором никто никогда не узнает, то всё равно, его преступление осквернило землю. Истекшая кровь [Сравнить: "голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли" (Быт. 4:10)] жертвы и дыхание убийцы сообщили об этом преступлении всей земле и дали бесам больше духовной силы для воздействия на других людей. Потому в грехе моего ближнего всегда есть часть и моего греха. Ведь если бы я больше освящался и вносил в мир святость, а не свои грехи, то моему ближнему было бы легче не грешить. Потому действительно - все за всех отвечают… (Замечу по ходу, что такое серьёзное и глубокое отношение Православия ко греху меня в своё время просто потрясло).
Так вот, зная об этом законе, православные всегда освящают пищу и питие перед употреблением молитвой и крестным знамением. И зная о том, какое особое место в нашем мире занимает вода - более всех других веществ способная к восприятию и к сообщению духовного состояния человека - православные особое внимание уделяют освящению воды и её употреблению. Ею исцеляются от болезней и пьют по утрам, а также в моменты тяжких искушений для его ослабления. "Когда человек употребляет просфору и святую воду, - говорил затворник Георгий Задонский, - тогда не приближается к нему нечистый дух, душа и тело освящаются, мысли озаряются на угождение Богу, и человек бывает склонен к посту, молитве и ко всякой добродетели". Это благотворное воздействие св. воды на душу и тело могут подтвердить все православные, которые хоть раз с верою её употребляли. И можно с уверенностью сказать, что если бы Церковь не освящала воду, если бы Сам Господь ежегодно 19 января не освящал всю водную стихию на праздник Богоявления (Крещения), то грех бы умножался и распространялся в мире намного быстрее, влияя на людей с большей силой.
Уместно здесь упомянуть и о том факте, что святая вода часто годами не портится, и её хранят и пьют, бывает, по 40 лет. Скептики говорят, что бывает это от воздействия серебра. Но чаще всего воду освящают железным или деревянным крестом, а в трехлитровую банку попадает всего лишь одна капля святой воды, которая, казалось бы, не может, по сути, ничего изменить, но результат бывает тот же. Более того, многие делали эксперименты и банку вообще закрывали крышкой при освящении, но вода и тогда не портилась ^{[Портится она крайне редко, и, как правило, у нечестивых владельцев. Потому, испорченная святая вода это первый знак для её хозяина просмотреть свою жизнь]}. Интересно, что тот факт, что вода действительно освящается и не портится, некоторые протестанты хотя и нехотя, но признают. Один баптистский пастор, например, говорил мне, что на Крещение вода действительно освящается, но чтобы не записать своё признание на счёт Православия он тут же добавил, что Православная Церковь не имеет к этому никакого отношения, т.к. воду освящает не Церковь, а Сам Господь. Но даже если это так, почему же тогда протестанты не набирают на Крещение воду, почему не пьют её, не хранят и никак не пользуются? В этих вопросах протестантизм демонстрирует только свою ущербность, непоследовательность и усечённость. Т.е., протестантская позиция такова: наверное вода (и вся материя) действительно способна к восприятию как доброго, так и греховного влияния, ведь похоже Библия, да и исследования учёных это подтверждает; наверное, на Крещение действительно Господь освящает воду, но только мы об этом ничего не хотим знать, потому что эта информация как-то плохо встраивается в наше богословие. Другая позиция протестантов - напрочь всё отвергать и вообще не рассуждать об этих вопросах. Но можно ли так держать себя по отношению к таким важным вещам? Можно ли так безразлично относится к тому, что делает Христос? Как можно думать: "да, возможно Христос освящает воду на Крещение, но ко мне это не имеет никакого отношения"?..

Святая вода не есть явление новое. Она была известна ещё в Ветхом Завете (см. Числ. 5:17; 19:9).
В Новом Завете мы также встречаем описание регулярного повторяющегося события, когда Ангел посредством возмущенной им воды (а значит - освятившейся от соприкосновения с ним) исцелял больных (Ин. 5:2-4). Самому Христу, могущему исцелять любой недуг одним Своим словом, было угодно прибегнуть к посредству воды, когда Он послал слепого умыться в купальне Силоам, соделав её воды чудодейственными (Ин. 9:6,7). Вот так и до сего дня Христос освящает воду для Своей Церкви, делая её "целительной для души и тела, всякую вражью силу отгоняющей" ^{[Слова из чина освящение воды, великой ектении]}.
А как обстоит дело с Церковью? Когда стали освящать воду и использовать её для освящения? Как бы не хотелось нам отнести начало использования святой воды в Церкви к V-му или дальнейшим векам, нужно признать факт, что святая вода была в Церкви с первых веков. В свободной энциклопедии "Википедия" в статье "святая вода" мы читаем: Свята?я вода? (греч. - святыня) - освящённая в церкви вода. Употребление святой воды в христианстве восходит ко II веку". Конечно, православные верят, что святую воду стали использовать христиане II-го века не произвольно, а по наущению Апостолов, но только письменных упоминаний о том у нас не сохранилось.
Св. Иоанн Златоуст говорил, что святая богоявленская вода в продолжение многих лет остается нетленной, бывает свежа, чиста и приятна, как будто бы сию только минуту была почерпнута из живого источника.

Теперь, для более ясного уяснения значения святой воды и православного к ней отношения, предлагаю моему читателю познакомится с текстом одной из величественных православных молитв, которые читает священник на Богоявление при освящение воды: "Боже Великоименитый, Отче Господа нашего Иисуса Христа, единственный творящий чудеса, которым нет числа, глас Которого на водах многих, видя Которого убоялись воды и пришли в смятение бездны и множество шума вод; пути Которого в море и стези в водах многих, и пути Твои не исследимы. Крещением Сына Твоего воплощенного, схождением на Него Пресвятаго Духа в виде голубя и Твоим отеческим гласом Ты освятил Иорданские потоки. Ныне Тебя смиренно, мы, недостойные рабы Твои, молим и умоляем, пошли благодать Пресвятаго Духа на воду сию и небесным Твоим благословением благослови, очисти и освяти её, и даруй ей благодать и благословение Иорданово и силу для очищения всякой скверны, исцеления всякого недуга и прогнания бесов и всех наветов и козней их; и соделай так, чтобы силой, действием и благодатью Пресвятого Духа служила она для всех с верой её пьющих, принимающих и кропящихся рабов Твоих во оставление грехов, во исправление страстей, в прогнание всякого зла, во умножение добродетелей, во исцеление от болезней, во освящение и благословение домов и всякого места, во отгнание губительных и всяких злотворных воздухов, и в получение Твоей благодати. Ибо Ты есть всё благословляющий и освящающий, Боже наш, и Тебе славу воссылаем со Единородным Твоим Сыном, и с Пресвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков, аминь".
А вот какие прошения произносит дьякон (или священник) при освящение воды: "О том, чтобы освятиться водам сим, силою, и действием, и наитием Святаго Духа, Господу помолимся. О том, чтобы снизошли на воду сию очищающие действия предвечной Троицы, Господу помолимся. О том, чтобы была вода сия целительной для души и тела, и всякие вражеские силы отгоняющей, Господу помолимся. О том, чтобы ниспослал Господь Бог благословение Иорданово и освятил воду сию, Господу помолимся…".
Итак, как видим, вся сила освящения и чудотворения приписывается Богу, "единственному творящему чудеса", и к святой воде почтительно относятся только потому, что она становится носителем и проводником Божьей освящающей благодати.

 

V. Теперь обратимся к доказательствам от противного.
Мы неоднократно говорили о существовании закона, по которому материя может не только освящаться, но и оскверняться - т.е. воспринимать на себя (а потом и источать) не только благословение, освящение и благодать Божью, а дьявольские проклятие, осквернение и так сказать "злодать". Выше мы уже упоминали о том, что Адам своим непослушанием навел проклятие на землю, т.е. осквернил её и частично лишил её Божьей благодати. Кроме того, Ап. Иуда научает нас: "…а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью" (Иуда 23). Если одежда Христа и Ап. Павла освящалась от их святых тел, делаясь источником исцеления болезней, то одежда нечестивого человека оскверняется от его скверного тела. И если через одежду святого распространяется и передается святость и благодать (даже исцеляющая), то через одежду нечестивого передается его скверна и "злодать". Потому Ап. Иуда, понимая, как и все православные, реальность этого закона, и заповедует нам гнушаться одеждой нечестивого человека, чтобы она не передала нам своей скверны. О том же говорил и Сам Христос, когда заповедовал отрясать с ног даже прах того города, который не примет евангельской проповеди (см. Мф. 10:14). И отрясать его нужно в частности потому, что земля этого города осквернена грехом его жителей, не принявших посланников Христовых.
Кроме того, сатана, в подражание и извращение Церкви, также имеет свои мерзкие "вещественные святыни", т.е. различные материальные вещи, которые были его слугами (ведьмами, колдунами и пр.) сознательно осквернены. На эти вещи (иглы, булавки, кусочки ниточки, мешочки с землей, воду и пр.) посредством заклинаний ^{[Заклинания ведьм и колдунов - дьявольская противоположность и подражание молитвам Церкви]} и ритуалов ^{[Колдовские ритуалы - дьявольская противоположность и подражание священнодействиям церковным]} было наведено проклятие. И мы хорошо знаем, что такие проклятые вещи не редко оказывают на людей, которым их подбрасывают, весьма негативное влияние, вплоть до болезни и смерти. Посредством этих заклятых предметов слуги дьявола наводят так называемую порчу. Все мы помним, как экстрасенс Кашпировский продавал свои фотографии, которые он наказывал прикладывать к больным местам для исцеления, в результате чего после краткого облегчения людям становилось еще хуже. Таких явлений настолько много, что отрицать реальность данного явления бессмысленно. И это еще раз очень ярко подтверждает тот факт, что материя способна как освящаться, так и оскверняться, и воздействовать на людей, с нею соприкасающихся, толи освящающе, толи оскверняюще. Ведь это так очевидно: Церковь освящает материальные предметы и использует их для добрых целей, для освящения и исцеления, а сатана наводит проклятие на материю и использует её для злых целей - для осквернения и болезней. И хотя мы, протестанты, отвергаем понятие о том, что одни материальные предметы могут быть святыми, а другие - проклятыми, тем не менее мы согласимся, что если у человека в доме есть сатанинские книги типа черной магии, гадательные карты и другие сатанинские предметы, то их с дому лучше вынести и выбросить. И не только по тем мотивам, чтобы никого не соблазнять или чтоб дети случайно не нашли, но и из понимания, что такие вещи не призывают Божьего благословения на дом, а наоборот.
На сходках сатанистов также используются различные материальные символы, знаки, изображения, такие как пентаграмма, перевернутый крест и др. Вопрос в том, кому в этом случае подражает сатана, и что он извращает? Извращает он Церковь и церковные святыни.
А кому и чему подражают атеисты-коммунисты, создав мавзолей с "мощами" Ленина? Очевидно, что подражают и извращают они не нас, баптистов, а Православную Церковь с её почитанием мощей святых. И то, что мы не видим разницы между почитанием трупа безбожника и антихриста Ленина атеистами, и почитанием мощей мучеников и угодников Христовых православными, одно и другое без различия называя идолопоклонством, есть великое богохульство протестантизма.
Итак, святыни - это совсем не то, что идолы. Святыни были у народа Божия Израиля. Их весьма почитали и поклонялись им, как святыням, и такое почтение и поклонение было тесно связано с Самим Богом, как бы относилось к Нему Самому и ни в коем случае не было идолопоклонством. Святыни были и есть также и у Новозаветной Церкви, и их у Неё еще больше, чем было у Ветхозаветной. Через святыни Бог творил чудеса и в Ветхом и в Новом Заветах, чему мы привели примеры. Немало чудес и сейчас творит Он в Церкви. Даже и сам дьявол указывает нам, что Церковь, которой он противостоит, имеет святыни. Почему же мы не признаем никаких святынь и богохульствуем, называя их идолами? Лично я в своем грехе, совершаемом по неведению, раскаиваюсь и впредь не желаю быть богохульником.
Итак, тот факт, что у протестантов вопреки Библии и жизни древней Церкви нет никаких святынь и самого такого понятия, а также тот факт, что почитание святынь они богохульно называют идолопоклонством, есть одна из веских причин, почему я уже не могу оставаться баптистом и вообще протестантом.

 

 

 

I. О почитании креста

Крест в Православии используется настолько широко и многоразлично, что трудно даже исчислить все случаи, когда православные находят нужным прибегать к силе и благодати этой великой святыни Церкви. На каждомправославном храме непременно водружается как минимум один крест ^{[Интересно и важно знать, что количество куполов с крестами на православном храме никогда не бывает случайным, а каждое число имеет свой смысл. Один крест означает единого Бога, единую веру и единую Церковь. Два креста на храме устанавливаются в утверждение догмата о двух - божественной и человеческой - природах Христа. Три креста говорят верующим о Троице. Четыре креста с четырёх сторон обозначают четырёх евангелистов (а также четыре стороны света, что значит, что Церковь есть вселенская, для всего мира), а если посредине на храме находится пятый купол с крестом, то он обозначает Христа и четырёх евангелистов. Шесть крестов символизирует благодать священства, который совершает шесть таинств. Семь крестов устанавливается в честь семи таинств Церкви. Восемь крестов проповедуют людям о Царствии Божием, о будущем веке, ибо число 8 обозначает бесконечность. Девять крестов напоминают христианам о девяти ангельских чинах и девяти Христовых заповедях блаженства, а десять - о десяти заповедях Божиих. Одиннадцать куполов с крестами напоминают об одиннадцати верных Апостолах (без Иуды), а двенадцать - о двенадцати Апостолах (с Матфием). И наконец, тринадцать куполов обозначают Христа и Двенадцать Апостолов]}; крестом священник благословляет прихожан во время богослужения, а уходя их храма православные целуют крест. Во святое святых православного храма на престоле находятся, естественно, самые не случайные предметы, такие как дарохранительница со Святыми Дарами, Евангелие и антиминс с мощами святых. И среди этих величайших святынь на престол полагаются два креста, что ясно показывает, какое высокое место занимает крест в сознании Церкви.
Нательный крест предписывается носить каждому крещённому православному христианину, а священники носят ещё и особый - иерейский крест. Православные верующие постоянно, тем более на службе, осеняют себя крестным знамением. Вообще, можно сказать, что совершение каждого таинства и службы не обходится без неоднократного использования символа креста в различной форме. При совершении, например, таинства крещения священник сначала рукой, а затем и святым елеем крестообразно благословляет воду, а при совершении таинств миро- и елеопомазания на частях тела участника таинства, таких как лоб, глаза, уши, грудь, руки и пр., иерей начертывает миром или елеем соответственно ни что иное, как крест.
При самом важном моменте литургии, когда хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Христовы, священнослужитель, произнося соответствующие слова, благословляет святые дары сначала по отдельности, а затем вместе не иначе, как крестообразно. При освящении воды в неё непременно погружается крест, которым, в воде также начертывается крест. И пищу православные всегда благословляют не иначе, как крестом, и т.д.

Протестанты же ни на своих богослужениях, ни в быту не используют крест подобным образом ^{[Разве что в последнее время они стали устанавливать крест на своих домах молитвы, о чём ниже мы ещё будем говорить]}. Основание тому следующее: "крест - орудие казни" ^{[Именно этими словами Е. Пушков и начинает главу "О ношении крестика и осенении себя крестным знамением" в своей книге "Не смущайся". Дальнейшие цитаты из Е. Пушкова о кресте берутся из этой главы]}, на котором убили нашего любимого Господа, подобное гильотине или виселице. Чествовать крест, как делают это православные, и так благоговейно к нему относится не просто глупо, но и оскорбительно для Бога, ибо может ли сын, отца которого убили ножом, чтить, целовать и с такой любовью относится к этому ножу? Нет, конечно же. Для него это предмет, на который невозможно смотреть, орудие убийства родного отца, постоянное напоминание о трагедии. Он его выбросит подальше. Таким образом, крест для протестантов - символ позорной казни, орудие, посредством которого Спасителю не только причинили великую боль, но и убили Его. И разве можно почтительно относиться к орудию пытки и убийства Сына Божия? Решительно нет В Новом Завете мы также встречаем описание регулярного повторяющегося события, когда Ангел посредством возмущенной им воды (а значит - освятившейся от соприкосновения с ним) исцелял больных (Ин. 5:2-4). Самому Христу, могущему исцелять любой недуг одним Своим словом, было угодно прибегнуть к посредству воды, когда Он послал слепого умыться в купальне Силоам, соделав её воды чудодейственными (Ин. 9:6,7). Вот так и до сего дня Христос освящает воду для Своей Церкви, делая её !
Такие рассуждения я слышал с кафедры баптистского собрания г. Артемовска от наших обоих пасторов. И сравнивание креста с позорной виселицей не есть, конечно же, новое или частное мнение наших пасторов: такова суть обычного протестантского отношения ко кресту. В. Трубчик, например, мыслит о кресте таким же образом: "Можно представить себе еще одну картину. Вашего сына бандиты начинают пытать различными средствами. Наконец, его прибивают ко кресту, где он и умирает. А теперь, когда вы узнаете обо всем этом, когда идет судебный процесс над убийцами вашего сына и как вещественные доказательства собрали все эти средства издевательства и казни, в том числе и крест, станут ли для вас после этого священными все эти предметы? Думаю, что у здравомыслящего человека будет отвращение ко всему этому. Но вдруг кто-то из ваших родных начинает их чтить. Какова ваша реакция?" ^{[Василий Трубчик, "Вера и традиция", глава 9 "Крест". Дальнейшие цитаты из В. Трубчика о кресте приводятся из этой же главы]}.
Именно такой взгляд на крест Христов - как на мерзкое орудие убийства - передаёт протестантское предание на протяжении всего своего существования. К примеру, авторам книги "Меч духовный", писанной ещё в дореволюционной России, было известно мнение протестантов о том, "что крест есть виселица, что, будучи орудием казни Христовой, он достоин отвращения и ненависти" ("Мечь духовный", изд. "Ковчег", Москва, 2003 г., стр. 457). Одним словом, всякое почтительное отношение православных ко кресту протестантами рассматривается как безумие, мерзость и "идолопоклонство" ^{["История евангельских христиан-баптистов в СССР", изд. ВСЕХБ, 1989 г., стр. 66]}.
Поклонение кресту называет идолопоклонством и В. Трубчик. Таким образом, в наших глазах православные вместо ^{[В. Трубчик, например, ясным намеком обвиняет православных даже не в том, что они поклоняются кресту наряду со Христом, а именно в том, что они поклоняются кресту вместо Христа: "Что или Кого мы теперь будем восхвалять, позорное орудие казни, на котором претерпел смерть Иисус Христос, или самого Иисуса Христа, Который совершил наше искупление?"]} поклонения живому Христу поклоняются кресту - бездушному предмету, который, к тому же, является страшным и отвратительным орудием казни!! И православное поклонение кресту протестанты хотят трактовать, конечно же, именно как божественное, а не почтительное поклонение ^{[О разнице между поклонением божественным и почтительным мы подробнее будем говорить ниже в данной главе, а также в главе 4-й]}. То есть, протестанты обвиняют православных в том, что они поклоняются кресту как Богу! Об этом в один голос говорят и В. Трубчик ("Следуя логике тех, кто боготворит крест…"), и Е. Пушков: ("Любящий Голгофского Страдальца будет ли обожествлять орудие казни..?").
Да, если преподносить Православие в таком свете, если так извращать его учение, то кому оно не покажется действительно безумной, крайне еретической и, более того, какой-то вышедшей из древности дикой и грубой языческой религией, заставляющей вместо поклонения Творцу и живому нетленному Богу поклоняться тленным бездушным предметам и мерзким идолам? Вот только на самом деле подобный взгляд на православное отношение ко кресту равно настолько далёк от истины, насколько велико развращение протестантов, смеющих изрыгать такую страшную хулу на Церковь Божию. Давайте попробуем узнать, как на самом деле относятся православные ко кресту, и почему, и в каком качестве они ему поклоняются.

Если послушать и вдуматься в протестантские рассуждения о кресте, то всякий без труда заметит, что один из наибольших для протестантов камней преткновения в принятии православного почтительного отношения ко кресту заключается именно в том, что мы не можем решить обозначенную выше дилемму - как можно, имея здравомыслие, почитать орудие казни, то есть тот предмет, который принёс Христу позор и мучительную смерть ^{[Столь же большее затруднение для протестантов заключается и в том, чтобы понять, как вообще можно поклоняться не Богу, а вещи. Т.е., протестанты не понимают суть поклонения святыне, и не понимают разницу между божественным и почтительным поклонением]}? В. Трубчик в первой из вышеприведенных цитате высказывает именно это недоумение, говоря, что у всякого здравомыслящего человека родится отвращение к орудиям пытки и казни сына, но никак не почтение. О том же говорит и Е. Пушков: "Любящий Голгофского Страдальца будет ли обожествлять орудие казни и целовать его? Здравомыслящий человек, конечно, скажет: "Нет!".
На самом же деле, протестанты, наглухо заключив себя в рамки такой логики, не могут понять, что к орудиям пытки и мучения не только православные, но именно обычные здравомыслящие люди с отвращением относятся только при определённых случаях, а в других случаях они хранят, ценят, берегут и гордятся теми вещами, которые причинили им или их близким страдание… Такое утверждение кажется безумным? Но разве мы не знаем, что многие участники войны бережно хранят пули или осколки бомбы, которыми они были ранены и которые причинили им немалую боль и мучение? Кроме того, коммунисты, например, до сих пор хранят пистолет, из которого стреляли в Ленина, и пулю, которая его ранила и, более того, привела его к преждевременной смерти. И относятся они к этим вещам не с отвращением, а наоборот - трепетно хранят их как реликвии. Почему же это так?
Всё дело в том, что эти два противоположные подхода (отвращение и почтение) к предметам, причинившим нам или нашим близким страдания, объясняются исходом дела. Если бандит зарезал ножом некоего человека, то этот нож действительно не будет вызывать у его матери ничего, кроме отвращения. Она действительно никогда не станет его хранить и тем более почитать, а если бы она стала это делать, то мы бы по справедливости могли заподозрить её в безумии и потери здравомыслия.
Но если солдат получил ранение на поле боя и не погиб, но выжил, то пуля, причинившая ему страдание, вызывает у него и его родных уже не отвращение, а радость и гордость. И чувства эти рождаются по вполне понятным причинам. Во-первых, солдат этот всё-таки выжил и в определенном смысле победил смерть - от того и радость. Во-вторых, тот осколок, который ранил и причинил страдание этому бойцу, есть видимое свидетельство и вещественное доказательство того, как жертвенно он сражался за свою родину, и сколько он за неё претерпел - от того и гордость. Точно так же и с пистолетом и пулей Ленина. Они вызывают у коммунистов не отвращение, а гордость, и именно потому, что, во-первых, Ленин после ранения всё же выжил и прожил после того ещё не один год, и, во-вторых, потому, что эти предметы есть материальное, видимое свидетельство того, ценою каких страданий их "великий вождь" добыл "измученному пролетариату" победу над врагами.
Таким образом, говорить об отвращении к орудиям казни можно было бы, если бы Христос не победил, если бы Он не воскрес, если бы дьявол на кресте действительно убил и навеки погубил бы Сына Божия. Но в том всё и дело, что Христос воскрес, а крест послужил, на самом деле, орудием убийства диавола, а не Христа!! И поэтому, крест есть не мерзкое орудие казни, а великое и славное средство нашего спасения. Посредством креста Христос не бесславно проиграл, а славно победил! Посредством креста Бог доказал и явил Свою великую любовь к погибающему человеку; посредством креста мы можем взойти на небо; посредством креста дьявол посрамлён и побеждён; посредством креста разрушен и лишен своей силы ад.
О значении креста говорит Ап. Павел: "Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду, упразднив вражду Плотию Своею, а закон заповедей учением, дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир, и в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста, убив вражду на нем" (Еф. 2:15,16). Потому, крест это средство нашего спасения и знамение победы Христа над дьяволом. Это только у протестанта крест вызывает отвращение и память о трагедии; а у здравомыслящего человека, у христианина, не заражённого бесовско-протестантскими лжемудрствованиями, крест вызывает духовный восторг, торжество, счастье и радость спасения; и напоминает он не о трагедии, а о неизреченной, жертвенной Христовой к нам любви, и о великой и преславной победе Христа над дьяволом и адом. Очень замечательный древнехристианский рисунок на эту тему приводит в своей книге С.В. Санников ^{["Двадцать веков христианства", изд. Одесса, 2002 г., том. 1, стр. 158]}, где изображён крест с якорем в основании - обычное для древней Церкви изображение креста - на котором вниз головой повешен змей, голова которого проткнута крестом.
Здесь обязательно нужно отметить, что крест, конечно же, вызывает у православных не одно только ликование и прочие радостные эмоции. Православие, взирая на крест, как раз таки очень хорошо помнит, как дорого Спаситель купил спасение рода человеческого. И именно ради соучастия со Христом в Его крестных скорбях, Церковь изначала и на все века установила пост в среду и пятницу, то есть в те дни, которые Христос был предан и распят. Кроме того, самый важный, длительный и строгий православный пост, называемый Великим, - во время которого храмы переоблачаются в чёрный цвет и совершаются траурные службы в воспоминание страданий Христовых; во время которого верующие удаляются от всевозможных даже позволительных радостей жизни, каких как вкусная пища, хождение в гости, супружеское общение и т.п.; во время которого верующие совершают много поклонов и молитв, - посвящён именно страданиям Христовым ^{[Подробнее о Великом Посте и постах в среду и пятницу читать в главе 9 настоящей книги "О постах"]}. В праздник же крестовоздвижения Церковь также предписывает строгой пост. Таким образом, православные хорошо помнят, какие муки претерпел за нас на кресте Сын Божий, но это памятование никак не побуждает гнушаться крестом и считать его за мерзость.
Чтобы понять, что подобное двойное чувство (радости и печали), которое испытывают православные ко кресту, не есть явление ненормальное и противоречивое, можно представить себе, как бы мы относились к самим ранам и рубцам Христа? Эти раны есть наше спасение от вечной погибели, наш вход в небеса; они есть свидетельство великого подвига Христа и доказательство неизреченной Божьей любви к человеку; они есть вечная слава Христа, как написано: "на подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством" (Ис. 53:11). Таким образом, раны Христа вызывают у Церкви радость спасения и духовный восторг. Но в тоже самое время, эти раны вызывают и некую печаль, сострадание и сочувствие Христу в Его страдании, которое Он претерпел. Но печаль эта никак не устраняет радости, и, тем более, никак не вызывает отвращения к ранам Христа. Вот так и крест: он вызывает у Церкви печаль и сострадание Христу, потому она и поститься и сопечалится с Ним, но печаль эта никоим образом не вызывает у неё презрения ко кресту.
Ещё нужно заметить, что почтительное отношение православных ко кресту не есть особое, исключительное явление. Скорее, это тенденция и обычный образ церковного мышления. Если бы в руки к православным попали бы, например, гвозди, которыми был распят Христос, или плеть, которой Его избивали, или меч, которым был усечён Ап. Павел, или крест, на котором был распят Ап. Пётр и т.д., то все эти и подобные им предметы стали бы для них святынями и реликвиями. Терновый венец Спасителя, к примеру, с великой честью храниться сейчас во Франции в Нотр-Даме католиками. И хотя венец этот и причинил боль Спасителю, но он для православных, - равно как и для католиков, которые не отошли от Православия в этом вопросе так, как протестанты, - есть не гнусная мерзость, а великая святыня, к которой съезжаются многие паломники. Почему нужно было бы чествовать, к примеру, меч, которым был усечён Ап. Павел? Почему он есть святыня, а не мерзкое орудие убийства? Именно потому, что как и всякая святыня этот меч был избран Богом для такого особого дела. В мире было и есть миллионы мечей, но именно посредством одного меча Ап. Павел стал у Бога мучеником и совершил окончательно свой подвиг любви. Этот меч есть святыня и потому, что он был обагрён святой кровью великого Апостола Христова. Потому и достоин он не презрения, а почитания. И причины такого почтительного отношения понятны решительно всем людям, даже не христианам, кроме нас, протестантов. Да и то, если бы этот меч, или терновый венец Спасителя попали бы нам в руки, то что бы мы стали с ними делать? Конечно, первая реакция протестанта - сомнение и отвержение их подлинности. Но если бы так случилось, что мы бы точно знали, что эти предметы действительно те самые, то что бы мы сделали с ними? Полная растерянность…
Почитать их не позволяет наше богословие, а выкинуть вместе с мусором или сжечь как мерзость не позволит совесть и остатки здравого смысла. Подобный вопрос мы уже ставили в предыдущей главе насчёт платков и опоясаний с тела Ап. Павла. Чтобы мы стали с ними делать, попади к нам все эти предметы в руки? Недоумение. И вот именно это недоумение и вскрывает всю непоследовательность и противоестественность протестантского отвращения от креста и прочих предметов, благодаря которым Христос и святые не просто претерпели мучение и смерть, но, самое главное, совершили великий подвиг любви.

Конечно, при всей разумности приведенных рассуждений о сути истинного здравомыслия, протестанту этого недостаточно: ему нужно иметь библейское подтверждение того, как нужно относится ко кресту. Поэтому, обратимся теперь к Библии, которая предоставляет нам много прообразов и пророчеств о кресте Христовом, которые протестанты просто не замечают и не желают понимать их смысла. Вот главные места Ветхого и Нового Заветов, свидетельствующие о важном и положительном значении креста. Рассмотрим эти стихи в порядке библейских книг.
1) В Быт. 47:31 мы читаем также, что Иаков "поклонился… на возглавие постели". По переводу 70-ти (Септуагинте) не "на возглавие постели", а "на верх жезла своего" ^{[Это разночтение может быть объяснено тем, например, что жезл Иакова стоял у возглавия его постели, и таким образом, Иаков поклонился на свой жезл и на возглавие постели одновременно. Технически же происхождение этого разночтения объясняется тем, что древние евреи, как известно, писали в словах только согласные буквы. Слова же "постель" (мита) и жезл (матэ) имеют одни и те же согласные буквы, и соответственно писались одинаково - мт. Потому и прочесть это слово по-еврейски можно и как постель, и как жезл. Но важно то, что 72 образованных еврейских переводчика Септуагинты, представители благодатной и ещё не отвергнувшей Христа Ветхозаветной Церкви, а в дальнейшем и Ап. Павел (см. Евр. 11:21) растолковали это слово именно как жезл. Слово же постель использовали иудеи уже в 9-м веке, когда они делали огласовку текста и вставляли в текст гласные буквы. Из этих фактов должно быть понятно, что даже если признавать полную не случайность всех двусмысленных слов в Библии; если даже считать, что Сам Дух Святой желал, чтобы оба эти смысла присутствовали в Быт. 47:31 в указанном еврейском слове, тем не менее, слову "жезл" должно отдавать предпочтение]}. Это событие вспоминает и Ап. Павел (подтверждая, кстати, правильность перевода Септуагины): "верою Иаков, умирая, благословил каждого сына Иосифова и поклонился на верх жезла своего" (Евр. 11:21). Как можно понять эти места, и чему (или кому) в действительности поклонился Иаков? Православное богословие объясняет эти места так, что жезл Иакова, как и большинство жезлов в то время, был сделан крестообразно; то есть, в верхней части жезла была небольшая перекладина, за которую легче было держаться, чем за голый шест. (Кстати, жезл такой формы до сего дня носят православные архиереи). И Иаков, провидя страдания Христовы, поклонился своему жезлу как прообразу креста Христова.
Другими словами, он поклонился распятому на кресте Христу. Потому-то Ап. Павел в Евр. 11:21 и поставляет поступок патриарха на ряду с великими и достойными подражания делами веры других праведников Ветхого Завета, так как своим поклонением на верх своего жезла Иаков явил твёрдую веру и грядущего и имеющего пострадать Христа. Потому и вспоминает об этом событии Ап. Павел именно в послании к Евреям, которым очень важно было показать, что Ветхий Завет пророчествует о страдающем и распятом Мессии, а не только о славном и победоносном.
Протестантам же, естественно, такое толкование будет не по душе (точнее, не по духу протестантизма). Но если так, то чему тогда поклонился Иаков? Не пробегайте этот вопрос, мои бывшие братья протестантсвующие, а остановитесь и попробуйте положительно на него ответить: если не кресту Христовому поклонился Иаков, то чему же тогда? Просто жезлу? Шесту? Или своей кровати? Значит, нужно признать, что Иаков был грубый идолопоклонник; значит, Иаков поклонялся не только Богу живому, но и бездушным "изделиям рук человеческих". Но если так, то почему же Ап. Павел не порицает поступок Иакова как согрешение, а хвалит его?..
На эти вопросы у нас нет, и не может быть разумного ответа. Мы можем либо самым наглым образом отказываться замечать данные места Библии и отвечать на поставленные вопросы ^{[Многие протестанты, конечно же, чтобы не остаться в безответном постыжении, могут для видимости на это что-то говорить и колебать воздух звуками, но вот только по сути мы ничего не можем ответить на эти вопросы]}, либо согласиться с мудрым православным объяснением этих мест. Но тогда нам нужно будет признать, что если Иаков не только не согрешил, но и совершил подвиг веры, когда поклонился своему жезлу как прообразу креста, то и православные поклоняясь кресту не только не согрешают, но поступают весьма богоугодно, подражая праведному патриарху.

2) Быт. 48:13. Иаков прообразовал своими руками крест, когда по вдохновению, благословляя детей Иосифа, положил на них свои руки не прямо, а крестообразно.

3) Исх. 17:11: "И когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль, а когда опускал руки свои, одолевал Амалик". Моисей, поднимая руки к небу, прообразовал собою Христа, висящего на кресте ^{[Невозможно представить, чтобы Моисей держал свои руки строго вертикально (как школьники, делающие зарядку). Он держал их молитвенно, т.е. вверх и немного в стороны, точно так, как были расположены руки Христа на кресте]}; благодаря этому прообразу креста Израиль и побеждал врагов. Воздевать руки подобным образом Ап. Павел повелевает и нам: "Итак, желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения" (1 Тим. 2:8). Протестантский толкователь Библии У. Баркли комментирует это место так: "Раннехристианская Церковь переняла иудейскую манеру молиться стоя с вытянутыми вперед ладонями вверх руками. Позже Тертуллиан скажет, что это отражало позу Христа на Распятии". И нужно заметить, что в молитве с поднятыми руками усматривал крест не только Тертуллиан, но и другой - ещё более древний апологет Церкви Марк Феликс, который писал: "…человек, когда он распростерши руки, чистым умом возносит молитву к Богу, представляет образ креста" (Октавий, 29). И нет сомнения в том, что вот такое крестообразное воздевание рук при молитве имеет свою великую значимость, знаменуя силу распятого Христа. Вот потому и Моисей, и ветхозаветные евреи, и древние христиане воздевали руки подобным образом. Потому и Ап. Павел и повелевает мужам так молиться. И здесь уместно указать, что православный священник и поныне неоднократно при совершении каждой литургии по заповеди Апостола воздевает в молитве руки, образуя при этом крест и указуя самим собою на распятого Христа ^{[Использование такой возвышенной формы прообразования креста при совершении богослужения Церковь предписывает сейчас только епископам и священникам. Мирянам же и женщинам Православная Церковь утвердила использовать, по крайней мере, при общественной молитве, несколько иную форму прообразования креста - крестное знамение. Приступая же к причастию православные используют ещё одну форму воздевания рук, изображающую крест - сложение рук на груди в виде креста]}.

4) Числ. 21:8,9: "И сказал Господь Моисею: сделай себе [медного] змея и выставь его на знамя, и [если ужалит змей какого-либо человека], ужаленный, взглянув на него останется жив. И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив". Мы, как правило, не придаём значения, какого вида было "знамя", на которое был выставлен змей. Было же оно именно в виде креста. И известно это православным не только из иудейского предания. Такое мнение обоснованно многими ясными причинами.
Во-первых, в тексте употреблено слово "знамя", а не "шест". Древние же знамена обычно состояли из шеста и перекладины, на которую и вешалось само знамя. Так, между прочим, носили свои знамёна римляне, о чём свидетельствует, например, Иустин Мученик (II в.) в своей первой Апологии (п. 55), адресованной римским правителям: "И ваши символы представляют силу крестообразной формы. Я разумею знамена и трофеи, с которыми повсюду вы совершаете свои торжественный шествия, являя в них знаки вашей власти и силы…".
Подобный аргумент приводит и Октавий (II-III вв.) в опровержение обвинения христиан язычником Цецилием в том, что почитать крест, позорное орудие казни, есть гнусность: "Но самые знамена ваши и разные знаки военные что иное, как не позлащенные и украшенные кресты? Ваши победные трофеи имеют вид не только креста, но и распятого человека. Естественное подобие креста мы находим в корабле, когда он несется распустивши паруса или подходит к берегу с простертыми веслами. Точно также ярем, когда его подвяжете, похож на крест… Итак, изображение креста находится и в природе, и в вашей религии" (Минуций Феликс, "Октавий", гл. 29).
Знамёна были и в Израильском народе: "сыны Израилевы должны каждый ставить свой стан при знамени своём" (Числ. 2:2). Такие знамёна (хоругви) до сих пор используют православные во время крестных ходов. Хоругвь же состоит именно из шеста с перекладиной, образующие крест, и прапора со святыми изображениями.
Во-вторых, сам Христос сравнивал вознесение Моисеева змея со своим распятием: "И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин. 3:14,15). Так как Христос был вознесён именно на крест, и так как Ветхий Завет был прообразом и тенью Нового Завета (ср. Евр. 10:1: "закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей"), то совершенно естественно не только предполагать, но и с уверенностью утверждать, что Моисей также вознёс змея не просто на шест, а на крестообразное знамя. К тому же, очевидна и другая параллель между знамением Моисея и крестом Христовым: как древние евреи, взирающие на змея, висящего на кресте, спасались от смерти, так и сейчас, всякий кто с истинной верою взирает на распятого на кресте Христа, спасается от вечной смерти; и как тогда на кресте змей был обезврежен (пойманная и повешенная на знамя змея не может причинить человеку вред), так и на кресте Христовом древний змей диавол был лишён своей власти.
Кстати, к данному разговору очень уместно привести Числ. 21:8 по расселистскому переводу "Нового мира": "Иегова сказал Моисею: "Сделай ядовитую змею и прикрепи её к сигнальному шесту". Протестанты и православные, слава Богу, единодушны в оценке данного перевода, и всем нам хорошо известно, что перевод этот совершенно искажён и подогнан "свидетелями Иеговы" под свою догматику. Они целенаправленно и планомерно изменили все места Библии, которые не согласуются с их учением.
Так вот, почему эти сектанты исказили Числ. 21:8, и слово "знамя" заменили неказистой фразой "сигнальный шест"? Чем это библейское место не угодило "свидетелям"? Ответ на этот вопрос очевиден совершенно: они сделали такое изменение именно потому, что считают, что Христос был распят на бревне, а не на кресте, и потому в Ветхом Завете у них должен быть не прообраз креста (знамя), а прообраз бревна (шест). Вот так, сам сатана через своих "свидетелей" выдаёт себя, и указывает (для имеющих ум Христов или просто здравый смысл) на то, что знамя Моисея, во-первых, действительно было крестообразным, и что, во-вторых, оно действительно служило прообразом креста Христова.
В-третьих, Церковь из древности признавала, что знамя Моисея было в форме креста. Так, св. Иустин Мученик (II в.) показывая, что почти всё, что есть у греческих философов, было взято из Библии, говорит: "И то, что у Платона в Тимее говорится в физиологическом отношении о Сыне Божием, когда говорится, что Он (Бог) поместил Его во вселенной наподобие буквы Х, он также заимствовал у Моисея. Ибо в Моисеевых писаниях рассказано, что в то время как израильтяне вышли из Египта и были в пустыне, напали на них ядовитые животные, ехидны и аспиды и всякого рода змеи и истребляли народ; и Моисей по вдохновению и действию Божию, взял медь и сделал образ креста и поставил его в святой скинии и сказал народу: если вы посмотрите на этот образ и уверуете, вы спасетесь через него. Вследствие того змеи, как написал Моисей, стали умирать, а народ через такое средство избежал смерти. Платон прочитал это, и, не зная точно, и не сообразивши, что то было образ креста, а видя только фигуру буквы Х, сказал, что сила, ближайшая к первому Богу, была во вселенной на подобие буквы Х" (Иустин Мученик, Апология 1, п. 60).
В-четвёртых, удобнее всего закрепить змея не на вертикальном шесте, а на шесте с перекладиной.
Во-пятых, протестанты и сами часто изображают знамя Моисея в виде креста. Так, в самой популярной среди постсоветских протестантов детской Библии ^{[Б. Араповича и В. Маттелмяки, хотя большинство знают эту Библию не по именам составителей, а по синей обложке с изображением Рождества]} медный змей висит именно на кресте.
Итак, ещё в древности Моисей установил крест с повешенным на нём змием, прооразовав тем самим победу Христа над древним змием на кресте. Таким образом, крест есть средство поражения не Христа, а диавола; крест есть славное орудие победы Христа, а не победы над Христом. Поэтому, крест есть славное средство нашего спасения, а не отвратительная мерзость.

5) Псалмопевец Давид призывает: "Превозносите Господа, Бога нашего, и поклоняйтесь подножию Его: свято оно" (Пс. 98:5, а также: "Пойдем к жилищу Его, поклонимся подножию ног Его" (Пс. 131:7). Пророк здесь призывает поклониться храму Божию, который часто называется в Библии "подножием Божием" (в предыдущей главе мы об этом уже говорили); это - буквальное толкование данного стиха. Но у данных библейских слов есть ещё и другой смысл: Давид пророчески призывает поклониться кресту, который стал действительно и буквально подножием Бога, когда пречистые ноги Христа были к нему пригвождены; это - толкование намёком (евр. рэмэз).
В. Трубчик комментирует данный библейский аргумент, приводимый православными в пользу почитания креста, и пишет так: "Но как же сами православные объясняют поклонение кресту? Ясно, что прямого повеления поклоняться кресту или еще каким-то вещественным предметам в Библии не найдешь ^{[Кстати, это утверждение, которое повторяют многие протестанты - наглая ложь, которую мы уже обличили в предыдущей главе]}, поэтому православным приходится защищать свое поклонение этим вещам, скажем так, неубедительными доводами. Вот один из них: "Пс. 131:7. 'Пойдем к жилищу Его, поклонимся подножию ног Его'. Объяснение. Под 'подножием' здесь должно разуметь не землю, которая для Господа и для нашего спасения ничего не сделала (ср. 'проклята земля': Быт. 3:17), а святой Крест Господень, и на основании сего места должно воздавать 'поклонение' и 'прославление' честному Кресту, послужившему орудием чести и величайшего добра для всего человечества: Еф. 2:16. Слово о Кресте есть сила Божия: 1 Кор. 1:18" ^{[Данный православный аргумент В. Трубчик цитирует по книге "Мечь духовный", глава "О почитании святого Креста"]}. Как видим, акцент делается на призыв в псалмах поклониться "подножию ног Божьих". Это якобы и является призывом поклоняться кресту.
Составители книги прибегают и к другим местам в Ветхом Завете, где упоминается подножие ног Господа. Это и есть основной аргумент в учении о поклонении кресту". Итак, В. Трубчик сам указывает на "основной аргумент" православных в пользу поклонения кресту, но если этот аргумент важнейший, то где же, уважаемый Василий, Ваш на него ответ? Его совершенно нет. Весь ответ заключается только в многозначительном слове "якобы"; этим словом В. Трубчик сообщил нам, что лично он не согласен с православным аргументом, но где, кроме этого субъективного якобы, богословский и библейский ответ на него? Его нет. Ведь я не оборвал мысль В. Трубчика, и не вырвал его слова из контекста.
Сразу после вышеприведенной цитаты он пишет: "Что же касается упомянутых мест из Нового Завета, так они ровно ничего не говорят о поклонении кресту"; то есть, разговор о Пс. 131:7, где говорится о поклонении подножию Божию, В. Трубчик закончил, и перешёл на обсуждение мест Нового Завета. Почему же он ничего по существу не сказал в опровержение "основного аргумента" православных в пользу почитания креста? Понимая, как бывший баптист, протестантское мышление, я могу указать очевидную тому причину. В. Трубчик, как и всякий защитник протестантских догматов, должен был начать опровержение данного аргумента прежде всего с непризнания того, что здесь Библия пророчествует о кресте, и сказать примерно следующее: "здесь идёт речь не о кресте". Затем В. Трубчику нужно было бы указать на положительный смысл данного призыва и указать, о чём же тогда идёт речь. То есть, дальше сказать нужно было примерно так: "Здесь говорится о Иерусалимском храме, и именно ему - но никак не кресту - и призывает псалмопевец поклониться". Это объяснение было бы хотя и не полное, но правильное и вполне обоснованное библейским контекстом, ведь храм действительно часто называется подножием Божиим, и, к тому же, в другом месте Давид говорит о поклонении храму уже прямо: "...поклонюсь святому храму Твоему" (Пс. 5:8); "Поклонюсь пред святым храмом Твоим..." (Пс. 137:2).
Так почему же В. Трубчик не привёл такой контраргумент в опровержение "основного аргумента" православных? Неужели не догадался? Нет, конечно, а причина такого скромного молчания протестантов очевидна как ясный Божий день. Ведь сказать, что кресту нельзя поклоняться, а храму можно, для протестантов поражение. Мы ведь не хотим признавать никакого поклонения никакой святыне, поэтому В. Трубчику и приходится врать, что "прямого повеления поклоняться кресту или еще каким-то вещественным предметам в Библии не найдешь". И раз в Пс. 98:5 и 131:7 мы встречаем ни что иное, как прямой призыв поклониться именно вещественному предмету, подразумевать ли под ним один только храм или ещё и крест, то протестантам ничего не остаётся, как только обходить такие места молчанием. Вот мы и видим, какая у протестантизма "правда"; вот мы и видим, как на самом деле протестанты чтят слово Божии - так "чтят", что не стыдятся нагло врать и попросту закрывать глаза на неудобные места Св. Писания.

6) Прем. Солом. 14:7: "Благословенно дерево, чрез которое бывает правда". Мы знаем, что дерево, через которое была явлена людям праведность ^{[В еврейском, как и в греческом, языке слова "правда" и "праведность" - одно и то же слово]} Божия, и через которое человек может сделаться праведным, есть крест Господень. И оно названо не проклятым и отвратительным, но благословенным.

7) Ис. 60:13: "Слава Ливана придет к тебе, кипарис и певг и вместе кедр, чтобы украсить место святилища Моего, и Я прославлю подножие ног моих". В этом стихе говорится, прежде всего (хронологически), о славе Иерусалимского храма, но пророчески (и этот смысл духовно важнее), о том подножии, к которому были пригвождены ноги Христа. По преданию именно из перечисленных пород деревьев и был составлен сигнальный шесткрест Христов. И раз Сам Бог не гнушается крестом, а прославляет подножие Своих ног, то и Церковь прославляет крест Христов.
На это протестанты могут сказать, что подобное толкование надумано и подогнано. Но на это возражение у православных есть законный вопрос: в судьи кто? Кто мы такие, чтобы указывать Церкви, как нужно ей толковать своё же Священное Писание? Другими словами, откуда мы знаем, что Дух Святой не имел в виду такого смысла при написании этого пророчества? Мы этого не знаем, и знать не можем, и мы не хотим принимать такого толкования только потому, что, во-первых, исходим из своей догматики, которая предписывает нам отвращаться от креста, и, во-вторых, из своих правил и принципов толкования Библии. Но здесь следующий законный вопрос: а откуда мы взяли свои принципы? Они даны и описаны в самой Библии? Если нет, если их придумали мы сами, то тогда мы основываемся на человеческом предании, а не на слове Божием…
Об этих наиважнейших и можно сказать самых ключевых вопросах мы подробно ещё будем говорить дальше III части книги "О Священном Писании и Священном Предании". Здесь же пока хочется сказать то, что Новозаветная Церковь, равно как и Ветхозаветная, использует 4 метода толкования Св. Писания:
1) буквальное (евр. пшат);
2) намёк (евр. рэмэз);
3) аллегорическое (евр. драш); и
4) тайна (евр. сод) ^{[Кстати, первые буквы в указанных еврейских словах образуют согласные прдс еврейского слова пардэс, что значит рай. Древние евреи придавали этому обстоятельству большое значение и считали, что только используя все эти толкования можно достичь рая]}.
И в Ис. 60:13 Церковь видит именно ясный пророческий намёк на крест Христов, а если мы его не видим, то это не потому, что его там нет, а потому, что мы слепы.

8) Очень важное пророчество о крестном знамении произнёс Сам Христос, говоря, что перед Его славным Вторым Пришествием "явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою" (Мф. 24:30). Что это за знамение, которое явится на небе перед пришествием Христа и которое будет видно всем людям? Это знамение есть не что иное, как крест Господень! Ведь какое иное лучшее знамя может быть у Христа, если не крест? Увидев на небе крест, народы поймут, Кого обозначает это знамение, и потому и восплачут, а затем уже грядёт Сам Христос. То, что знамя Христа и всех христиан есть именно крест хорошо понятно и православным, и католикам, и даже буддистам и мусульманам. Всем, кроме нас, "самых умных" протестантов.
То, что крест есть важнейшее знамя христиан понятно хотя бы по аналогии Моисеева медного змея, служившего прообразом Христа: если крест, на который Моисей вознёс змея, назван знаменем, то и крест, на который был вознесён Христос, также есть знамя - знамя Христа и христовых. Кроме того, Церковь из начала называла крест именно знамением христиан - ниже, в цитатах Иринея Лионского и Иоанна Златоуста, можно увидеть тому подтверждение. Важно также, что под словами Христа о "знамении Сына Человеческого" отцы Церкви, такие, как, например, И. Златоуст, разумели именно крест (в чём также можно убедиться из нижеследующей цитаты).
Итак, знамение Христа есть крест, славное явление которого на небе будет предшествовать Второму Пришествию Христа. Только из одного этого факта каждый может понять, что крест никак не есть мерзость для истинных христиан, а великое, славное и победоносное знамение Христа, символ победы над диаволом и его всем его царством.

9) Гал. 6:14: "Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего...". Вновь мы видим, что Ап. Павел не гнушается, а хвалится крестом Христовым.

10) Еф. 2:16: "… и в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста, убив вражду на нём". Как видим, для Ап. Павла крест также есть не мерзость, а средство примирения Бога и человека.

11) Фил. 3:18: "Ибо многие, о которых я говорил вам, а теперь даже со слезами говорю, поступают как враги креста Христова". То есть, грешники есть враги не просто Христа, но и креста, что указывает на тесную связь Христа и креста!

12) Кол. 1:20 содержит еще более удивительные слова о кресте Христовом. Ап. Павел пишет, что Отцу было благоугодно "посредством Его (Христа) примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное".
О последних четырёх стихах из апостольских посланий нужно заметить, они для нас, протестантов, не очень удобные, и нам как-то подсознательно хотелось бы, чтобы в данных стихах вместо слова "крест" стояло слово "Христос": "хвалиться Христом", примирение "посредством Христа", "враги Христовы", "кровию Христа". Так бы нам было бы понятнее и уютнее. Ведь действительно, какая у креста есть кровь? Почему Ап. Павел говорит о крови креста, а не о крови Христа? Для нас здесь какое-то затруднение. Но Писание использует именно слово крест, так как он после смерти Христа стал символом Самого распятого Христа! Именно так относится Православие ко кресту, и именно этим объясняется то, почему Ап. Павел использует слово "крест" вместо слово "Христос". В "Мече духовном", например, в объяснении Гал. 6:14 говорится: "Здесь вразумление для хулителей Креста. Если бы кто сказал, что апостол хвалится не Крестом, а Господом, который был на нём распят, тому ответим: в том-то и заключается слава Креста, что он называется у апостола вместо самого Христа, или служит знамением Самого Распятого, и кто поклоняется Кресту, тот через сие поклоняется Христу" (стр. 457).
Напоследок, ещё один библейский аргумент. Лучший способ убедиться, что крест должен занимать в христианстве именно положение великой и почитаемой святыни (как у православных), а не мерзкого, ненавистного и отвратительного орудия убийства (как у протестантов), состоит в том, чтобы провести параллель между ветхозаветным жертвенником и крестом, ибо крест поистине стал новозаветным жертвенником. Более того, жертвенник был только прообразом креста, ибо если ветхозаветные жертвы прообразовали Христа (что все протестанты хорошо знают), то жертвенник прообразовал ни что иное, как крест, на котором и был принесён в жертву пречистый Божий Агнец.
А какое было отношение к жертвеннику в Ветхом Завете? Как относились к нему евреи? Как к отвратительному орудию убийства множества неповинных животных (хотя он действительно служил средством убийства!), или как к великой святыне? Конечно же, как к святыне! В Исх. 29:37 сказано: "...будет жертвенник святыня великая: все прикасающееся к жертвеннику освятится". Христос словами "что больше: дар или жертвенник, освящающий дар" (Мф. 23:19) так же подтвердил великую святость, а не мерзость жертвенника. Итак, хотя на жертвеннике убивали множество неповинных животных, хотя он был, по сути, ни чем иным, как орудием убийства, к нему относились не с отвращением, а с великим почтением, считая его великой святыней.
Так и крест: хотя он и послужил орудием убийства Христа, но он является не мерзостью, а великой святыней, символом Христовой победы и знамением народа христианского. Хочу подчеркнуть, что сопоставление жертвенника и креста есть важнейший аргумент в решении того, как нужно относится ко кресту - с почтением или отвращением.

Православная Церковь прообразы, пророчества и намёки на крест мудро замечает и во многих других местах Библии, таких как Ис. 9:6 Ис. 65:2: и Еф. 3:18, но они более сложны для понимания. Нам будет вполне достаточно согласиться хотя бы с вышеприведенными свидетельствами Библии, которая говорит о кресте Христовом и относится к нему совсем не так, как мы. Исаия говорит о славе креста, а Соломон называет его благословенным древом; Моисей силою крестного знамения доставляет победу Израилю; с верою взирая на прообраз распятия, евреи исцеляются от смертельных укусов змей; Иаков по вдохновению крестообразно благословляет Манасию и Ефрема, и, провидя страдания Христовы, поклоняется кресту, а через пророчество псалмопевца Господь призывает и нас к такому же поклонению. Христос же возвестил нам, что перед Его Вторым Пришествием знамение креста явится на небе с великой славой. Поэтому, тот факт, что мы гнушаемся крестом, противимся ему, не почитаем его, не поклоняемся ему как святыне - более того, называем таковое поклонение идолопоклонством, есть крайнее безумие протестантизма. Не крест есть отвратительное орудие убийства и идол, а наше отношение ко кресту есть мерзость и богохульство пред Богом.

 

Теперь узнаем, как относилась ко кресту ранняя Церковь.
Факт: в римских катакомбах, где собирались, прячась от гонений, первые христиане, находят множество изображений и изделий креста (см. рис. 1-3) ^{[С.В. Санников в своём фундаментальном труде "Двадцать веков христианства" приводит и другие древние изображения креста (см., например, стр. 55, 71, 122, 123)]}.  Также, найдена христианская гробница I-го века, на которой выбит крест (рис. 4)^{[Jerusalem Burial Cave Reveals: Names, Testimonies of First Christians. http://www.leaderu.com/theology/burialcave.html]}

Рис.1                                 Рис.2                              Рис.3

 

Рис.4                                                                                             Рис.5

Самые же древние и неоспоримо достоверные сведения об этом мы имеем из раскопок древнего города Помпеи, полностью похороненного при извержении вулкана Везувия 24 августа 79 года I-го века. При раскопках обнаружены изображения креста (один из них см. на рис. 5)^{[О помпейском кресте см работы: MaiuriAmadeo. La Croce di Ercolano. // Rendiconti della Pontificia Accademia Romana di Archeologia. Vol. XV, 1939. P. 193–218; также: Sukenik E. L. The Earliest Records of Christianity. // American Journal of Archaeology. Vol. 51 (4), 1947. P. 364–365; Holladay W. L.]}. С.В. Санников в своей книге «Двадцать веков христианства» приводит и другие древние изображения креста^{[См., например, сс. 55, 71, 122, 123]}. Всё это свидетельствует о том, что христиане с самого начала, ещё при Апостолах не гнушались крестом, а чтили и использовали его на своих Богослужениях, в домах, при погребении.
Другой важный факт: древние христианские писатели II-III веков, такие как Тертулиан, Ориген и Феликс, свидетельствовали, что язычники даже укоряли христиан в боготворении креста ^{[См. Митр. Макарий, "Православно-догматическое богословие", т. II, c. 576]}. Так, например Марк Минуций Феликс приводит такое обвинение на христиан от имени язычника Цецилия: "Говорят также, что они почитают человека, наказанного за злодеяние страшным наказанием, и бесславное древо креста…" (Октавий, гл. 9); и дальше: "Вот пред вами угрозы, пытки, казни и кресты, приготовленные уже не для того, чтобы вы им покланялись, а для вашего распятия..." (гл. 12).
Естественно, древние христиане не боготворили крест, и не поклонялись ему как Богу, а почитали крест как святыню. Язычники же, обожествлявшие всё вокруг - людей, животных и неодушевлённые предметы и стихии - видя почтительное отношение христиан ко кресту и, не умея классифицировать это почтение никак иначе, как обожествление, и посчитали, что христиане боготворят крест. И нужно ясно понять, что такие укоры от язычников могли явиться только потому, что первые христиане действительно почитали крест. Если бы они мыслили о кресте и относились к нему как протестанты, то со стороны язычников никогда бы не могли явиться подобные укоры. Как говорится, "дыма без огня не бывает". Язычники клеветали на христиан и извращали их учение, но в их обвинениях всегда был какой-то повод, нечто истинное, что они искажали.
Так, в древности на христиан возводили три главных обвинения: безбожие, каннибализм и разврат. Об этом говорят древние христианские апологеты, например Афинагор (II в.): "Нас обвиняют в трех преступлениях: в безбожии, в ядении человеческого мяса, подобно Фиесту, в гнусных кровосмешения Эдиповских" (Прошение о христианах, п. 3). В этих трёх пунктах обвиняет христиан и язычник Цецилий: "…не следует ли сожалеть о том, что дерзко (1) восстают против богов люди жалкой, запрещенной, презренной секты (т.е., христиане), …которые в ночных собраниях с своими торжественными постами и (2) бесчеловечными яствами сходятся не для священных обрядов, но для (3) скверностей" (Марк Феликс, "Октавий", гл. 8).
Эти вопросы затрагивают в своих сочинениях также Иустин Мученик и другие древние апологеты Церкви. И хотя названные языческие обвинения были лживы, тем не менее, взяты были они не "из воздуха", а из некоторой реальности, которую язычники, не поняв, извратили. Так, христиане действительно:
1) не почитали языческих богов и императора как бога - отсюда и явилось обвинение в безбожии;
2) христиане считали, что в причастии они вкушают тело и кровь Христовы - отсюда и явилось обвинение в каннибализме ^{[Забегая наперёд хочется отметить, что данный факт есть важный аргумент в пользу реальности, а не символичности причастия]};
3) христиане собирались на тайные ночные собрания, которые, к тому же, назывались агаппами (вечерями любви), приветствуя друг друга целованием - отсюда и явилось обвинение в распутстве.
С.В. Санников последние два обвинения оценивает именно таким образом: "Видя "поцелуи мира", которыми завершались христианские собрания, язычники обвиняли их в сексуальных извращениях, групповом разврате и инцесте. Слыша во время евхаристии слова: "Сие есть Тело Мое, Сие есть Кровь Моя", - они обвиняли христиан в ритуальных убийствах своих детей и канибализме" ^{["Двадцать веков христианства", том 1, стр. 118]}. Вот так и в отношении креста: древние христиане почитали крест - отсюда и явилось обвинение в боготворении креста. Эту мысль нужно твёрдо уяснить: если бы первые христиане относились ко кресту так, как, например, советские баптисты, которые никоим образом не почитали крест, не совершали крестного знамения и запрещали его где либо изображать и как либо использовать, то подобное обвинение просто никогда не могло бы возникнуть. Итак, само существование со стороны язычников обвинения христиан в боготворении креста свидетельствует о том, что древние христиане чтили крест и использовали его изображения ^{[Знакомый с жизнью древней Церкви может вспомнить, что язычники обвиняли христиан также в поклонении ослу. Это обвинение мы слышим, например, из уст того же язычника Цецилия: "Слыхано, что они, не знаю по какому нелепому убеждению, почитают голову самого низкого животного, голову осла" (Марк Феликс, "Октавий", гл. 9; в 28-й главе Октавий даёт ответ на это обвинение). И С.В. Санников при изложении истории древней Церкви ссылается на этот факт: "То, что христиане молятся распятому богу с ослиной головой, было самой распространённой молвой во II столетии. Римляне изобразили эту сцену в Палатинских катакомбах (данный рисунок в книге С. Санникова прилагается). Надпись гласит: "Алексамен молится своему богу"" ("Двадцать веков христианства", том. 1, стр. 113). Поэтому, протестант может спросить: "неужели и данное обвинение имеет какое-то основание? А если не имеет, то и обвинение в поклонении кресту также могло быть взято язычниками "из воздуха" и не иметь под собой никакого основания. Поэтому, вовсе не обязательно делать вывод, что древние христиане непременно почитали крест". Но если мы проанализируем вопрос об ослиной голове, то без труда заметим, что и данное суждение язычников имеет под собой почву, ибо христиане действительно поклонялись и молились Распятому на кресте: это и есть та правда, которая содержится в данной языческой клевете. А то, что римляне изобразили распятого с ослиной головой, как раз есть тот элемент клеветы, насмешки, извращения и надругательства, который добавили христианам их враги. Кстати, тот факт, что римляне изобразили ослиную, а не козлиную или другую голову, также не случаен, и в примечании к 9-й главе "Октавия" издатели дают тому объяснение: "Обвинение христиан в почитанин головы осла, по словам Тертуллиана, распространено Тацитом, который в своей истории говорил об иудеях, будто иудеи, истомленные жаждою во время странствования в пустынях Аравии, нашли источник по указанию ослов, и за то боготворили осла. Это мнение распространено и на христиан, по смешению их с иудеями. Тертул. Apolog. 16; ad nat. 1, п.". Таким образом, данное обвинение, как и те три, о которых мы выше говорили, имело свой повод; потому-то подобная клевета и была такой живучей, что содержала ложь не в чистом виде, а с примесью правды. Поэтому, очередное рассмотренное нами обвинение христиан (в поклонение ослу) ещё раз доказывает, что все языческие обвинения никогда не возникали на пустом месте, и не были чистой выдумкой, а содержали какую-то часть правды, хотя и искажённой; поэтому, факт обвинения христиан в поклонении кресту и его боготворении содержит ту правду, что древние христиане действительно почитали (но, естественно, не боготворили) крест. Можно вспомнить также ещё об одном известном обвинении христиан - в поджоге Рима. Это обвинение было ложным, но и оно не возникло из ничего, ведь христиане действительно веровали и веруют в уничтожение этого мира посредством огня]}.
Протестанты же до сих пор повторяют эту же языческую клевету на христиан в боготворении креста. Православный же ответ на это обвинение остаётся прежний: это ложь и клевета. Православные не боготворят крест (то есть, не делают его Богом и не поклоняются ему как Богу); они относятся ко кресту как к святыне. А то, что протестанты не умеют отличать святыню от Бога, это свидетельство нашего скудоумия и духовной ущербности. Повторяя клевету на христиан древних язычников, протестанты ясно показывают, к какому лагерю они духовно принадлежат. Если бы мы были из овец Христовых, а не из козлов дьявола, то мы, естественно, не бодали бы вместе с язычниками Церковь Христову за веру в таинство Плоти и Крови Христовых ^{[Очень уместно здесь вспомнить, что когда я уходил из баптизма, то за мою веру в реальность причастия мои бывшие собратья обвинили меня в каннибализме - именно в том, в чём обвиняли язычники древних христиан! Вот как история повторяется, и действительно Соломон был прав, говоря: "что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем" (Екк. 1:9). Подумаем, братья мои протестанты: если мы продолжаем повторять на Церковь древнюю языческую клевету, причём слово в слово, то кто же мы тогда перед Богом? И что ждёт нас за это на Страшном Суде?]} и почитание креста.

Иустин Мученик (ок. 100-165 гг.), - ученик св. Поликарпа Смирнского ^{[Известно, что св. Иустин обратился ко Христу после того, как на берегу моря повстречался и имел беседу с почтенным старцем-христианином, которым и был, по преданию, Поликарп Смирнский, ученик Иоанна Богослова. По крайней мере, Евсевий и Мефодий свидетельствуют, что этим старцем был муж Апостольский. Мужами же Апостольскими называются ранние отцы Церкви, которые лично видели и слышали Апостолов, и оставили после себя письменные сочинения. К ним относятся: Климент Римский, Игнатий Богоносец, Поликарп Смирнский, Папий Иерапольский, Ерм, Варнава, Кодрат Афинский]}, который в свою очередь был учеников самого Иоанна Богослова, - писал о кресте: "Крест, как предсказал пророк, есть величайший символ силы и власти Христовой" (Апология 1, п. 55). Крест, в глазах св. Иустина, не мерзкое орудие убийства, которое нужно откинуть подальше, не идол, а величайший символ силы и власти Христовой!

Мелитон Сардийский (II-III вв.) учил: "Господь… умер на кресте, чтобы оживить тебя крестом". В глазах Мелитона крест есть не мерзость, а важнейшее средство нашего духовного воскресения!
Далее он писал о кресте ещё так: "…люди непослушны закону, и иногда не верят живому кресту и Слову, распятому на нём, потому что Оно страдает" ^{["О душе и теле и страстях Господних", гл. 14, 21]}. Интересно отметить, что слова Мелитона о "живом кресте" очень похожи на современное православное выражение "животворящий крест Господень".

Св. Ириней Лионский (ум. 202 г.) в своем труде "Доказательство апостольской проповеди" ^{[Другие переводят название этого труда "Изложение апостольского учения"]} (п. 56) пишет: "А слова: "Владычество на раменах Его", понимаемые аллегорически, означают крест, на котором пригвождена была Его спина. Ибо тот крест, который для Него был и есть поношением, равно как ради Него и для нас, означает Его владычество, т.е. знамение Его царства".
Дальше (п. 79) он опять повторяет свою мысль: "И опять о кресте Его Исаия говорит так: "Целый день Я простирал руки Мои к неразумному и непокорному народу" (Ис. 65:2). Ибо это - знамение креста" (п. 79).
Св. Иреней в первом из приведенных отрывков разрешает как раз то недоумение протестантов о кресте, которое мы обсуждали выше - как орудие казни может быть в почёте? Он говорит, что хотя крест был и есть для Христа и для христиан поношением, тем не менее, именно крест означает владычество Христа и есть знамение Его Царства. Крест знаменует собой именно то поношение, которое ради любви к нам добровольно претерпел Сын Божий, но которое сделалось величайшей славой Христа и явило Его жертвенную любовь к человеку. Вот каким образом поношение (крест) становится славой Христа и христиан! И если крест есть знамение (знамя) Христовой победы и нашего спасения, то как можно им гнушаться или презирать его?
Знаменем не гнушаются, а носят его с гордостью. Когда римские легионы, например, возвращались с боя с победой, то знамёна свои они несли впереди с великой честью и славой. Знамёна эти олицетворяли владычество Рима. И враги трепетали и впадали в ужас только от вида приближающихся римских знамён. Известно, что на войне потеря знамён считается большим позором, а водружение знамени на важном вражеском объекте есть символ победы над врагом. Когда фашизм был преодолён, то его знамёна были торжественно сжигаемы на площадях в знак его полного поражения и уничтожения. По этим примерам мы можем ясно судить, какую роль играет знамёна в людском сознании.
Вот так и в христианстве. Крест есть знамя Церкви, которым она не гнушается, а наоборот - высоко его поставляет и чтит. И от одного этого знамени, если оно используется с верою, бежит враг душ человеческих; от одного явления этого знамени Сына Человеческого при конце мира возрыдают и устрашатся все нечестивцы и слуги антихриста.

В древнейшей литургии Ап. Иакова, мы также находим подтверждение того, что первенствующая Церковь почтительно поклонялась кресту. Там есть такие слова: "Кресту Твоему поклоняемся, Владыко" ^{[Приведенный аргумент был в моей книге и в предыдущих изданиях, и Е. Пушков в своей ответной книге "Не смущайся" даёт на него опровержение. Давайте процитируем и проанализируем его: "Заверение на восемнадцатой странице, что литургия служилась уже в I веке и там есть слова: "Кресту Твоему поклоняемся, Владыка", неубедительно, так как не подтверждается Священным Писанием. Сам же автор книги будет потом приводить данные, что первые литургии составили Василий Великий и Иоанн Златоуст (середина и конец IV века). Иаков, брат Господень, написать литургии не мог. Согласно свидетельству историка Иосифа Флавия, он был убит за несколько лет до разрушения Иерусалима в 70-м году. Сын плотника вряд ли мог знать правила гармонии и композиции". Разделим этот текст на 4 утверждения и проанализируем их по отдельности.
1) "Заверение на 18-ой странице, что литургия служилась уже в I веке и там есть слова: "Кресту Твоему поклоняемся, Владыка", неубедительно, так как не подтверждается Священным Писанием". Если такие требования мы, протестанты, будем предъявлять к самим себе, то сколько наших собственных заявлений можно по такому критерию отбросить как "неубедительные"? С таким же успехом тогда можно сказать: "Заявления баптистов о том, что И.С. Проханов сочинил много песнопений и ввёл в употребление среди евангельских христиан сборник "Гусли", в котором есть такие-то слова и песнопения, неубедительно, так как не подтверждается Священным Писанием"; или: "заявление баптистов о том, что "Е. Цимбал был приглашён в Любомирку, где он крестил Ивана Рябошапку" неубедительно, так как не подтверждается Священным Писанием", и т.д. до бесконечности. Если мы станем читать любую историю баптистов, то мы там обнаружим тысячи подобных фактов и утверждений, которые "не подтверждаются Священным Писанием". Почему же баптисты признают и Проханова и его гусли, если о них ничего не говорится в Библии? Протестантизм, нужно заметить, вообще очень плохо и неправильно понимает место и роль Священного Писания в жизни Церкви, часто приписывая и требуя от него того, для чего оно не предназначено (подробнее об этом мы будем ещё говорить в III части книги).
2) "Сам же автор книги будет потом приводить данные, что первые литургии составили Василий Великий и Иоанн Златоуст (середина и конец IV века)". Е. Пушков прибегает здесь просто к наглой лжи, совершенно сознательно вводя своего читателя в заблуждение. Место, которое имеет в виду Е. Пушков, находится в 5-й главе моей книги, и там я писал так: "…литургия служилась в Церкви с самого I-го века. Иерусалимская Церковь служила по чину Ап. Иакова; римская - по чину Ап. Петра. Известны и др. древние чины богослужения. В IV-м веке Василий Великий лишь укоротил службу Ап. Иакова и создал для удобства единый чин для всей Церкви. Несколько позже Златоуст еще немного укоротил службу Василия Великого, которая и по сей день служится в Церкви наиболее часто". То есть, я не только не говорю о том, что В. Великий и И. Златоуст составили первые литургии: я положительно утверждаю противоположное, что в Церкви издревле служились другие, более древние литургии, одну из которых (Ап. Иакова) указанные святые отцы сократили. Зачем же Е. Пушков сознательно лжесвидетельствует? Очевидно, ему, как и многим баптистам, истина (и даже своя честь) не нужна: им нужно только любой ценой доказать своё!
3) "Иаков, брат Господень, написать литургии не мог. Согласно свидетельству историка Иосифа Флавия, он был убит за несколько лет до разрушения Иерусалима в 70-м году". Е. Пушков утверждает, что Иаков не мог написать литургии потому, что рано умер (в 62 году). От сошествия Духа Святого в день Пятидесятницы до 62 года прошло около 30 лет, и этого, по мнению Е. Пушкова, было недостаточно, чтобы написать литургию. Да, аргумент весьма "силён" и просто "неопровержим": ведь, действительно, как Ап. Иаков мог написать литургию за "каких нибудь" 30 лет? Всем же известно, что литургии пишутся не меньше, как 50 лет!!
Подскажем Е. Пушкову, что православное богословие до сих пор не имеет однозначного суждения о том, какой именно Иаков написал литургию - Апостол, брат Иоанна, или сын Иосифа и брат Господа, первый епископ Иерусалимский? Скорее всего, её написал именно второй Иаков, который был убит ещё раньше - в 40-х годах. Но и в этом случае 15 лет было более чем достаточно (если, к тому же, не забывать о особом действии Духа Святого в первые годы христианства) для того, чтобы составить литургию. С.В. Санников говорит, например, что свою большую двухтомную историю, причём со многими иллюстрациями, он писал 12 лет. Почему за такое же время и Иаков не мог написать литургию, для написания которой не нужно было перечитывать массу литературы и совершать огромную исследовательскую работу, как при написании истории, а необходимо в основном только божественное вдохновение?
4) "Сын плотника вряд ли мог знать правила гармонии и композиции". Здесь Е. Пушков просто не владеет предметом. Он думает, что под литургией подразумевается всё богослужение со всеми песнопениями и нотными партиями, и, имея музыкальное образование и понимая, как не просто написать музыку и расписать все нотные партии, Е. Пушков и сомневается в том, что Иаков мог это сделать. На самом же деле, в литургии даются только тексты молитв и песнопений. Мелодии же для этих песнопений могли быть сочинены другими людьми, и мелодии эти менялись с течением времени, и изобретались новые, так что некоторые песнопения литургии можно исполнять на разные мотивы. И неужели Иаков, известный в Церкви именно как великий молитвенник, не мог написать молитвы для литургии? И какое место даёт Е. Пушков действию Духа Святого? Ап. Пётр и Стефан также были людьми простыми, но как первый удивлял силой своей речи людей книжных (см. Деян. 4:13), более того - написал такие мудрые и великолепные даже с литературной точки зрения послания, так и "мудрости и Духу" второго эти же книжники и учёные "не могли противостоять" (Деян. 6:10). Поэтому, стоит ли до неверия удивляться тому, что сын плотника Иаков мог написать литургию?
Итак, контраргументы, приводимые баптистами в лице Е. Пушкова, удивляют не просто своей лживостью и безосновательностью, но более всего - концентрацией стольких глупостей в таком маленьком отрывке]}.
В каком же смысле поклоняются кресту православные, и как нужно , неубедительно, так как не подтверждается Священным Писанием. Сам же автор книги будет потом приводить данные, что первые литургии составили Василий Великий и Иоанн Златоуст (середина и конец IV века). Иаков, брат Господень, написать литургии не мог. Согласно свидетельству историка Иосифа Флавия, он был убит за несколько лет до разрушения Иерусалима в 70-м году. Сын плотника вряд ли мог знать правила гармонии и композициипонимать эти слова? Для нас словосочетание "поклонение кресту" звучит кощунственно, так как мы знаем, что поклоняться нужно только Богу. Потому-то протестанты и считают поклонение кресту идолопоклонством. На самом же деле, никакого кощунства и идолопоклонства в поклонении кресту нет, ибо православные, во-первых, поклоняются кресту не как Богу, а как святыне. О возможности поклонения святыням мы пространно говорили в 1-й главе данной книги. Поэтому, если Давид и прочие праведники Ветхого Завета не были идолопоклонниками, поклоняясь Богу посредством материальных святынь, таких как храм и ковчег завета, то не являются идолопоклонниками и православные, когда поклоняются кресту.
Во-вторых, православные поклоняются, по сути, не дереву или металлу, из которых сооружён крест, а самому распятому Христу, ибо на кресте православные часто изображают распятие ^{[Кресты без распятия водружаются чаще всего на куполах, кладбищах и при дорогах]}. О возможности же поклоняться Христу посредством образа мы подробно поговорим в следующей главе.
В-третьих, "кресту Твоему поклоняемся, Владыко" значит прежде всего: "крестным страданиям Твоим поклоняемся, Владыко". Таким образом, поклоняясь кресту, православные поклоняются Самому распятому Христу.

Св. Иоанн Златоуст (IV в.) также писал о кресте, и мысли его о сем предмете так глубоки и многосторонни, что отражают все основные грани православного отношения ко кресту. Хотя каждое слово великого учителя Церкви имеет великий смысл и ценность, наиболее важные слова и выражения именно для протестанта я не только подчёркиваю, но и снабжаю комментариями. Вот как мыслил этот святой о кресте: "Никто не стыдись достопоклоняемых знаков ^{[Заметим, что этой фразой И. Златоуст даёт понять, что кресту достойно оказывать поклонение (естественно, как святыне, а не как Богу)]} нашего спасения, коими мы живем, и (IV в.) также писал о кресте, и мысли его о сем предмете так глубоки и многосторонни, что отражают все основные грани православного отношения ко кресту. Хотя каждое слово великого учителя Церкви имеет великий смысл и ценность, наиболее важные слова и выражения именно для протестанта я не только подчёркиваю, но и снабжаю комментариями. Вот как мыслил этот святой о кресте: начала всех благ, коими существуем. Но как венец будем носить крест Христов, ибо чрез него совершается все, что для нас нужно: нужно ли родиться - предлагается нам крест: хотим ли напитаться таинственною сею пищею, нужно ли принять рукоположение, или другое что сделать [Как во время И. Златоуста при всяких службах - крещении, хлебопреломлении, рукоположении и пр. употреблялся крест, так и сейчас это происходит в Православии, что очередной раз показывает, что православные, а не мы сохраняем верность устройству древней Церкви] - везде предстоит нам сей знак победы ^{[Заметим, победы, а не позора]}. Потому-то мы со всяким тщанием начертываем его и на домах, и на стенах, и на дверях, и на челе ^{[Указание на крестное знамение, а также на миропомазание]}, и на сердце. Ибо крест есть знамение ^{[Подтверждение того, что древние относились ко кресту как к славному знамени христиан, а не как к мерзости, которую нужно выкинуть подальше]} нашего спасения, общей свободы и милосердия нашего Владыки, который как овца веден был на заклание (Ис. 53, 7). Посему когда знаменуешься крестом [Очередное подтверждение того, что древние христиане совершали крестное знамение], то представляй всю знаменательность креста, погашай гнев и все прочие страсти.
Когда знаменуешься крестом, пусть на челе твоем выражается живое упование, а душа твоя делается свободною. Без сомнения вам известно, что доставляет нам свободу. Посему Апостол Павел, склоняя нас к сему, я разумею свободу нам приличную, упомянув о кресте и крови Господней, убеждает сими словами: "Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков" (1 Кор. 7, 23). Помышляй, говорит, о дорогой цене, какая заплачена за тебя, и не будешь рабом ни одного человека, а под дорогою ценою он разумеет крест. Ибо не просто перстом должно его изображать ^{[Ещё более ясное указание на крестное знамение]}, но должны сему предшествовать сердечное расположение и полная вера. Если так изобразишь его на лице твоем, то ни один из нечистых духов не возможет приблизиться к тебе, видя тот меч, которым он уязвлен, видя то оружие, от которого получил смертельную рану ^{[Крест до сих пор представляется в Православии именно мечём и оружием против диавола. В одной из самых известных песнопений о кресте Церковь поёт (привожу по церковнославянски): "Господи, оружие на диавола крест Твой дал еси нам, трепещет бо и трясется, не терпя взирати на силу его"]}. Ибо если и мы с трепетом взираем на те места, где казнят преступников, то представь, как ужасаются диавол и демоны, видя оружие, которым Христос разрушил всю силу их и отсек главу змия ^{[Крест, в понимании И. Златоуста, есть на самом деле орудие убийства не Христа, а диавола (о чём выше уже было сказано); в руках же Христа крест это меч, которым он отсёк главу диавола]}.
Итак, не стыдись столь великого блага, да не постыдит и тебя Христос, когда придет во славе Своей, и когда сие знамение явится пред Ним светлейшим самых лучей солнечных. Тогда крест сей самим явлением своим как бы скажет в оправдание Господа пред целою вселенною ^{[И. Златоуст, как видим, понимал под "знамением Сына Человеческого", который со славой явится на небе перед Вторым Пришествием Христовым, именно крест!]}, и во свидетельство, что с Его стороны все сделано, что только было нужно. Сие знамение и в прежние и в нынешние времена отверзало двери запертые, отнимало силу у вредоносных веществ, делало недействительным яд, и врачевало смертоносные угрызения зверей ^{[Указание на то, что посредством креста в Церкви происходили чудеса, как происходили они в Ветхом Завете от вещественных святынь. Упоминая об "угрызениях зверей" И. Златоуст, конечно же, напоминает и о том, что в древние времена ещё прообраз креста - знамение Моисея - избавляло от смертоносных укусов змей]}. Ибо, если отверзло врата адовы, отворило твердь небесную, вновь открыло вход в рай и сокрушило крепость диавола: то что удивительного, если оно побеждает силу ядовитых веществ, зверей и всего тому подобного?
Итак, напечатлей крест в уме твоем, и объими ^{[С любовью обними крест, а не с отвращением отбрось подальше, как учат протестанты]} спасительное знамение душ наших. Ибо сей самый крест и преобразовал вселенную, изгнал заблуждение, ввел истину, землю обратил в небо, людей соделал Ангелами. Когда при нас крест, тогда демоны уже нестрашны и неопасны; смерть уже не смерть, а сон. Крестом все враждебное нам низложено и попрано. Посему, если кто скажет тебе - ты покланяешься Распятому ^{[Заметим, что в контексте речи И. Златоуста, поклонение Распятому и поклонение кресту - одно и то же. Это ещё раз подтверждает то, что православные поклоняясь кресту, поклоняются не идолу какому, а самому Распятому]}, отвечай ему радостным гласом и с веселым лицом: покланяюсь и не перестану покланяться. Если он засмеется, ты оплачь его безумие… Но мы, хотя бы предстали все язычники, мы тем с большим дерзновением, громким, сильным и высоким голосом взываем и говорим; а когда предстанут все язычники, еще с большим дерзновением вопием, что крест есть наша похвала, начало всех благ, дерзновение и все наше украшение ^{[Заметим: "похвала", "начало всех благ", "дерзновение" и "все наше украшение", а не мерзкое и отвратительное орудие убийства, которым нужно гнушаться и выкинуть подальше]}!" (Беседа 54, на Евангелие от Матфея).

Итак, древняя Церковь относилась ко кресту вполне православно, и вовсе не так как протестанты. И можно ли после вышеприведенных свидетельств верить Павлу Рогозину, который заявляет, что "поклонение кресту начали поощрять" только в 688-787 гг! (Рогозин, "Откуда всё это появилось", раздел "Хроноголия"). Разве св. Иаков словами "кресту Твоему поклоняемся, Владыко", и св. И. Златоуст выражением "достопоклоняемых знаков" не поощряют поклонения кресту?
Теперь, чтобы ещё лучше понять истинное отношение православных ко кресту, прочтем текст одной из молитв ^{[Хочу заметить, что когда я стал знакомится с православными молитвами, их глубокий смысл, серьёзность, красота и особенно величие и сила меня совершенно поражали!]}, которую читает священник на освящение нового креста: "Боже и Отче Господа нашего Иисуса Христа, крестом Его диавола победивший и смерть умертвивший, род человеческий от лжи и мучительства его освободивший; призри ныне на молитву нашу и на знамение сие крестное, во славу Тебе, Бога Отца и единосущного Твоего Сына и соестественного Твоего Духа, и в воспоминание оной бывшей преславной над дьяволом, смертью и адом победы, и нашего избавления сооруженное, Духом Твоим Святым, при окроплении воды сей священной, благослови и освяти. И излей на него благословение Твое святое и силу, которую окроплением крови и пригвождением тела возлюбленного Сына Твоего сие преблагословенное древо приобрело. И дай ему быть для верных людей Твоих стеной, и покровом, и крепкой башней от лица врагов, и отгнанием всякого зла сопротивного, и исцелением душевных и телесных недугов, и для услышания мольб и молений всех искренно пред сим знамением молящих Тебя. Ибо Ты Бог милости и щедрот и человеколюбия, и Тебе славу воссылаем с единородным Твоим Сыном, и с пресвятым, благим и животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь".
А вот прекрасная молитва на освящение креста "к ношению на груди", то есть - нательного крестика: "Господи Иисусе Христе Боже наш, на древе крестном добровольно спасения нашего ради пригвоздиться пожелавший, и пречестною Своею кровью сие освятить благоизволивший, и крестом Своим от служения сатане мир искупивший, и древнее рукописание врага нашего дьявола крестом разорвавший, и род человеческий от мучительства его тем самым избавивший, Тебя смиренно молим: призри милостиво на знамение сие крестное и ниспошли Божественное Твое благословение и благодать, и надели его силой и крепостью, дабы всякий, кто в воспоминание спасительных Твоих страданий и животворной Твоей смерти, и в хранение, и в защищение души и тела на себе носить его будет, помощь удостоился бы от него принять. И как Ты благословил жезл Ааронов, на отражение вражеского неверия и упразднение обольщений волшебствами, так и сие знамение крестное благослови, и на противление всем козням дьявольским влей в него помощь Твоего заступничества, дабы всякому на себе его носящему оно было бы спасительной защитой и сохранением от всякого зла души и тела, и для умножение в нём Твоею благодатию духовных Твоих дарований и христианских добродетелей. Ибо Ты есть всё благословляющий и освящающий, Христе Боже наш, и Тебе славу, благодарение и поклонение воссылаем, со безначальным Твоим Отцём, и пресвятым и благим и животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь".
Итак, как видим, крест почитается в Православии не сам по себе, а только в связи с (1) благодатью, сообщаемой кресту крестными страданиями Христа и (2) молитвой Церкви, что делает его великой христианской святыней.

Теперь покажем, насколько протестанты не последовательны в своём отношении ко кресту.
Баптисты, например, всё время своего существования сначала в царской, а потом и в советской России, категорически и принципиально не помещали крест на своих домах молитвы. Библии издавали без креста, и если кто-либо захотел бы стать членом баптистской церкви, но отказывался бы снять с груди нательный крестик, то ему в большинстве случаев не преподали бы крещение (подумать только: человек с распятием на груди не мог, по баптистским понятиям, стать членом Церкви Христовой)! То есть, раньше баптисты в отношении ко кресту были попросту последовательны и действительно относились к нему согласно своему учению - как к отвратительному орудию казни, которым нужно гнушаться. Сейчас же всё изменилось, и уже трудно найти дом молитвы баптистов, равно как и многих других протестантов, снаружи или внутри которого не было бы изображения креста. Почему же это так? Неужели 20 лет назад истина изменилась? Значит, до начала 90-х годов крест был у нас мерзким орудием казни и идолом, который ни в коем случае нельзя было нигде изображать, а теперь он перестал быть мерзостью и стал и нашим символом ^{[То, что протестанты до конца никак не могут определиться в своём отношении ко кресту и имеют противоречивые суждения об этом предмете признаёт, хотя и весьма аккуратно, В. Трубчик: "Подавляющее большинство христиан считает крест символом христианства. Правда, есть определенные люди (т.е., часть протестантов), которые воюют против всякого изображения креста в храмах"]}?
Именно в последние годы протестанты сдали свои позиции в отношении креста и стали широко его использовать. Появились не только Библии, но и другие протестантские книги и сайты с изображением креста ^{[Я помню, что когда некоторые баптисты стали впервые прикреплять к пиджаку крестик, это было неоднозначным и бурно обсуждаемым явлением в жизни нашей общины]}. Некоторые протестанты, хотя и очень немногие, стали позволять себе носить значок в виде крестика на одежде ^{[Я помню, что когда некоторые баптисты стали впервые прикреплять к пиджаку крестик, это было неоднозначным и бурно обсуждаемым явлением в жизни нашей общины]} и даже на груди, но только без распятия ^{[Кстати, почитая таким образом крест (без распятия), протестанты больше православных подпадают под своё же обвинение в почитании мерзкого орудия казни, ибо православные чтут крест с распятым Христом, а протестанты - сам крест, принципиально без Распятия]}. Таким образом, как бы мы богословски не противились изображению и почитанию креста, но и нам стало наконец понятно, что крест есть самый простой, ясный и общеизвестный символ христианства, и для того, чтобы всем было сразу ясно, что книга, листовка, сайт или здание имеет отношение ко Христовой вере и Церкви, то лучшего знака и символа, чем крест, не существует. И хотя протестанты считают крест мерзким орудием убийства и сравнивают его с позорной виселицей, но ради обольщения и привлечения людей православной культуры (а на Западе - католической) мы стали всё чаще его использовать, вопреки своим же богословским понятиям. Просто протестанты осознали, что если мы будем широко трубить о своём истинном взгляде на крест как на мерзость, то многие люди будут попросту шарахаться от нас как от богохульников. Вот потому и приходится нам посильнее натягивать на себя овечью шкурку и не показывать сразу свои волчьи зубки.
Да, протестанты хорошо умеют приспосабливаться к окружающей среде, но где же истина? Если крест есть мерзость, то нужно продолжать относится к нему по прежнему. "Свидетели Иеговы", например, в своей борьбе с крестом более последовательны и стойки. А если протестанты признали, что крест всё же действительно есть символ и знамение христиан, то нам нужно покаяться в своей бывшей хуле на крест. Но мы и не отрекаемся от своих взглядов на крест как на мерзость, и в тоже время всё шире его используем как свой знак и символ. В этом противоречие и неправда наша.
Понимая данный конфликт, и желая его сгладить, В. Трубчик даёт такое объяснение тому, почему крест стал признаваться протестантами за символ христианства: "С тех пор, как в первых веках нашей эры многих людей казнили на крестах, прошло уже много времени. В наше время даже самые пожилые люди не смогут припомнить чего-то подобного. Часто с течением времени меняется значение и смысл слов, значение каких-то символов и событий. Так, например, русское слово "спасибо" - это сокращенный вариант от "спаси Бог". В настоящее время некоторые молодые люди по своей простоте говорят в своей молитве Богу это слово "спасибо". В их сознании это ничего другого не значит, как только благодарность, но некоторые принципиальные лингвисты критикуют их за это, потому что получается, что они Богу говорят, чтобы Он спас Сам Себя. Станем ли мы судить молодых людей за это? Я бы не стал это делать.
Что мы можем сказать сегодня о кресте, как люди воспринимают его? Безусловно, современный человек понимает, что крест является символом христианства. Принимают ли евангельские церкви такое понимание? По большому счету, да, потому что и на домах молитвы, и на библиях, и на кафедрах, и во многих других местах они изображают крест".
Итак, В. Трубчик утверждает, что крест в современном обществе не имеет уже своего значения как орудия казни, так как уже давно никого на крестах не распинают. Поэтому, протестанты и используют крест как свой символ - то есть, вне всякой связи с распятием, точно так же, как многие говорящие сегодня "спасибо" использует это слово в отрыве от его действительного значения (спаси Бог), и просто как синоним "благодарю". Давать подобные объяснения протестантам нужно именно для того, чтобы оправдать два противоречивых положения в их учении: 1) крест есть мерзкое орудие казни, которым нужно гнушаться и выбросить подальше; и 2) крест есть символ христиан, что уже и мы стали признавать. Выход, предлагаемый В. Трубчиком ясен: можно и даже нужно считать крест нашим символом, но в отрыве от понимания его как орудия казни.
Вот такие решения и показывают всю глупость, несостоятельность и неспособность протестантизма "свести концы с концами" в своём учении. Ведь разве найдется человек, который не понимает или забыл, что крест есть орудие казни? Гильотину и виселицу тоже уже давно не используют, но разве есть люди, которые не знают, что они означают? И как люди могут забыть о том, что такое крест, если сами протестанты постоянно "проповедуют Христа распятого" и раздают по всему миру Евангелие, где написано о том, как на кресте казнили Христа? Спросите у любого человека, который никогда не ходил ни в какую церковь и не читал ни Евангелия, ни иной духовной книги, почему символ христиан есть крест, и он ответит, что это потому, что Христа распяли на кресте. (А если и найдутся такие люди, которые не знают, что крест есть орудие убийства, то разве можно на них ориентироваться? Притом, если человек не знает, что крест есть орудие казни, то он не будет знать и того, что крест есть символ христиан).
Получается, что, в XIX веке и в XX веке вплоть до 80-х годов люди ещё помнили, что крест есть орудие казни, и потому баптисты его не использовали как свой символ, а вот с наступлением 90-х годов все люди быстро забыли, что значит крест, и потому баптисты решили его использовать. Значит, сейчас уже самые пожилые люди не могут припомнить того, чтобы кого-то распинали на кресте, а в царское и советское время видимо ещё были старики, которые что-то такое припоминали! Это же полный бред, ведь на крестах не распинают никого уже много столетий. Е. Пушков, как упоминалось, поместил на своей книге изображение Голгофы и три креста. Так что же, В. Трубчик хочет сказать, что глядя на обложку данной книги люди поймут, что раз здесь изображены кресты, то эта книга христианская, но о том, что эти кресты есть орудия казни, на которых были замучены Христос и два разбойника, уже никто не помнит и не знает? А если понятно, что у Е. Пушкова изображена Голгофа, и что средний крест обозначает крест Христа, то для чего же баптисты изображают на своих книгах это "мерзкое и отвратительное орудие казни"? Для чего они его таким чтят и напоминают о нём? Это же явная непоследовательность.
Поэтому, подобные попытки объяснить изменение своего отношения ко кресту только выявляют противоречия протестантизма, ибо нет никакой другой причины, по которой протестанты стали в последнее время использовать вопреки своим же понятиям крест, кроме как стремления подделаться под православных, и чтобы их дома молитвы люди лучше замечали и не смущались тем, что у "храма" нет креста. Другая важная причина использования креста протестантами - утверждение себя как христиан. Мы хотим, чтобы видя крест на нашем доме молитвы люди знали, что мы - христиане. Но это показывает, что в нашем же понятии крест есть наш символ, достойный почётного места. Зачем же мы тогда продолжаем противится кресту и называть его мерзким и отвратительным орудием казни, достойным презрения, а не чести? Противоречие на лицо. При этом, очень жаль тех не лишённых таланта людей, которые становятся на защиту протестантизма. Вот тот же Василий Трубчик. Его книга обнаруживает эрудицию автора и, главное, способность к аналитической работе. Тем не менее, в его книге постоянно встречаются глупости и нелепые объяснения, подобные вышеприведенному - таких примеров мы приведём ещё не один. И всё это только потому, что человек принял на веру много противоречивых протестантских положений, и пытается мыслить и всё объяснять исходя из этих положений. Но так как многие предпосылки протестантизма не истинны, то он никогда не избежит нестыковок, противоречий и глупых выводов. Прекрасно согласуется сама с собой только истина, которая в протестантизме сильно искажена.
В доме молитвы макеевской церкви "Свет Евангелия" ^{["Свет Евангелия" - одна из многочисленных протестантских деноминаций, разновидность баптизма]}, например, в главном зале на переднем плане расположен огромный деревянный крест ^{[Подобные кресты есть, конечно же, и в других домах молитвы баптистов]} - на всю стену, от потолка до пола. И все собравшиеся, естественно, на протяжении всего богослужения прежде всего видят перед собою этот крест. Если спросить членов этой общины или руководство "Свет Евангелия": "для чего Вы поместили на всю фронтальную стену такой большой крест?", то что они ответят? Объяснения могут быть разные, но все они будут сводится к одному: крест мы установили для того, чтобы мы могли деятельно, живо и образно вспоминать о страданиях Христа; для того, чтобы почаще взирать на средство нашего спасения; для того, чтобы лучше помнить о том, какой ценой Христос спас нас; для того, чтобы всякому входящему свидетельствовать, что мы - христиане. И это - правильно; это - по православному.
Но как же тогда с этим согласуются наши же собственные утверждения, что крест есть отвратительное орудие убийство любимого Господа; что крест это есть мерзкая виселица и гильотина; что его нужно выкинуть подальше; что почитать крест, орудие казни, может только человек, лишённый здравомыслия; что чтить нужно Христа, а не крест? Или мы устанавливаем кресты не для того, чтобы их почитать? А для чего же тогда? Для того, чтобы плевать на них и с отвращением от них отворачиваться? Нет, конечно. Если в кабинете чиновника вешают портрет президента, то это расценивается никак иначе, как знак почтения к президенту. Поэтому, и мы устанавливаем на всю стену крест не для того, чтобы его презирать, а для того, чтобы почитать.
Зачем же, ещё раз спрашиваю, мы почитаем то, что сами называем "мерзкое орудие казни"? Или, по В. Трубчику, протестанты уже не помнят, что крест есть орудие казни и, смотря на крест, они уже не вспоминают о том, что для Спасителя он послужил орудием страдания и смерти? Противоречие между учением протестантов и их делами в этом, по крайней мере, вопросе, очевидно.
Интересно, что противоречивое отношение протестантов ко кресту проявляется не только в том, что последние годы они стали признавать крест своим символом и делать его изображения и изделия на домах молитвы, Библиях и пр., хотя раньше, всю свою историю - я повторю - они категорически запрещали любое изображение и использование креста, и до сих пор осталось не мало таких протестантов, о которых и упоминает В. Трубчик. Противоречие это проявляется также в том, что в проповедях своих и богословских трактатах они говорят о кресте как об отвратительном орудии казни, а поклонение кресту называют мерзким идолопоклонством, но в своих песнопениях они выказывают совершенно противоположное отношение ко кресту.
Чтобы убедится в этом, проанализируем некоторые наши песнопения.
У баптистов есть хорошо известная песня "старый крест", и артёмовская баптистская молодёжь, частью которой я был несколько лет, очень любила петь эту песнь, в которой есть такие слова:
"1. На далёком холме, средь деревьев и скал
Сквозь седые века старый крест простоял
Миллионы людей у подножья креста
Своё счастье нашли, там однажды был я"

Припев: Старый крест, старый крест
Неброский, но лишь в нём
Сила есть, сила есть сегодня может он
Исцелять разбитые больные сердца
Каждому пришедшему открыть небеса.
2. …Крест единственный мост от земли в небеса".
Как видим, эта песня с любовью воспевает крест, и утверждает в частности, что в кресте Христовом есть сила исцелять больные сердца людей, и открыть им вход в небеса.
Теперь, возьмём ещё несколько цитат из сборника "Песнь возрождения".
Под № 434 мы находим такие слова: "Твой крест - моё спасенье".
№ 432: "Идите, грешники, к Христу и пред крестом склоняйтесь".
№ 433: "Когда душой страдаю, то на святую кровь, на крест Твой я взираю, и исцеляюсь вновь".
Опять мы видим, что сами баптисты признают, что крест есть наше спасенье, призывая склониться пред крестом (т.е. поклониться кресту) и взирать на крест Христа для исцеления души.
№ 426 процитирую полностью:

"1. На далёком холме
Старый крест виден мне,
Знак позора, страданий и мук.
О кресте мы поем
Потому, что на нем
Был распят лучший грешников Друг.

Припев: Старый крест осудил суету,
Дал покой для усталых сердец.
Я душою прильнул ко кресту,
Чрез него обрету я венец.

2. Старый крест позабыт.
Мир в погибель спешит.
Крест Христов - наша сила и честь.
Вечный с неба сходил,
На земле в теле жил,
Чтоб его на Голгофу отнесть.

3. Старый крест обагрен,
Но не страшен мне он,
В нем открылась нам Божья любовь.
Кровь Иисуса Христа
Пролилась со креста,
Чтоб меня искупить от грехов.

4. Старый крест возвещать
И к Христу призывать,
Вот на что я себя отдаю.
По скитаньи земном
Перейду в вечный дом,
Он меня примет в славу свою".

Проанализировав слова этой песни, которую я хорошо помню - мы часто на собраниях её пели - я подумал, что вот, в этой песне правильное отношение ко кресту. Крест Христов хотя и является "знаком позора, страданий и мук", но он достоин не отвращения, а того, чтобы его воспевать и о нём возвещать; он "наша сила и честь", а не позор, идол и мерзость. В припеве же крест вообще олицетворяется: крест осуждает суету, даёт "покой для усталых сердец", чрез него обретается небесный венец и к нему, главное, даётся право "прильнуть душою", то есть, обнять крест: пусть баптисту не позволяется как православным прильнуть ко кресту телесно, и поцеловать его, но хоть душой можно, и то хорошо. Одним словом, в этой песне довольно по православному говорится о кресте и хорошо понимается символизм и положительное значение креста.
Как же баптисты могут объяснить свои же песнопения о кресте, которые никак не соответствуют нашей догматике? Хорошо помня мышление баптистов, я могу сказать, что по этому вопросу может быть только две разумные позиции.
Первая: мы можем сказать, что эти слова ошибочны; авторы этих песен в своём вдохновении перешли допустимую границу, а издатели данных ошибок не заметили. Поэтому, нужно подобные места просто исправить. И позиция такая вовсе мною не надуманна, и доказательство тому есть тот факт, что баптистское руководство уже начало исправлять "Песнь возрождения"... Дело в том, что песнь под №426 я процитировал по старому сборнику, изданному в 1998 году, который остался у меня после моего выхода из баптизма. Но когда я сравнил этот псалом с новой редакцией 2004 г., то увидел, что его слова уже изменены - именно выражения, воспевающие крест. Так, во втором куплете уже нет слов "крест Христов - наша сила и честь". Вместо них стоят слова "Во Христе - наша сила и честь". В 4-м же куплете уже нет слов "о кресте возвещать", а написано: "о Христе возвещать". В припеве вместо "я душою прильнул ко кресту" стоит "и душою прильну ко Христу". Припев, кстати, изменен больше всего - крест там уже не олицетворяется - и звучит так:
"Ближе я подойду ко кресту,
Там покой для усталых сердец,
И душою прильну ко Христу,
Чрез Него обрету я венец".

В общем, можно пойти (и баптисты, как видим, уже идут) путём исправления текстов песен, и изъять из них сомнительные для баптистов выражения о кресте. Но тогда нужно будет признать, что много лет мы пели на богослужениях ересь и воспевали не Христа, а мерзкое орудие казни.
Вторая позиция: ничего не исправлять, а объяснять, что в этих песнях используется образно-мистический язык, и что под крестом подразумевается не просто крест, а крест в тесной связи с распятым на нём Христом. Так, не в самом по себе кресте, а в распятом Христе есть сила "исцелять разбитые сердца" и "каждому пришедшему открыть небеса"; крест есть "единственный мост от земли в небеса" не сам по себе, а только потому, что на нём был распят Христос; крест есть "моё спасенье" не сам по себе, а только в неразрывной связи с распятым Христом, висящим на нём; и "склоняться" нужно не просто перед крестом, а перед крестом с Распятым на нём; и "на крест Твой я взираю" только в связи с тем, что на нём была совершена Христом великая победа; "о кресте мы поём" не потому, что оно мерзкое орудие казни, а потому, что через него было совершено спасение; крест не сам по себе "осудил суету" и "дал покой для усталых сердец", а только силой Распятого на нём; "я душою прильнул" не просто ко кресту, а ко кресту с Распятым на нём; через крест "обрету я венец" только потому, что на нём совершил спасение Христос; крест не сам по себе есть "наша сила и честь" - он только потому таков, что ему сообщена сила и честь Распятого на нём; и "я себя отдаю" на возвещение не просто о "старом кресте", а о кресте в теснейшей связи с распятом на нём Христе.
Действительно, такие объяснения вполне разумные, и не нужно баптистам исправлять все подобные места, ведь так достигается только обратный эффект: вместо сглаживания неудобных мест, они только выпячиваются. Ведь когда собрание запоёт эти песни, то имеющие новые сборники станут петь одно, а имеющие старые - другое. Таким образом, все исправления станут известны всем, и все обратят на эти места внимание, начав размышлять о том, почему слова были изменены. Но пусть руководство баптистов делает, что им угодно. Главное, что в первом подходе (признании ошибок и исправлении текстов) нет смысла, так как все эти места о кресте баптисты могут без труда объяснить так, как было объяснено выше.
Но тогда нужно задать главный вопрос: если мы все понимаем, что во всех вышеприведенных песнопениях мы чтим, воспеваем, преклоняемся, взираем, прилинаем ко кресту не самому по себе; и не ему самому по себе приписываем силу спасать, исцелять и возводить в небеса, а всё это относим мы ко кресту только в связи с тем, что на нём был распят Христос - то почему же мы православных обвиняем в идолопоклонстве, когда они воспевают, чтят и преклоняются пред крестом? Почему мы не думаем, что они относятся ко кресту так же, как описано, например, в наших песнях, и чтят крест только в связи с Распятым на нём Христом, а уверяем себя и всех вокруг, что православные не могут так относится ко кресту, а относятся они к нему именно как к идолу, и чтят его не как святыню, а как самостоятельного и отдельного бога? Значит, мы такие духовно и интеллектуально развитые, что можем делать перенос значений с распятого Христа на крест и понимать, что всё сказанное о кресте относится не просто ко кресту, а только ко кресту в неразрывной связи с распятым на нём Христом, а православные, по-нашему, никак на такое не способны - они слишком для такого примитивны; и поэтому, когда они целуют крест, то целуют они не распятого Христа, а само по себе дерево; и когда они поклоняются кресту, то они поклоняются, конечно же, не распятому Христу, а бездушному изделию рук человеческих; и когда они носят распятие на груди, то не на Христа они возлагают надежду, а, непременно, на метал сам по себе, и не страдания Христовы они чествуют, а безумно прославляют орудие казни, вновь ругаясь над Христом; и когда православные украшают и всячески чествуют крест, то они, естественно, чествуют не распятого Христа, а идола и какого-то языческого бога!
А с чего мы это взяли? А спросили мы о том православных? Почему мы "без суда и следствия" посчитали, что православные не могут как мы переносить своё отношение ко кресту на Самого распятого Христа, а непременно почитают крест отдельно от Христа, как иного бога и идола? И это при том, что сами православные объясняют, в каком смысле они поклоняются кресту и чтят его. И если бы мы потрудились узнать, как на самом деле относятся православные ко кресту, то они бы нам повторили уже сказанное выше, что, во-первых, они считают крест не Богом, а святыней, и поклоняются ему не как Богу, а именно как святыне, как новозаветному жертвеннику; во-вторых, что все их слова о кресте, и всё почтение к нему имеет прямую связь с распятым Христом: другими словами, они почитают не сам по себе крест, а страдания Христовы и Самого распятого на нём Христа! И то, что мы называем почитание креста православными идолопоклонством - хотя сами в своих песнопениях воспеваем и всячески величаем крест, понимая при этом, что не сам по себе крест, и не чуждого идола мы славим - есть страшное богохульство протестантизма; ведь если был бы богохульником тот, кто назвал бы Давида идолопоклонником за то, что он поклонялся храму, а не просто Богу, то и мы богохульствуем, когда православное поклонение кресту называем идолопоклонством ^{[Делая анализ баптистских песнопений о кресте, весьма интересно по ходу упомянуть ещё об одной известной среди баптистов песне Евгения Гудухина, где есть такие слова: "я прошу вас, люди, люди, не носите крестик". Призыв протестантского поэта с удивительной точностью перекликается со словами песни православного священника Олега Скобли, который призывает людей ровно к противоположному: "не снимайте крест нательный"! Слова этих песен не случайны, и очень хорошо выражают дух веры каждой деноминации: если протестанты призывают человека не носить крест, то православные - не снимать его! А то, что в протестантской песне после призыва не носить крестик добавлено слово "зря", то это лишний раз ярко свидетельствует о лицемерии и противоречии протестантизма. Ведь из этих слов может показаться, что протестанты не призывают вообще не носить крестик, а только не носить его зря. И так как есть много людей, которые действительно носят крестик можно сказать зря, то есть просто для украшения, делая при этом крайне злые дела и не имея никакой веры во Христа, тем более не крещённые в Церкви, то этот призыв может показаться даже многим православным вполне справедливым и благим. (Правда, если баптисту покажется, что носящий крест не живёт по евангельски, то он будет призывать его снять крест, а если то же самое заметит православный, то он будет призывать такого человека не снять крест, а начать жить достойно креста. Разница в подходах принципиально разная!) Тем более, в самой песне как раз таки поётся о таком человеке, у которого "залиты глаза пустотой… на ремне пистолет; пусто в душе, но на шее из золота цепь, а на цепи, а на цепи крестик Божий висит". Таким образом, слушатель этой песни думает, что протестанты, призывая не носить крестик зря, просто ревнуют о чести Христа, не желая, чтобы Имя Его поносилось, но они не призывают вообще не носить крестик даже тем, кто старается жить по заповедям Божиим. На самом же деле, не носить крестик мы призываем не только бандитов и неверующих, но и самых искренних верующих! То есть, правда состоит в том, что протестанты призывают не носить крестик не просто зря, а не носить его вообще. В этом и состоит лукавство этой песни. Итак, в отношении ко кресту у протестантов одни противоречия]}.

 

Теперь разберём другие ^{[Главное протестантское возражение против почитания креста, которое можно сформулировать так: "крест нельзя почитать, так как он есть мерзкое орудие казни" мы уже разобрали]} возражения протестантов против почитания креста.
Возражение 1: Ни ношение крестика, ни крестное знамение не может человека спасти, а только Христос и живая вера в Него; и поклоняться нужно Христу, а не кресту.
Перед тем, как дать ответ на данное возражение, хочу заметить, что подобное глупейшее построение аргументов очень свойственно протестантизму, когда для опровержения одной истины, которая нам не нравится, мы просто противопоставляем другую истину, и ставим вопрос так, как будто бы совмещение обоих этих истин совершенно невозможно! И в каких только случаях протестанты не применяют такую извращённую логику?! Не нравятся нам иконы? Мы тут же можем сказать: "для спасания нужно иметь Христа не на иконе, а в сердце" - как будто иметь Христа в сердце и на иконе ну никак нельзя: нужно только выбирать, или Христос в сердце, или на иконе! Не нравятся храмы? Мы тут же говорим: "Бог должен жить в нашем сердце, а не в рукотворном храме" - как будто Бог не может пребывать и в нашем сердце, и в храме ^{[Зачем же мы тогда называем свои дома молитвы "дом Божий"? И живёт ли Бог в Своём доме, или нет?]}. Не нравятся нам телесные поклоны? Мы тут же говорим: "Богу нужно поклоняться не так, а в духе и истине" ^{[В данной книге мы ещё не раз вернёмся к излюбленному протестантами и неправильно толкуемому библейскому стиху о поклонении Богу в духе и истине]} - как будто если человек телесно поклоняется, то дух его вместе с телом уже никак не может поклониться Богу, и т.д.
Посмотрим, сколько раз в главе "Крест" В. Трубчик использует против креста этот излюбленный приём протестантов (который формально часто выражается именно в нелепом противопоставлении частиц "не" и "а").
1) "Спасает не крест, а Тот, Кто совершил спасение, страдая на этом кресте"; "Спасает не крест, а Тот, Кто совершил спасение".
А кто из православных думает или утверждает, что крест спасает сам по себе без всякой связи с Тем, Кто совершил спасение? И если крест не спасает, то зачем тогда баптисты поют "Твой крест - моё спасенье"?
2) "И если у человека нет веры в Иисуса Христа, а есть на груди просто крест, то этот крест не спасет его ни от беды, ни от греха, ни от дьявола, ни от вечной погибели. Это делает только Живой и Святой Господь Иисус Христос".
Опять же, кто из православных учит, что ношение на груди креста спасёт человека даже в том случае, когда он не верит во Христа? Православие знает, что даже многие православные епископы и священники пойдут в ад, и им не помогут не только два креста на груди; им не помогут ни крестное знамение, ни крещение, ни многократное причащение, ни частые службы в храме, ни многие возносимые о них молитвы, ни святые - никто и ничто не поможет тем, кто не верил во Христа от души, кто не любил Его, кто не творил дел веры, кто сознательно грешил. Так как же можно, зная только об одном этом веровании православных, утверждать или даже думать о том, что Православие учит, что само по себе ношение крестика спасает?
Православие говорит, что человек спасается сердечной и правой верой во Христа, но этой вере ношение на груди распятия не только не вредит, а напротив - о вере напоминает, веру укрепляет и веру выражает! То есть, опять мы видим, что протестант ставит вопрос так, что нужно только выбирать - или вера во Христа, или крест на груди; совместить же сердечную веру во Христа и ношение крестика на шее он никак не может - это для нас слишком трудная задача. И разве после этого напрасно я говорю о глупости протестантских аргументов и выводов? Протестантам православные могут ответить так: да, без веры ношение крестика никак не спасёт, но а искренно верующим почему Вы запрещаете (или настоятельно не рекомендуете) носить крестик?
3) Следующий подобный перл В. Трубчика: "Если человек хочет настоящей победы над лукавым, то Христос должен быть у него не в крестном знамении, а в сердце".
Опять же, в баптистском понимании совместить Христа в сердце с крестным знамением совершенно невозможно: нужно только выбирать, или одно, или другое. "Выбирай, говорит баптист, или Христос у тебя в сердце, или твори крестное знамение, ибо имеющий в сердце Христа не может совершать крестное знамение"! Да, "сила" баптистских аргументов поражает!
И снова тот же вопрос: где Православие учит, что для победы над лукавым нужно одно крестное знамение без веры? Иоанн Златоуст, один из отцов и великих святых Православной Церкви, решает этот вопрос однозначно: "Ибо не просто перстом должно его (крест) изображать, но должны сему предшествовать сердечное расположение и полная вера. Если так (т.е., с сердечным расположением и полной верой!) изобразишь его на лице твоем, то ни один из нечистых духов не возможет приблизиться к тебе". То есть, Православие говорит, что лукавого можно победить крестным знамением тесно совмещённым с верой, а не одним крестным знамением без веры!
4) "…освящение происходит от Иисуса Христа, а не от креста или крестного знамения". Опять же, для баптиста освящение может быть или от Христа, или от креста. Связать же эти два понятия и уразуметь, что Христос может освящать человека весьма многоразличными способами, в том числе и посредством святыни (в частности креста) и с верой совершаемого крестного знамения, баптист не способен: он может только выбирать, только отсекать одну истину от другой.
Сравним логику В. Трубчика с примером, более нам понятным. Бог создал наш мир, через который человек черпает различную Божью благодать. И по логике В. Трубчика нужно говорить: "жизнь нам дал Бог, а не родители; кормит и взращивает нас Бог, а не произведения земли; жажду нашу утоляет Бог, а не вода; и силы даёт Бог, а не мышцы; зрение и слух также даёт нам Бог, а не глаза и уши", и т.д. Разве не очевидно всё безумие таких рассуждений? Разве правильно вообще противопоставлять Бога и средства, через которые Он сообщает нам Свою благодать? Разве правда не в том, что всё перечисленное действительно даёт Бог, но никак не без посредства того, что выше противопоставлено Богу? Поэтому, полнота истины заключается в том, что всё - и жизнь, и зрение, и освящение и многое другое подаёт человеку только Бог! Но Он подаёт всё это не непосредственно, а используя многие средства. Поэтому, как всё, что мы имеем, мы получаем от Бога посредством многих путей, вещей и людей, так и освящение мы получаем благодаря многим средствам, например Библии, других духовных книг и учителей веры.
Почему же В. Трубчик никогда не додумается сказать: "освящение происходит от Иисуса Христа, а не от чтения Библии, и не от слышания проповеди пастора"? Неужели и он понимает, что Христос для нашего освящения использует какое-то посредство? И если В. Трубчик и другие протестанты знают о многих средствах освящения, а о том, как Христос освящает своих верных посредством креста и крестного знамения не знают, так давайте лучше вернёмся в Церковь и познаем силу креста, и не будем показывать на весь мир своё скудоумие.
5) "…освящение происходит через Духа Святого и веру истине. Это не просто наложить на себя крестное знамение, а принять Духа Святого в свою жизнь, довериться Богу, Его истине".
Опять же: а кто из православных учит, что для освящения нужно "просто наложить на себя крестное знамение", а "принять Духа Святого в свою жизнь, довериться Богу, Его истине" не нужно, поскольку уже совершено крестное знамение? Да, протестант не способен делать столько дел сразу! Мы можем только одно - или доверится Богу, или наложить на себя крестное знамение. А если мы вдруг попробуем с верою перекреститься, то ничего у нас не получится. Так и хочется спросить В. Трубчика: так если я принял Духа Святого в свою жизнь, доверился Богу и Его истине, то хоть в таком случае мне можно наложить на себя крестное знамение, или в этом случае вся моя вера сразу улетучится?
6) "И на самом деле важен не крест, а Тот, Кто на нем принял мученическую смерть во искупление наших грехов".
А где православные говорят, что крест важен сам по себе, или что он более важен, чем Христос, или что Христос не важен? Ведь, опять же, в рамках данной логики можно сказать: "важен не Ап. Павел, а Христос"; "важен не дом молитвы, а сердечная вера во Христа"; "важно не чтение Библии, а исполнение заповедей Христовых"; "важно не слово человеческое (проповеди, духовные книги), а слово Божие"; "почитать нужно не земного отца, а небесного"; "важно исповедовать Христа в сердце, а не на устах", и т.д. до бесконечности. Всё сказанное только в каком-то смысле правда, но, опять же, разве нужно эти вещи вообще противопоставлять и выбирать между ними? Разве нужно противопоставлять Христа и Павла? Разве не может дом молитвы иметь своё значение, как имеет своё значение вера? Разве чтение Библии не может гармонично сочетаться с исполнением заповедей Божиих? Разве если у нас есть Библия, то уже не нужны духовные книги и проповеди? Разве если мы чтим небесного Отца, то неужели не можем чтить и земного? Разве исповедание Христа сердцем мешает исповеданию Его и словом?
7) "Не крест освящен, и не гвозди, и не молоток, на который брызгала кровь Иисуса, а наши сердца освящены кровью Христовой, если мы уверовали в Него".
Вновь и вновь протестант оказывается неспособным к восприятию полноты Истины, и являет свою сектантскую сущность, предлагает выбрать только одно, а другое отсечь. Если кровь Христа освятила и поныне продолжает освящать сердца всех истинно верующих, то она ну уже никак не может, в глазах протестанта, освятить и крест, и гвозди, и молоток, и копьё, и всю гору Голгофу. Почему же тогда наш пастор свидетельствовал о себе, что ему хотелось целовать камни, когда он был на Голгофе ^{[Подробнее об этом написано в предыдущей главе]}? Не потому ли, что он осознавал, что эта гора стала святой, прежде всего, из-за пролитой на неё крови Христовой? Поэтому, тот факт, что кровь Христа способна освящать сердца людей никак не устраняет того, что она способна была освятить и материю - крест, гвозди и пр.
Итак, ответ на приведенное выше возражение очевиден: православные не учат, что крест или крестное знамение спасают и освящают человека сами по себе. Спасает человека, конечно же, Христос и правая вера в Него, но почитание креста, ношение его на груди, крестное знамение и всё прочее есть именно часть этой веры. Крест является одним из средств, через которое Христос спасает и освящает верных, и он никак не мешает и, главное, никак не противопоставляется вере.
Поэтому, все подобные аргументы протестантов не просто крайне глупы, но и смрадно-богомерзки, и содержат гнусную клевету на учение Православия, за которую они на Страшном Суде не найдут себе места, когда грозный Судия в ярости будет судить их за подобную хулу на Свою возлюбленную Церковь. Кроме того, протестанты такими высказываниями являют себя именно сектантами, ибо тогда как Церковь содержит полноту истины, то мы постоянно хотим отсечь какую-то часть от этой полноты. Потому, название "сектанты", которым нас именует Церковь, вполне уместно и справедливо, и потому не должно даже нас оскорблять.

Возражение 2: Крест Христов один, а православные сделали миллионы его копий. Если крест и свят, то свят только сам крест Христов (оригинал), а не его копии.
Ответить на это возражение не трудно, ведь оригинальное Евангелие тоже одно, но это не мешает протестантам делать миллионы его копий, причём в различных переводах, и почитать эти копии. Кроме того, каждый человек тоже "оригинал", но это не мешает нам делать его фотографии и, указуя на изображение, говорить, например: "это - Николай". То есть, и в этом случае мы понимаем ясную связь между оригиналом и копией. Также флаги и знамёна страны вполне поддаются копированию, и нельзя сказать, что действительное знамя есть только первое, разработанное и утвержденное руководством страны, а его копии уже не являются настоящими знамёнами. Крест же есть, в понимании Церкви, о чём мы уже говорили, именно знамя Христа и Церкви. Поэтому, как копия Евангелия, фотография человека и новая копия знамени имеет ясную связь со своим оригиналом и прототипом, так и копии креста, тем более освящённые молитвой Церкви, имеет ясную связь со своим оригиналом.
Е. Пушков, например, данное (2-е) возражение формулирует так: "С. Кобзарь хочет убедить читателя, что крест стал жертвенником и святынею. Но святыней будет сам жертвенник, а не его символ, не его изображение. Израильтянам запрещалось составлять вне скинии такое же миро помазания и такое же курение. Тем более нельзя было изготовлять подобие жертвенника. Он был единственный. Иначе многие бы наделали символов и наосвящали для себя полюбившиеся предметы. Когда сыны Рувима, Гада и Манассий соорудили памятный жертвенник, то весь Израиль чуть ли не пошел войной на них".
В словах Е. Пушкова есть несколько ошибок.
Во-первых, отнюдь неправильно требовать, чтобы все подробности прообраза были переносимы на образ. К примеру, если знамя Моисея прообразовало крест Христа, то нельзя отвергать справедливость сего прообраза только потому, что некоторые детали прообраза и самого образа отличны. То есть, нельзя сказать, что знамя Моисея не было прообразом креста Христова потому, что на нём висел змей, а не человек; или потому, что оно было меньше по размеру, чем крест Христов; или потому, что оно было установлено не на горе, как крест Христа; или потому, что рядом со знамением не было других, а рядом с крестом Христовым были ещё два креста, и т.д.
Во-вторых, одно из ярких отличий Ветхого Завета от Нового заключается именно в том, что первый предполагал многие вещи только в одном так сказать экземпляре: один храм, один жертвенник, одно святое святых, один ковчег завета, и т.д. Этим Бог научал Израиль тому, что Бог один и для одного народа, что было крайне важно евреям понять в мире, где царило многобожие. В Новом же Завете уже много храмов, много жертвенников, много алтарей. Этим Бог нас научает уже тому, что Бог и Его Церковь в Новом Завете - одна, но уже не для одного, а для многих народов.
В-третьих, когда сыны Рувима сделали второй жертвенник, то они выдавали его за равноценный с тем, который был в Иерусалиме. На нём они собирались приносить действительные жертвы. Православные же никогда не говорят, что каждый крест есть по значимости такой же, как и сам крест Христа, и, естественно, они не приносят на этих крестах вновь Христа в жертву. Они делают кресты только в воспоминание о единожды принесенной Жертве, и о единственном перво-жертвеннике. Таким образом, есть существенная разница между тем, чтобы сделать новый жертвенник и приносить на нём реальные жертвы, и между тем, чтобы сделать образ жертвенника в воспоминание единого жертвенника.
В-четвёртых, если крест один и не нужно делать его копии, то почему же мы сами делаем множество различных его копий, помещая их на наших домах молитвы и в прочих местах? Как вообще можно обвинять православных в том, что мы сами делаем?

Возражение 3: "…не уничижаем ли мы Христа, заслоняя Его страдающий лик серебряным или золотым крестом?" (В. Трубчик).
Ответ: не только не уничижаем и не заслоняем; напротив, делая кресты мы только возвышаем и негласно проповедуем крестный подвиг Христа. Как, например, стоящий у дороги крест уничижает Христа? Наоборот, он живо напоминает всякому проезжающему мимо о Христе распятом; о том, какой ценой приобрёл Христос нам возможность спасения; о том, как возлюбил Бог мир.
Или как уничижает или заслоняет Христа стоящий на храме позолоченный крест? Напротив, он всякому напоминает о подвиге Христа и Его страданиях. А позолочен (если именно это смущает В. Трубчика) и сияет он потому, чтобы показать нам, что крест Христов есть слава и честь Христа! Как волхвы принесли Христу в дар золото, так и православные до сих пор приносят Христу самое дорогое, в том числе серебро и золото. Или протестанты предлагают не золотить крест, а делать его из ржавого металла или гнилого дерева? Почему же тогда мы сами делаем кресты если не позолоченные, то, часто совсем не дешёвые, например, из нержавеющей стали или из ценных пород дерева, которые тоже блестят и красиво выглядят. Мы же не считаем, что такие наши кресты заслоняют страдающего Христа. И если наши кресты не такие испещренные и красивые, как у православных, то это вовсе не свидетельство нашей правоты, а может наоборот - духовной убогости. Да и если протестанты утверждают, что всё своё учение основывают на Библии, то пусть докажут из Библии, что кресты нельзя делать серебренными или золотыми.
Или как уничижает и заслоняет Христа крест, который прихожане в храме лобызают? Во-первых, такой крест буквально никак не заслоняет Христа, ибо образ Христа изображен на переднем плане креста. Если бы крест священники переворачивали тыльной стороной, то тогда можно было бы говорить о каком-то заслонении Христа. Во-вторых, по самой сути крест никак не заслоняет Христа: наоборот, всякий, целующий ноги Христа, распятого на кресте, выказывает этим только своё почтение к Распятому за него. Поэтому, Церковь, предлагая своим чадам целовать на службе крест с Распятием, только возвышает, проповедует и постоянно деятельно и видимо напоминает им о великом и преславном подвиге Спасителя. И только извращённый протестантизмом ум может подумать, что подобное использование креста затмевает или уничижает Христа.
Если крест уничижает и заслоняет Христа, то почему же протестанты сами постоянно его используют? Давайте такой же вопрос зададим себе: не заслоняет ли крест, помещенный на нашем доме молитвы, на кафедре, на Библии, на наших книгах, листовках и сайтах страдающий лик Христа? Не проповедуем ли мы тем самим о кресте, мерзком орудии казни, вместо того, чтобы проповедовать о Христе? Если наш ответ "нет"; если мы считаем, что все изображения крестов, которые мы используем, только помогают, а не мешают и не противопоставляются проповеди о Христе; если подобная постановка вопросов кажется нам вообще неуместной и глупой, то мы уже оценили вопрос В. Трубчика и ответили на него ^{[Протестанты, отказавшись от почитания креста и пытаясь придумывать аргументы и возражения против церковного почитания креста, постоянно, как уже было замечено, впадают в противоречия и не могут связать концы с концами в своём богословии о кресте. Вот ещё некоторые из таких явно противоречивых аргументов, которые выставляют ненавистники Правой Веры против почитания креста. Е. Пушков, например, пишет: "Тертуллиан и Ориген в III веке, когда постепенно крест стал предметом поклонения, свидетельствуют, что даже язычники укоряли христиан в идолопоклонстве, в обожествлении креста". Но на следующей же странице Е. Пушков утверждает: "Согласно данным П.И. Рогозина, поклоняться кресту стали с 688 года. Эти сведения взяты им из постановлений Соборов, именно поэтому С. Кобзарю не следовало бы так нещадно критиковать этого мужа Божьего". Мне всё же непонятно, дражайший Е. Пушков, когда всё-таки, по-Вашему, начали поклоняться кресту? Ему поклонялись уже в III-м веке, или стали (т.е. начали, а до этого не делали) поклоняться только с 688 года после постановления Собора? Противоречие между двумя приведенными утверждениями Е. Пушкова настолько очевидно, что невольно возникает вопрос: а как оно могло быть допущено? Говорят, что даже у великого гения Льва Толстого в его романе "Война и мир" обретаются некоторые противоречия. Но это понятно, так как при написании такого многотомника можно забыть некоторые нюансы, писанные год назад и на 1000 страниц раньше. Но у Е. Пушкова вся глава-то о кресте расположена на 5-ти страницах, и одно противоречие находится от другого совсем рядом. Неужели дело в настолько скромных интеллектуальных способностях автора или простой невнимательности и небрежности? Нет, конечно же. Главная причина допущения такого очевидного и прямого противоречия заключается в самом протестантском духе, которым водится и упивается Е. Пушков. И дух этот, как и всякий сектантский дух, требует одного: с одной стороны всячески поносить Церковь Христову, а с другой - пропагандировать и защищать себя. Ведь всякая секта есть анти Церковь. Греческая же приставка "анти" имеет два значения: 1) против и 2) вместо. Отсюда главная задача секты: 1) противится Церкви; 2) выдавать себя вместо неё. Вот так, строго в этом духе, и действует Е. Пушков. Есть у него в первом случае повод похулить Церковь и обвинить её в идолопоклонстве? Он, не задумываясь, делает это и заявляет, что в Церкви уже в III-м веке настолько было развито поклонение кресту, что даже язычники её в этом укоряли, а значит (эту мысль хочет навязать Е. Пушков), даже язычники были более здравомысленными, чем эта ненавистная протестантскому духу Церковь Христова! И хотя язычники, конечно же, клеветали на Церковь, - о чём выше мы уже говорили (ведь если верить одному свидетельству язычников, то нужно верить и другим, что первые христиане были безбожниками, каннибалами и развратниками), Е. Пушков не берёт всё это во внимание: его дух побуждает его высказать против Церкви языческую хулу. Когда же, страницей ниже, нужно защитить своего коллегу и собрата по духу П. Рогозина, то есть удовлетворить вторую потребность своей антицерковной сущности (выдавать себя вместо истинной Церкви), то Е. Пушков тут же и это делает, и со спокойной совестью заявляет, что поклоняться кресту стали (т.е. начали, а до этого не делали!!) только с 688 года. (Если ответить по существу на ссылку П. Рогозина и Е. Пушкова на постановление Собора, то хорошо известно, что на Соборах ничего не изобреталось в догматике нового, во что тут же повелевалось всем христианам веровать. Соборы всегда только выявляли, утверждали и подтверждали веру, которая и была присуща Церкви). И не так приятно протестанту удовлетворить требование его разума избегать противоречий, причём таких грубых и заметных, как требование его духа любой ценой похулить Церковь и выгородить себя.
Вот ещё одно явное противоречие, которое допускает Е. Пушков на тех же пяти страницах. Сначала он пишет: "Местом Священного Писания: "будет жертвенник святыня великая: все, прикасающееся к жертвеннику, освятится" (Исх. 29, 37) - С. Кобзарь хочет убедить читателя, что крест стал жертвенником и святынею. Но святыней будет сам жертвенник, а не его символ, не его изображение…" (выше, в "возражении 2", мы приводили данную цитату полнее). Итак, как Е. Пушков отвечает на православный аргумент о том, что крест потому есть святыня, что он является новозаветным жертвенником? Суть его ответа такова: да, крест есть святой жертвенник, но святыня есть только "оригинал", то есть сам крест Христов, а не "копии" и изображения этого креста. Таким образом, Е. Пушков, говоря против "копий" креста, признаёт святость "оригинала". Но дальше, когда он пишет о кресте Христовом, который разыскала царица Елена, он говорит, что потому и нужно было его искать, что первые христиане, в том числе и Апостолы, не чтили крест и гнушались им как мерзким орудием казни: "Ведь каждый мало-мальски мыслящий человек может сделать вывод, что для Апостолов и учеников Иисуса Христа он ("оригинальный" крест) так и остался орудием казни любимого Учителя". И снова налицо противоречие: чем считает Е. Пушков (оригинальный) крест Христа - святыней, жертвенником, или же отвратительным орудием казни, о котором даже Апостолы не хотели ничего знать?
Итак, все возражения протестантов против почитания креста крайне несостоятельны, и, более того, противоречат собственной нашей практике использования и своеобразного почитания креста. (Повторю, что мы помещаем крест внутри и снаружи своих домов молитвы, на Библиях, книгах и пр. не для того, конечно же, чтобы гнушаться и отвращаться от креста, а для того, чтобы его почитать)]}.

 

Теперь несколько слов о видах креста.
Протестанты если и используют крест, то только четырехконечный. Православные же, чаще всего - восьмиконечный. Какой же крест правильный? Вопрос этот, возможно, покажется некоторым не имеющим первостепенной богословской важности, но им задаются многие люди, когда видят разницу между крестом православным и протестантским. Об этом вопросе упоминает и В. Трубчик: "Есть также разногласия о том, какой крест "правильный"".
Дело в том, что любой (четырех, шести и восьмиконечный) крест - правильный. Ведь сначала, когда к основанию креста прибили верхнюю главную перекладину, крест был четырехконечный. Затем, когда прибили вторую перекладину для ног, крест стал шестиконечным. Когда же Пилат прибил табличку с надписью "Иисус Назорей, Царь Иудейский", то крест стал восьмиконечным. И в Православии изображаются все виды креста. На воротах храма, на облачениях священников и в других местах часто можно видеть четырёхконечные кресты. Священнические и нательные кресты также бывают четырехчастными. Используют православные и шестиконечный крест, но чаще всего - восьмиконечный, как наиболее завершенный.
В связи с данным разговором интересно заметить, что нижняя перекладина для ног всегда изображается в Православии наискось. Православные знают, что эта перекладина покосилась после того, как разбойники, висящие на крестах с левой и правой стороны от Христа, определились в своём отношении к Нему: распятый справа благоразумный разбойник исповедал Христа и вошёл в рай (см. Лк. 23:40-43), а другой не раскаялся в своём злословии на Христа (см. Мф. 27:44; Лк. 23:39) и наследовал ад. Об этом и сообщает покосившаяся перекладина на кресте Христовом, указую одному разбойнику путь в рай, наверх, а другому - вниз. Признаюсь, что эта многозначительная подробность, не описанная в Библии, но известная из православного предания ^{[Протестант спросит: откуда известна эта подробность насчёт перекладины? Как известно, у креста Христова стояли Мария и Иоанн, которые и заметили, что перекладина покосилась, и затем сообразили смысл этого события и рассказали об этом другим верующим]}, в своё время меня очень впечатлила.

 

II. О крестном знамении

Известно, что православные постоянно совершают крестное знамение, считая это действо весьма благочестивым делом, выражающим православную веру во Христа и служащим для отражения различных вражеских наветов. Каково же основание для осенения себя образом креста ^{[Или же, как едко назвал это действо один баптист, "рукомашный крест" (Д.И. Боголюбов, "Миссионерские беседы с сектантами", изд. св. Успенская Почаевская Лавра, 2007 г., стр. 373)]}? Этот обычай имеет под собоpю два основания - Св. Писание и Св. Предание. Начнём с Библии.
Как в Ветхом, так и в Новом Завете, есть несколько мест, где говорится о крестном знамении. Вот главные из них.
1) Пророку Иезекиилю в видении Бог говорит: "...пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак" (Иез. 9:4). "Знак" по еврейски тав. Такое название имеет последняя буква еврейского алфавита, которая по древнееврейскому написанию [Иначе - палеоеврейскому, которое существовало у евреев до вавилонского плена] пишется как крест. В данном стихе также стоит глагол, производный от этого слова - "отавти", ознаменуй, окрести, то есть поставь крест (букву тав) на челах праведных. Как пророк Иезекииль исполнил это Божье повеление, и исполнил ли он его в действительности или только в видении, нам доподлинно не известно: мы верим только, что он обязательно каким-то образом сделал то, что ему было повелено. И так как Ветхий Завет является только прообразом Нового, и детоводителем ко Христу, то в Новом Завете Иез. 9:4 обретает полный и главный свой смысл, который Церковь уже давно выявила. Слова эти говорят пророчески о, во-первых, миропомазании, при котором священник со словами "печать дара Духа Святаго, аминь" крестообразно буквально помазывает миром чело крещённого, запечатлевая его Духом Святым ^{[Подробнее о таинстве миропомазания и его величайшем значении для спасения можно прочесть в 14-й главе настоящей книги]}. Во-вторых, это пророчество о крестном знамении, которое все верные от начала ^{[Свидетельства тому уже приводились выше; ниже будут приведены и другие подтверждения древности крестного знамения]} существования Церкви полагают на своё чело.
2) Схожее место находится в Ис. 66:18-19: "...и вот, приду собрать все народы и языки, и они придут и увидят славу Мою. И положу на них знамение..." (ср. Пс. 59:6; Ис. 11:12). Явно, что это пророчество о Церкви, но о каком знамении идет речь? В Церкви - повторим очередной раз - именно крест стал знаменем христиан. Каким же образом полагается это крестное знамение на Почему же В. Трубчик никогда не додумается сказать: людей Божьих? Многими способами, важнейший из которых, как мы уже сказали, есть запечатление крещённого миром, при котором он получает Духа Святого. Но в стихах этих непременно есть указание и на крестное знамение, которое буквально полагают на себя все верные. Пророческий намёк содержат эти слова и о нательном крестике, который носят на себе (т.е., буквально полагают на себя) все право верующие во Христа.
3) "Итак, желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения" (1 Тим. 2:8). Это место говорит о различном воздевании рук, и в том числе, непременно, и о воздевании рук, совершаемом при крестном знамении. Если учесть предание Церкви, что крестное знамение было совершаемо верующими из начала, ещё при Апостолах; говоря ещё конкретнее, если учесть, что сам Ап. Павел совершал крестное знамение, то такое толкование отнюдь не будет казаться натянутым. Если же мы не хотим признавать того, что Ап. Павел совершал крестное знамение, и при написании 1 Тим. 2:8 имел в виду и его, то мы должны согласиться хотя бы с тем, что "толкование отличается от применения" - так звучит 7-й принцип протестантской широко используемой герменевтики ^{[Бернарда Рема (1916-1992 гг.), американского баптистского богослова и апологета. Например, мы, студенты ДХУ, изучали именно эту герменевтику]}.
Что значит этот принцип? Например, нам заповедано любить Бога и почитать родителей. Заповедь одна, но применения и формы исполнения её могут быть очень многообразны и различны. Таким же образом обстоят дела и с вышеприведенной апостольской заповедью о воздевании рук: применение и исполнение этой заповеди может быть различным. И Церковь соборным разумом издревле утвердила две главнейшие формы воздевания рук:
1) священству Она заповедует в определённые моменты службы воздевать обе руки к небу, изображая собою крест и распятого Христа;
2) мирянам же Церковь определила на службе воздевать руки в виде совершения крестного знамения.
На это протестанты говорят, что Ап. Павел заповедал воздевать руки, а не одну только правую руку, как при крестном знамении, на что православные отвечают, что Апостол предписывает воздевать руки не одному человеку, а многим, буквально мужам. И хотя каждый стоящий в храме поднимает только одну руку, то если смотреть на всех молящихся вместе, то мы должны будем сказать, что православные прихожане воздевают в молитве не руку, а руки.
О всех трёх приведенных местах Св. Писания нужно сказать, что здесь говориться о крестном знамении, конечно же, прежде всего намёком (рэмэз). Церковь же объясняет и растолковывает нам смысл этих намёков, и у нас нет никаких оснований отвергать такое толкование данных мест. Ибо мы уже говорили о том, что такое отвержение будет основано не на Библии, а
1) на нашем человеческом протестантском предании;
2) на произвольном не желании принимать такого толкования;
3) на духе противления и противоречия Церкви, которым заражён протестантизм от головы до пят.

Теперь обратимся к вере древней Церкви, и посмотрим, практиковала ли ранняя Церковь крестное знамение?
Для начала приведём вывод ведущего современного богослова (русскоязычного) баптизма С.В. Санникова. Хотя сам он и не совершает, очевидно, крестного знамения, но как историк он не может отрицать того, что крестное знамение появилось в Церкви издревле: "Во II веке… появились первые символические церемонии: знамение креста, которым епископы осеняли крещённых в память о страданиях и смерти Иисуса…" ^{["Двадцать веков христианства", том. 1, стр. 146]}. Конечно, С. Санников, как баптист, в подобных вопросах всегда будет тяготеть к указанию более позднего срока появления тех явлений, которые не практикуют протестанты. Так есть хоть какое-то оправдание тому, почему протестанты не совершают крестного знамения - ведь его не Апостолы ввели. Но на самом деле, предание Церкви говорит о том, что крестное знамение было введено в употребление самими Апостолами, а во II-м и последующих веках Церковь только продолжала эту апостольскую традицию. И, конечно, если к нам не дошли прямые сведения о том, что крестное знамение практиковалось христианами I-го века, то это не значит, что оно на самом деле не ими совершалось. Ведь намного логичнее и легче предположить, что епископы II-го века только продолжили апостольскую практику, чем то, что они вдруг после смерти Апостолов ввели нечто новое и чуждое церковному благочестию. Ведь у нас нет также прямых свидетельств и о том, что крестное знамение во II-м именно появилось: у нас есть только свидетельства о том, что во II-м веке оно уже точно практиковалось. К тому же, великие святые Церкви IV-го века, такие как Василий Великий, свидетельствуют, что крестное знамение было введено Апостолами.

Вот что писал о крестном знамении св. Василий Великий (IV в.). Изучая эту цитату, заметим параллельно, сколько всего другого перечисляет св. Василий, что практиковалось не только христианами его времени, но и, по его же словам, древними христианами с апостольского времени, и что доныне практикуется Православной Церковью, но неизвестно и отвергнуто протестантами: "Из соблюденных в Церкви догматов и проповеданий некоторые мы имеем от письменного наставления, а некоторые приняли от апостольского предания, по преемству в тайне. Те и другие имеют одну и ту же силу для благочестия, и сему не станет противоречить никто, хотя мало сведущий в установлениях церковных. Ибо если отважимся отвергать неписаные обычаи, как будто не великую важность имеющие, то неприметно повредим Евангелию в самом главном или, паче, от проповеди апостольской оставим пустое имя. Например, упомянем прежде всего о первом и самом общем: чтобы уповающие на имя Господа нашего Иисуса Христа знаменовались образом креста, кто учил писанием? К востоку обращаться в молитве какое послание нас научило? Слова призывания в преложении Хлеба Евхаристии и Чаши Благословения кто из святых оставил нам письменно? Ибо мы не довольствуемся теми словами, которые Апостол ^{[Имеются в виду апостольские новозаветные послания]} или Евангелие упоминает, но и прежде их, и после произносим и другие, как имеющие великую силу для Таинства, приняв оныя от неписаного учения. По какому также писанию благословляем и воду Крещения, и елей Помазания, еще же и самого крещаемого? Не по умолчанному ли и тайному преданию? Что еще? Самому помазыванию елеем какое написанное слово научило нас? Откуда и троекратное погружение человека, и прочее, относящееся к Крещению; отрицаться сатаны и ангелов его из какого взято писания? Не из сего ли необнародываемого и неизрекаемого учения, которое отцы наши сохранили в недоступном любопытству и выведыванию молчании, будучи основательно научены молчанием охранять святыню Таинств? Ибо какое было бы приличие писанием оглашать учение о том, на что не крещенным и воззреть не позволительно?" ^{[Правило 97. О Святом Духе, гл. 27]}.
Итак, св. Василий Великий уверяет, что крестное знамение есть первое, самое общее и всем известное апостольское предание, то есть, что его вели в употребление сами Апостолы. И не верить Василию Великому, святость и величие которого не оспаривают даже многие, по крайней мере, образованные протестанты, нет никаких причин.

Св. Иоанн Златоуст (IV в.) также многократно и со всей ясностью говорит о крестном знамении, научая достойному его применению: "Потому-то мы со всяким тщанием начертываем его (крест) и на домах, и на стенах, и на дверях, и на челе, и на сердце… Посему когда знаменуешься крестом, то представляй всю знаменательность креста, погашай гнев и все прочие страсти. Когда знаменуешься крестом, пусть на челе твоем выражается живое упование, а душа твоя делается свободною... Ибо не просто перстом должно его изображать, но должны сему предшествовать сердечное расположение и полная вера. Если так изобразишь его на лице твоем, то ни один из нечистых духов не возможет приблизиться к тебе, видя тот меч, которым он уязвлен, видя то оружие, от которого получил смертельную рану…".
А его слова: "Сие знамение и в прежние и в нынешние времена отверзало двери запертые, отнимало силу у вредоносных веществ, делало недействительным яд, и врачевало смертоносные угрызения зверей" [Полную цитату смотреть выше в настоящей главе] также косвенно указывают на то, что крестное знамение было в Церкви из древности.

Св. Амвросий Медиоланский ^{[Тот самый Амвросий, который обратил к вере и крестил блаженного Августина, и о котором последний не раз упоминает в своей "Исповеди"]} (IV в.): "В крест Господа Иисуса верует и оглашенный, которым и сам знаменуется", - то есть, крестное знамение во время св. Амвросия совершали все христиане, даже ещё не крещённые (Макарий, т. 2, 337).

Баптистский же пастор П. Рогозин и здесь совершенно бессовестно врет, говоря, что только в 900 г. начали "творить крестное знамение" ^{[П. Рогозин, "Откуда всё это появилось?", раздел "Хронология"]}! И тот факт, что этот "писатель-фантаст" в баптизме столь популярный свидетельствует о том, что баптизму, по сути, правда и истина не нужна - в этом я многократно убеждался. Ему нужно выполнить свою миссию, для которой дьявол и создаёт всякую секту -
1) поносить Церковь и противиться ей,
2) выдавая себя вместо неё.

Итак, о том, что христиане будут совершать крестное знамение было предсказано ещё в Ветхом Завете, и верные Христовы со времён апостольских и поныне полагает на себя это спасительное знамение Христовой победы над диаволом. И у действа сего есть вполне понятное положительное значение. Вот суть главнейшие значения крестного знамения:
1. Это кратчайший символ веры. Три вместе сложенных перста (пальца) символизируют собой три Лица Пресвятой Троицы, Которых три, но они суть едино. Два пальца, прижатых к ладони, обозначают Христа в двух природах (Бог и человек), пришедшего на землю, которую символизирует ладонь. Осенение себя крестом означает, что я исповедую Его своим Господом. Образ креста означает, что Христос умер на кресте, а то, что я полагаю его на себя, являет мою веру в то, что Христос умер и за меня.
2. Это краткая молитва, просьба Бога освятить и употребить всего меня для служения Ему: мой ум (пальцы прикасаются ко лбу), жизнь (живот) и силы физические (плечи).
3. Это символическое действие, говорящее о том, что я распинаю себя со Христом и предаю свою волю в послушание Его воле, и что я готов нести свой крест.
4. Это один из способов исполнения заповеди Ап. Павла, данной Тимофею: "Помни Господа Иисуса Христа..." (2 Тим. 2:8). Постоянное осенение себя крестом, как и ношение крестика, деятельно помогает человеку постоянно помнить о распятом Христе.
5. Это знак согласия и одобрения, которым верующие пользуются на богослужениях во время произношения молитв и прошений: когда те или иные слова молитвы особенно дороги и близки сердцу молящихся, а также когда во время богослужения диакон или священник произносит прошения (ектеньи), - христиане осеняют себя крестным знамением, присоединяясь тем самим видимым образом к молитве и произносимым прошениям. Можно заметить, что протестанты, особенно харизматического толка, часто на своих собраниях говорят "аминь" именно тогда, когда им какие-то слова проповеди или молитвы особенно близки. Так вот, крестное знамение в Православии часто выполняет роль именно немого (во избежание лишнего шума на богослужении) "аминь".

Протестанты же, несмотря на очевидную пользу и важность крестного знамения, несмотря даже на то, что эта практика в христианстве древнейшая, не только сами не совершают крестного знамения, но и, как правило, активно ему противятся, осуждая православных за знаменование крестом. Главное же основание таковому противлению мы находим для себя в Деян. 17:24-25, где сказано, что "Бог… не требует служения рук человеческих". Цитируя эти слова, протестанты, как правило, остаются очень довольны тем, как точно это библейское выражение подходит для опровержения крестного знамения, которое совершают православные. На самом же деле, приведенные стихи ничего не говорят против крестного знамения, и наше применение их к данному вопросу совершенно неуместно.
Каждый стих Библии нужно всегда рассматривать в его контексте ^{[Т.е., в его непосредственной связи со всем ходом мысли, рядом находящимися стихами и со всем остальным учением Библии]}: в ДХУ на курсе герменевтики нас этому учили как самому важнейшему принципу при чтении и толковании Св. Писания, и православное богословие, естественно, соглашается с этим взглядом. Давайте и сейчас посмотрим, каков контекст приведенных стихов. Ап. Павел обращает свою речь к язычникам, желая объяснить, что Бог не такой, каким они себе Его представляют. Истинный Бог не нуждается в том, чтобы Ему построили дом для жилья, как те строили капища для своих идолов. Он не нуждается, чтобы человек для Него что-то сделал, от чего Ему стало бы лучше. Он не нуждается в этом, потому что Сам является источником всякого блага; Он дал жизнь всему и все от Него, и в таком смысле Бог не требует служения рук человеческих "как имеющий в чем-либо нужду" (25 ст.). Бог не нуждается ни в чем - вот смысл этих стихов. Но разве в этом отрывке Ап. Павел запрещает служить Богу при помощи рук? Библия дает немало примеров, когда в служении Богу участвуют руки (см. 1 Тим. 2:8; Пс. 27:2; 140:2; 3 Цар. 8:38).
Да и сами протестанты, что делают, когда при помощи рук благословляют детей, крестят, молятся с воздетыми руками на особо торжественных собраниях; когда регент дирижирует, а музыкант играет на каком либо инструменте; когда мы строим руками дом молитвы или печатаем Библии - разве это не служение рук человеческих? Почему же мы так поступаем? Очевидно потому, что считаем, что служить Богу руками - хорошо. Ведь правда и то, что Бог не нуждается в служении не только рук, но и ног человеческих (или мы скажем, что в служении рук человеческих Бог не нуждается, а в служении ног человеческих нуждается)? Но, тем не менее, мы ходим проповедовать. Бог не требует служения ног человеческих, но тем не менее, "как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!" (Рим. 10:15). Он не нуждается в служении и языка человеческого - зачем мы тогда поем Ему и проповедуем о Нем? Итак, Бог ни в чём не нуждается Сам по Себе, но ему очень угодно, когда человек служит Ему всей своей душой и телом, как написано: "представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего" (Рим. 12:1). Итак, если хотя бы немного задуматься над всеми следствиями нашего аргумента, то станет очевиден весь его абсурд.
Другой протестантский аргумент против крестного знамения, звучит так: осенять себя крестом это все равно, что вновь распинать и наносить раны Христу. Причём, этим словам мы находим даже библейское подтверждение: православные, совершающие крестное знамение, отождествляются многими баптистами с теми, которые "снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему" (Евр. 6:6).
Конечно же, так мыслить мог научить человека ни кто иной, как только враг креста Господня - сатана! Ведь когда мы "проповедуем Христа распятого" (1 Кор. 1:23), вспоминаем и размышляем о страданиях Христовых, снова и снова воспеваем их в песнопениях, то мы тем самим, конечно же, не раны вновь Христу наносим, а чтим и прославляем Его страдания. Таким же образом, когда православные совершают крестное знамение, то они не вновь распинают Христа, а вспоминают, исповедуют и деятельно проповедуют распятого Христа, прославляя Его крестный подвиг!

 

III. Доказательства от противного

Теперь подумаем о том, кто еще кроме нас, протестантов, отвращается от креста и, более того, - сквернит его и глумится над ним? Ни иные кто, как сатанисты! Они носят его перевернутым, топчутся по нему, плюют на него, кощунствуют над ним. В местах своих сходок некоторые сатанинские секты на полу вымащивают крест, чтобы каждый входящий попирал его ногами. Как было уже замечено, то, что делает сатана, он делает в подражание Богу и Церкви, только в извращенном виде, с точностью до наоборот.
Таким образом, по его отношению ко кресту можно понять, кому он подражает и что искажает. Своим презрением и осквернением креста сатана извращает именно почитание креста Церковью.
Чтят же крест православные (и католики), но не протестанты. И раз дьявол борется именно с Церковью, и извращает её учение, то значит, не мы являемся Церковью, ибо своим презрением ко кресту сатана не нам противостоит. Скорее, своими проповедями о том, что крест и почитание его есть мерзость и идолослужение, мы делаем с дьяволом одно и тоже, а не противоположное дело.

Можно ещё так рассудить. Если бы крест в духовном мире действительно был бы мерзким орудием казни Христа-Спасителя, посредством которого дьявол убил Сына Божия, то чтили бы крест именно сатанисты. Именно дьяволопоклонники и ненавистники Христа, по нашей протестантской логике, должны были бы ликовать при виде креста, и всячески почитать его как средство убийства ненавистного им Христа, будь крест действительно отвратительным средством убийства Сына Божьего; Церковь же должна была бы в этом случае действительно отвращаться от креста как о напоминании о горе и трагедии.
Но на самом деле, именно Церковь изначала чтит крест Христов, видя в нём орудие убийства и полного поражения не Христа, а именно сатаны; дети же дьявола, напротив, не чтят, а гнушаются, святотатствуют и всячески хулят крест Христов. Отсюда совершенно ясно, что крест для Христа есть средство спасения человека и символ победы над диаволом, а для врага - символ и средство его поражения и вечной смерти; потому он так и ненавидит крест и всякое его изображение. Таким образом, если мы хотим быть на стороне Христа и христовых, а не дьявола и сатанистов, то должны почитать, а не поносить крест.

Ещё один пример. В советское время атеисты запрещали носить крестик с образом распятого Христа, а заставляли носить значок с образом антихриста-Ленина. И разве не понятно, что носить крестик было, особенно в то время, ясным исповедничеством и свидетельством веры и верности Христу, а не повторным нанесением ран Христу, как хотят объяснять ношение крестика протестанты? Разве не понятно, что снять с себя образ распятого Христа и прицепить на себя образ безбожника-Ленина было ни что иное, как предательство Христа и веры христианской? И атеисты, как известно, боролись со всеми видами крестов: снимали их с храмов, даже если храм не уничтожали, а просто отбирали для своих нужд; убирали кресты с кладбищ, заменяя кресты своими пятиконечными сатанинскими звёздами, и т.п. Все эти действия ясно показывают, что ненавистен и мерзок крест не для Церкви, не для истинного и здравомыслящего христианина, а для врагов Христа.

Итак, если сатанисты и атеисты так противятся образу креста, кощунствуют над ним и подменяют его своими символами, то значит, знамение креста Христова есть мерзость для них, а для христиан - святыня. И если мы противимся кресту и хулим его, то на чьей же мы тогда стороне? Вопрос мне представляется весьма серьёзным.

 

IV. Итог

Итак, Священное Писание с большим почтением относится ко кресту, о славе и силе которого во многих местах пророчествовал ещё Ветхий Завет. Иаков, предвидя страдания Христовы, поклонился кресту, а Давид пророчески призывает и нас к такому же поклонению. Моисей вознёс змея на крест, чем предсказал победу Христа на кресте над древним змием. Крест есть новозаветный жертвенник, на котором Бог принёс в жертву Своего Единородного Сына ради спасения людей.
Потому, крест есть великая христианская святыня. Крест есть то орудие, которым Христос нанёс дьяволу сокрушительную победу, поразив его в голову, и вырвав всех Своих святых из власти шеола. Крест есть знамение Сына Человеческого, которое явится перед Вторым Пришествием Христовым в великой славе, от видения которого восплачут все племена земные. И раз крест есть знамение Христа, то он есть и знамение христиан. Знаменем же не гнушаются, не отвращаются от него, а хвалятся и гордятся, и почитают его.
Христиане с I-го века почитали крест Христа, делая его изображения, а совершать крестное знамение научили верных сами Апостолы. О крестном знамении Бог предрекал ещё в Ветхом Завете, говоря о том, что на челах Его избранных будет поставлен знак в виде креста. Таким образом, страданиями и победой Христа кресту сообщена сила и благодать, так что всякий, кто с верою использует крест и крестное знамение, получает помощь и благодать на борьбу с диаволом и грехом. Крест мы должны любить и почитать, а не призирать, так как ругаются над ним, и ненавидят крест только сатанисты и атеисты.
К тому же, наше отношение ко кресту крайне противоречиво. С одной стороны мы говорим, что крест есть мерзкое орудие убийства Христа, наподобие отвратительных гильотины и виселицы; что крест нужно выкинуть подальше, как мать выкинет нож, которым был убит её сын. Но, тем не менее, мы сами в последние десятилетия стали широко использовать крест как свой символ, не гнушаясь им, а оказывая ему своеобразное почтение. К тому же, в наших книгах мы отвергаем крест и гнушаемся им, а в песнопениях мы всячески воспеваем его; изображать крест на Библиях и книгах позволяем, а совершать крестное знамение - нет.
Таким образом, православное учение о кресте очень библейски и логически обоснованно, гармонично и истинно, и оно во всей полноте отображает отношение ко кресту древней Церкви. Наши же нападки на крест лживы, глупы, безосновательны и крайне противоречивы, а самое страшное - богохульны.
Когда я в достаточной мере изучил и осмыслил взгляды православных и протестантов на крест, то ясно понял, что не принимать православное учение о кресте и продолжать ему противиться впредь просто недопустимо. Следовательно, это есть одна из важных причин, по которой я не могу больше называться баптистом и вообще протестантом.

 

1. Позволительно ли делать изображения?
2. Можно ли изображать самого Бога?
3. О почтительном отношении православных к иконам.
4. Когда появились иконы?
5. Каково назначение икон в Церкви?
6. О разности икон.
7. О неправильном иконопочитании.

Иконы являются для нас, пожалуй, наибольшим камнем преткновения в Православии, по крайней мере - самым известным. Протестантский профессор богословия Д. Ферберн отмечает, что "в православном богословии евангельских христиан более всего смущает почитание святых и использование икон в богослужении…" ^{["Иными глазами", глава 7, стр. 149]}. В связи с иконопочитанием мы обвиняем православных в нарушении прямого библейского запрета: "не делай себе… никакого изображения"^{[Конечно, именно этот стих П. Рогозин сделал эпиграфом к своей главе "иконопочитание"]} (Исх. 20:4, 5; ср. Втор. 4:16). Таким образом, иконы мы отождествляем с идолами и кумирами; иконопочитание - с мерзким грехом идолопоклонства, а православных - с невежественными ветхозаветными идолопоклонниками, которых часто и гневно обличал Бог через своих пророков такими, например, словами: "делающие идолов все ничтожны…" (Ис. 44:9-20; ср. Ис. 2:8; 40:19, 20; 45:16).
Как православное богословие может объяснить такое для протестантов очевидное отступление от Слова Божьего? Так как вопрос об иконах многосоставный, то мы разделим его на несколько под вопросов.

I. Позволительно ли делать изображения?

На этот вопрос протестанты отвечают, что Бог прямо запретил делать всякое изображение: "Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил с вами Господь на горе Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-либо скота, который на земле, изображения какой-либо птицы крылатой, которая летает под небесами, изображения какого-либо гада, ползающего по земле, изображения какой либо рыбы, которая в водах ниже земли; и дабы ты, взглянув на небо и увидев солнце, луну и звезды и все воинство небесное, не прельстился и не поклонился им и не служил им..." (Вт. 4:15-19). Православные же, делая иконы и помещая их в своих Храмах, в нашем понимании нарушают вполне ясную и конкретную заповедь Божию.
Но если это так, тогда и мы вместе с православными подпадаем под свое же обвинение - ведь мы тоже делаем изображения! Во многих протестантских домах молитвы есть изображения. Например, в артемовском доме молитвы ЕХБ, где собирается община, в которой я вырос, в подвальном помещении на стенах находятся росписи, иллюстрирующие евангельские притчи и события. Картины эти сделаны в рост человека, и во многом по форме похожи на росписи в православных храмах. Подобные изображения есть и в других протестантских домах молитвы. Делая это, мы противоречим сами себе и завещаниям наших же основателей-реформаторов, которые на основании второй заповеди запрещали что либо изображать в домах молитвы. Томас Ватсон, например, писал: "Изображения Бога, Спасителя, Девы Марии являются самыми опасными из всех. Поэтому, мы должны быть очень осторожными и следить, чтобы они не устанавливались в храмах и церквях"^{[Томас Ватсон, "Десять заповедей", изд. Dutch Reformed Tract Society, 2002 год, стр. 100, 101]}. У нас же в доме молитвы на картине тайной вечери изображён Спаситель. И этими изображениями мы отнюдь не ограничиваемся. Ведь протестанты:
1) издают различные богато иллюстрированные детские Библии;
2) снимают фильмы о жизни Христа и других библейских персонажах;
3) выпускают христианские мультфильмы^{[Нужно не забывать, что каждый фильм и мультфильм состоит из тысяч кадров, т.е. - изображений]};
4) делают выставки картин на библейскую тематику^{[Нужно отметить, что здесь постсоветские баптисты не последовательны. Все перечисленное появилось у нас только в конце 80-х годов XX-го века, с началом близкого общения с западным протестантизмом. До этого баптисты старались не допускать никаких духовных изображений, как не допускают их до сих пор некоторые протестанты]}, и т.п. Хотя Т. Ватсон писал: "Эта заповедь ("Не делай себе кумира")… запрещает устанавливать кумиры для религиозных целей или поклонения"^{[Томас Ватсон, "Десять заповедей", изд. Dutch Reformed Tract Society, 2002 год, стр. 99]}. Пусть мы не поклоняемся этим изображениям, но ведь мы их используем не иначе, как для религиозных целей, нарушая тем самым основные положения реформации, и более того - заповедь самого Бога (как мы её понимаем), ведь Он строго запретил делать любой образ - и мужчины и женщины в том числе: "дабы вы не… сделали себе изваяний… представляющих мужчину или женщину". Как же мы постоянно указываем православным на запрет делать изображения, а сами делаем их бесконечное количество? Как мы вообще смеем фотографироваться, ведь фотографии это и есть изображения, и чаще всего именно мужчины или женщины! Значит мы такие же нарушители Божьей заповеди и не лучше православных!
Или - подсказывает нам здравый смысл - все таки можно делать какие-то изображения, но как же тогда толковать библейский запрет? Неужели Бог действительно запрещает нам изображать что бы то ни было? Ответ не так сложен. Нужно просто вникнуть в историко-религиозный контекст, в котором произносились эти слова. Выше приводимую заповедь Бог давал евреям, жившим в мире язычников, имевших множество богов и их изваяний, которым они поклонялись. В то время не было, по-видимому, ни одного народа, который не имел бы своих идолов. За этими же идолами, по объяснению Ап. Павла, стояли бесы (1 Кор. 10:20; ср. Пс. 105:37; Вт. 32:16,17).
Древнехристианский апологет Марк Феликс утверждал то же самое: "Итак, эти нечистые духи, демоны, о которых знали маги, философы и сам Платон, скрываются в статуях и идолах, которые по их внушению приобретают такое уважение, как будто в них присутствовало божество"^{[Октавий, гл. 27]}.
В числе народов, самых развитых в идолопоклонстве, был Египет, который более чем за 400 лет совместной жизни с избранным народом оставил, бесспорно, глубокий след в сознании и религиозном мировоззрении евреев. Для искоренения такого языческого сознания Господь и запрещает делать изображения идолов, как делали их все народы с целью боготворить и поклоняться им. И именно этот запрет израильтяне вскоре нарушили, когда, во время долгого отсутствия Моисея, сделали себе золотого тельца и стали ему поклоняться как богу, говоря: "вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской" (Исх. 32:4). Этот запрет нарушали евреи и позже, когда царь Иеровоам сделал двух тельцов и предложил их своему народу в качестве богов, говоря: "вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской" (3 Цар. 12:28).
Итак, вот какие изображения запрещает делать Господь - идольские, языческие, бесовские, богопротивные. Сам Бог и объяснил цель данного запрета: "дабы ты, взглянув на небо и увидев солнце, луну и звезды и все воинство небесное, не прельстился и не поклонился им и не служил им..." (Вт. 4:19), то есть, не служил как богам. Но в этой заповеди Бог не ставит табу вообще на изобразительное искусство, если оно не несет бесовского характера.
Более того, - и это многие протестанты наотрез отказываются замечать в Библии (!), - Бог не только не запрещает делать другие, не идольские изображения, но Сам повелевает их сделать! Бог прямо повелел Моисею на крышке ковчега сделать 2-х херувимов: "...сделай из золота двух херувимов" (Исх. 25:18-22). Кроме этого, на завесе, отделяющей святое святых в скинии, также были по Божьему указанию вышиты херувимы: "И сделай завесу... искусною работою должны быть сделаны на ней херувимы" (Исх. 26:31). Позднее царь Соломон сделал для храма двух огромных пятиметровых херувимов: "И сделал в давире двух херувимов из масличного дерева, вышиною в десять локтей. Одно крыло херувима было в пять локтей и другое крыло херувима в пять локтей; десять локтей было от одного конца крыльев его до другого конца крыльев его" (3 Цар. 6:23,24; 2 Пар. 3:10-13). Царь Соломон к тому же "на всех стенах храма кругом сделал резные изображения херувимов и пальмовых дерев, и распускающихся цветов, внутри и вне" (3 Цар. 6:29; ср. 2 Пар. 3:7). Таким образом, в Иерусалимском храме были как плоские, двухмерные, так и объемные, трёхмерные изображения. И когда "вошел Иисус в Иерусалим и в храм^{[Христос входил не в Храм Соломона, разрушенный Навуходоносором в VI-м веке до Р.Х., а в воссозданный Иродом Храм, но этот Храм был подобен Соломонову]}", то "осмотрев всё" Он воспротивился только тому, что в святом храме торговали и разменивали деньги (Мк. 11:11, 15-17). Против находившихся в храме изображений Он не сказал ни слова!
Также и пророк Иезекииль, описывая храм, показанный ему "в видениях Божиих" (Иез. 40:2), упоминает о множестве изображений: "От верха дверей как внутри храма, так и снаружи, и по всей стене кругом, внутри и снаружи, были резные изображения, сделаны были херувимы и пальмы: пальма между двумя херувимами, и у каждого херувима два лица. С одной стороны к пальме обращено лицо человеческое, а с другой стороны к пальме - лице львиное; так сделано во всём храме кругом… и сделаны на них, на дверях храма, херувимы и пальмы такие же, какие сделаны по стенам…" (Иез. 41:17-19, 25). Заметим, что эти святые изображения были расположены "по всей стене кругом" и окружали молящихся со всех сторон точно так же, как окружают они до сего дня молящихся в православном храме.
Также, Моисею Бог повелел сделать медного змея^{[Змей, висящий на кресте, был прообразом Христа (см. Ин. 3:14, 15), ибо на Кресте Христос умертвил древнего змия (подробнее об этом было сказано в предыдущей главе). Когда же сменилось много поколений и израильтяне отступили от Бога и впали в идолопоклонство, они забыли причину, по которой был сделан медный змей, сохранявшийся все это время в Израильском народе, и его действительное назначение (быть проводником исцеляющей Божьей благодати для тех согрешивших и ужаленных змеями, которые с верою взирали на него), и стали кадить ему и чтить его как языческого бога Нехуштана. По этой причине благочестивый царь Езекия и уничтожил его (см. 4 Цар. 18:4), чего бы не случилось, если бы израильтяне относились к нему по-прежнему - как к Божьей святыне]} (Числ. 21:8), хотя в вышеприведенном отрывке из ВторозаконСв. Амвросий Медиоланскиpйия Он Сам запретил делать "изображения какого-либо гада, ползающего по земле". По нашей логике нужно признать, что Сам Бог неоднократно нарушил Свой же запрет, повелев сделать все эти изображения. И протестанты не желают признавать принципиальной разницы между святыми и языческими изображениями. Т. Ватсон, по крайней мере, никакой разницы между первым и вторым не видит. Вот что он пишет: "Поклонение изображениям противоречит практике святых древних времён. Иосия, став царём, разрушил дубравы и уничтожил идолов (4 Цар. 23:6, 24). Константин отказался от изображений, установленных в храмах. (…) Когда римские императоры хотели навязать им (христианам) идолопоклонство, то Божьи люди предпочли умереть, нежели осквернить своё девственное исповедание. (…) Когда Серапион поклонился идолу, христиане исключили его из общины и предали сатане"^{[Томас Ватсон, "Десять заповедей", изд. Dutch Reformed Tract Society, 2002 год, стр. 101]}.
Но все 4 приведенных Т. Ватсоном примера говорят об идольских, а не святых изображениях! Но Т. Ватсон полностью игнорирует этот факт, так как для него христианские и языческие изображения - одно и то же. Получается, для протестанта нет разницы - поклонится изображению Зевса, или Ап. Павла; образу Христа, или образу антихриста, идолу или святыне. Разве можно не делать такого различия? Или все таки нам следует признать, что, кроме идольских, есть и святые изображения, которые Бог не то что не запрещал, но Сам повелел сделать?
Таким образом, сотворить кумира Бог запретил, но сотворить истинные изображения - Сам повелел. Этот факт, повторю, при всей его полнейшей очевидности, мы не хотим ни замечать, ни знать, ни понимать, ни помнить. Отождествлять же православные образы Христа, Девы Марии, Апостолов, пророков, святых епископов и пресвитеров, мучеников за Христа и Божьих Ангелов с языческими идолами, а не со святыми образами, и сравнивать иконы с идолами Ваала и золотого тельца, а не с херувимами, как постоянно делают это протестанты, является просто великим кощунством и богохульством протестантизма!

на верх

II. Можно ли изображать Самого Бога?

Отдельно теперь нужно ответить на вопрос: можно ли изображать Самого Бога? Нам на память сразу же приходят слова из Евангелия (которые наши богословы и пасторы научили нас применять к данному вопросу): "Бога не видел никто никогда" (Ин. 1:18). Кроме того, в выше рассмотренном отрывке Господь говорит: "Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил с вами Господь" (Вт. 4:15). Т. Ватсон выразил этот аргумент так: "Создать истинное изображение Бога невозможно. Сущность Бога духовна, и Он, являясь Духом, невидим (Ин. 4:24). "…Вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил с вами Господь на горе Хориве из среды огня…" (Втор. 4:15).
Как человек может нарисовать Божество? Разве сможет он изобразить то, чего не видел? …мы не можем нарисовать изображение Бога, Который является бесконечным несотворённым Духом"^{[Томас Ватсон, "Десять заповедей", изд. Dutch Reformed Tract Society, 2002 год, стр. 100]}. Если Ангелов и Апостолов люди видели и о возможности их изображения ещё можно как-то говорить, но как же, протестуют протестанты, изображать Бога, которого никто не видел, и видеть не может?
П. Рогозин тоже высказывается по этому поводу: "Нам известны некоторые земные формы Его проявлений, как-то: Три странника, Неопалимая купина, Столп облачный и огненный, ангел Завета, Вождь воинства Господня и др., но по Своей Божественной сущности Он "Царь царствующих, единый, имеющий бессмертие…" (1 Тим. 6:15-16). Бога с такими атрибутами изобразить невозможно. (…) Прочтите первую главу Откровения Иоанна Богослова и вы увидите, что изобразить Христа во всей Его небесной славе также немыслимо, как немыслимо изобразить Самого Бога, нетленного, непостижимого…"^{[П. Рогозин, "Откуда всё это появилось", стр. 23,24]}.
Нужно заметить, что силясь доказать невозможность изображения Христа, П. Рогозин не понимает, что приводит совершенно не соответствующие примеры. Для описания Божественной сущности нужно было бы сказать, что "Бог есть Дух", Который нельзя изобразить, как говорит о том более сообразительный Т. Ватсон. Царь же есть как раз таки земной и вполне изобразимый образ. Также и в Откровении Христос явился Иоанну в образе "Сына Человеческого", внешность Которого тайнозритель и описал: "облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом: глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его, как пламень огненный; и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи… Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей" (Откр. 1:13-16). Если Ап. Иоанн смог увидеть и описать внешность Христа, то Его можно и изобразить.
Но не будем слишком придираться к П. Рогозину. Его мысль, как и мысль Т. Ватсона, мы поняли: Бога "по Своей Божественной сущности" видеть невозможно, а следовательно и изобразить, с чем православные полностью согласны. В одном из своих песнопений, например, Церковь воспевает такие слова: "Бога человекам невозможно видеть, на Него не смеют и чины ангельские взирать". Увидеть Бога таким, как Он есть, сможет Церковь только на небесах после "брака Агнца" (см. Откр. 19:7), когда она станет всецело один дух со Христом. О такой величайшей благодати, которой сподобятся все верные, говорит нам Апостол Иоанн: "Знаем только, что когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть" (1 Ин. 3:2). То есть, Церковь увидит Бога в Царствии Небесном, а пока никто не видит Бога таким, "как Он есть".

Но почему же, понимая это, православные делают изображения Бога? Ответ совершенно прост: православные изображают Бога не в Его духовной сущности, а таким, каким Он Сам Себя изволил явить людям. То, что "Бога не видел никто никогда" есть только одна часть истины. Не будем вырывать эти слова из контекста. У данного библейского стиха есть продолжение: "Бога не видел никто никогда; единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил"^{[Подобное по смыслу продолжение есть и у вышеприведенного православного песнопения: "Бога человекам невозможно видеть, на Него не смеют и чины ангельские взирать, ибо Тобою, Всечистая, явилось человекам Слово воплощенное: Его величая, с небесными воинствами Тебя ублажаем"]}. И в этой же главе Апостол Иоанн пишет: "И Слово стало плотью и обитало с нами... и мы видели славу Его..." (Ин. 1:14). В своем же послании возлюбленный ученик Христа еще раз напоминает нам о той величайшей любви и смирении, которые явил Бог-Слово, пожив видимым образом на земле среди людей: "О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни..." (1 Ин. 1:1).
Что случилось при воплощении? Бог стал человеком, "принял образ раба" (Фил. 2:7). Люди видели Бога воочию: "видевший Меня видел Отца" (Ин. 14:9). В Евангелии И. Христос прямо называется "образом^{[В греческом оригинале в этих местах стоит слово  - икон, что значит: икона, образ. Поэтому, иконы православные называют и по-русски - образами, и по-гречески - иконами. Нужно заметить, что слово "икона" нам сильно режет слух, и звучит для нас почти так же ужасно, как слово "идол". Но это слово нужно любить, ведь оно - евангельское]} Божиим" (2 Кор. 4:4; Фил. 2:6; Кол. 1:15). В Ветхом Завете Бог запретил делать Свой образ по единственной причине: Его еще никто не видел, время воплощения еще не наступило. На эту причину указывает Сам Господь: "...глас слов Его вы слышали, но образа не видели, а только глас... Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил с вами Господь..." (Втор. 4:12, 15). Но в Новом Завете Бог открыл Себя уже иначе, чем в Ветхом. В Иисусе Христе люди слышали не только глас Божий, но и видели Его образ. Сам Христос говорил ученикам о Себе: "ваши же блаженны очи, что видят… ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели…" (Мф. 13:17)! Св. Мелитон Сардийский, христианский епископ и писатель II-го века, говорил о Христе: "Судья был судим, и Невидимый стал видим, и Бесстрастный страдал, Бессмертный умер и Небесный погребён на земле"^{["О теле и душе и страстях Господних", п. 13]}.
Т. Ватсон же, как и прочие протестанты, по своей глупости, движимые духом противления учению Церкви, помнят только Ветхий Завет, когда люди "не видели никакого образа". Ясного же учения Нового Завета о том, что люди "видели" Бога, мы в своём иконоборчестве знать не хотим.
По сути, мы практически не понимаем и не задумываемся о том, что христианство есть откровение не только слова, но и образа Божия! Священник Александр Мень^{[А. Мень, бесспорно, талантливый и одаренный церковный мыслитель и писатель, хотя Церковью его труды не принимаются в полноте из-за наличия в них еретических воззрений (он, в частности, отвергал многие ветхозаветные чудеса, искажал учения о сотворении мира, происхождении зла и загробной участи человека). Но так как многие протестанты уважают труды этого православного священника (например, книга его "Сын Человеческий" была в своё время довольно популярна в нашей среде), то в своей книге я несколько раз привожу высказывания А. Меня, которые никак не противоречат учению Православной Церкви]} совершенно справедливо отмечает, что запрещение на изображение Бога "было до Христа, но в новозаветное время Бог уже не только - Сокровенный и Неисповедимый. Он явлен людям в таинстве Воплощения. Сама реальность Иисуса Христа как Богочеловека оправдывает Его изображение. Образ того, кто жил на земле, Кого видели и слышали люди, Кто был не только Богом, но и Человеком, несомненно, может быть изображен и средствами искусства"^{[А. Мень "Православное богослужение: таинство, слово и образ". - Москва, 1991 г., с. 149]}.
Итак, Бога по Своей природе, таким "как Он есть", никто из людей ещё не видел, но Бога воплотившегося многие видели. И Церковь изображает Бога не в Его природе и сущности (это совершенно невозможно), а в тех образах, в которых Он открылся людям. Так, Бога Отца изображают в виде старца, "ветхого днями", каким видел Его Даниил (Дан. 7:9, 13, 22). Бога Сына Церковь изображает в таком образе, в каком Он был явлен миру, вочеловечившись, то есть в образе человека Иисуса Христа. Бог Дух Святой изображается в образе голубя, в том самом образе, в котором Он пожелал явить Себя, когда Христос крестился от Иоанна (Мф. 3:16). В православной традиции Святой Дух изображается также в виде огненных языков - опять же, именно таким образом, каким Он Сам Себя видимо явил при Своем сошествии на учеников в день Пятидесятницы (Деян. 2:3). Вся Троица вместе так и изображается Церковью: Бог-Отец в образе старца, Бог-Сын в образе Иисуса Христа и Бог-Дух Святой в образе голубя. То есть Бог изображается не в своей сущности, а в том образе, в котором каждое лицо Троицы Себя открыло. И этой традиции в основных чертах следуют и протестанты при издательстве своих детских Библий.
Кроме того, Бога изображают еще в виде трех Ангелов (так изображён Бог на известной иконе Андрея Рублёва) - так, как Он открылся Аврааму (см. Быт. 18:1-3 и далее). В виде Ангела Бог-Иегова являлся и Моисею (см. Исх. 3:1-6). То, что это был Бог в виде Ангела ясно из самого текста, где вначале сказано, что "явился ему Ангел Господень", а далее говориться "воззвал к нему Бог", и Явившийся Сам назвал себя Богом: "Я - Бог отца твоего". Таким образом, Церковь изображает Бога только так, как Он Сам Себя являл людям. И протестанты изображают Бога таким же образом - обратим на это особое внимание!! И это всё при том, что мы постоянно повторяем: изображать Бога - грех! В. Трубчик пишет: "Однако Бог не оставляет сомнения в том, что Его нельзя ни в каких случаях изображать: "Твердо держите в душах ваших…" (Втор. 4:15-16). Как видим, Бог подчеркивает, что Его нельзя изображать в виде мужчины или женщины. Всякое такое действие называется развращением. Приходится недоумевать по поводу того, что в некоторых храмах находятся изображения Бога-Отца как дедушки с длинной бородкой… Это развращение!"^{[Глава 7 "Молитва и поклонение", раздел В]}.

Рис. 1. Бог с Адамом и Евой в раю

Нет, уважаемый Василий, приходится недоумевать от другого: как это баптисты строго запрещают изображать Бога, называя это развращением, и постоянно обвиняют в этом православных, а сами делают то же самое^{[Замечу, что протестанты, многоразлично изображая Христа, изображая и Духа Святого в виде голубя и огненных языков, реже изображают или используют изображения Бога-Отца в виде старца. Хотя постсоветские протестанты, например, широко используют и продают "Библию в иллюстрациях" Юлиуса Карольсфельда, где на первых страницах 7 раз изображён Бог Творец в виде седовласого старца (см. одно из этих изображений на рис. 1). Пастор артёмовской общины баптистов, Кобзарь Иван Михайлович, известный далеко за пределами нашего города и области как один из "дубов" баптизма, дарил эти Библии людям. Так если, согласно В. Трубчика, "изображения Бога-Отца как дедушки с длинной бородкой" есть "развращение", то зачем же баптисты развращают людей?]}! То есть, противоречие протестантов самим себе налицо!

Здесь нужно теперь подробнее остановиться и обсудить вопрос сущности (природы) Бога, и образа Божия. Основная причина отторжения протестантами икон и иконопочитания заключается именно в том, что мы не понимаем разницу между сущностью и образом Божиим. Мы думаем, что для того, чтобы изобразить Бога неискажённо, Его нужно изобразить во всей Его сущности. Но поскольку "Господь есть Дух" (2 Кор. 3:17), "Который обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может" (1 Тим. 6:16); поскольку Он великий, непостижимый, не исследимый, Которого не вмещает всё мироздание, то Его совершено невозможно изобразить. Т. Ватсон неоднократно повторяет эту мысль: "Невозможно нарисовать душу или ангелов, так как они имеют духовную природу. Тем более мы не можем нарисовать изображение Бога, Который является бесконечным несотворённым Духом"^{[Т. Ватсон, "Десять заповедей", изд. Dutch Reformed Tract Society, 2002 г., стр. 100]}. "Создать истинное изображение Бога невозможно. Сущность Бога духовна, и Он, являясь Духом, невидим (Ин. 4:24)". "Именно Божественность Христа, объединённая с Его человеческой природой, сделала Его Христом. Поэтому изображение Его человеческой природы, не имея возможности изобразить Его Божественность, является грехом, так как тем самым мы делаем Иисуса наполовину Христом, разделяя соединённое Богом и отбрасывая то, что делает Его Христом"^{[Т. Ватсон, "Десять заповедей", изд. Dutch Reformed Tract Society, 2002 г., стр. 104]}.
Этот аргумент (о невозможности изобразить Бога) реформаторов и современных протестантов был главным и у древних иконоборцев. Поэтому, все попытки Его изображения кажутся иконоборцам кощунством и унижением Бога (хотя, повторюсь, большинство протестантов вопреки всякой логике осуждают православных за иконы, и в то же самое время сами изображают Бога и духовную реальность). Но кроме противоречия самим себе, протестантизм в лице Т. Ватсона и все вообще иконоборцы допускает две грубейшие богословские, философские и логические ошибки.
Во-первых, совершенно глупо считать, что на иконе изображена человеческая природа Христа. Природу (сущность) не только Божественную, но и человеческую изобразить совершенно невозможно, ибо что есть человеческая природа? Это, прежде всего, дух, душа, ум, воля, чувства, совесть, память. Как можно что-либо из этого изобразить? Никак. Мы можем изобразить только лик, икону (образ), внешность человека; то есть, только малую часть его природы. Тем не менее, изображая обычного человека мы вовсе не требуем, чтобы на картине было изображена вся природа человека, его душа и прочее. Изобразить можно только внешний образ человека, за которым стоит его невидимая сущность.
По логике Т. Ватсона, не только Христа, но и никакого человека нельзя изображать. Ведь запрещая изображать Христа на основании не изобразимости Его духовной природы, Т. Ватсон, и с ним все протестанты, должны запретить изображение всякого человека на том же основании, и сказать, что "изображение человеческой природы человека, не имея возможности изобразить его душу и духовную сущность является грехом, так как тем самым мы делаем человека наполовину человеком, разделяя соединённое Богом и отбрасывая то, что делает его целостным человеком". По той же логике даже смотреть на человека нельзя, ибо мы не видим духовной природы человека, а значит, по Т. Ватсону, "разделяем соединённое Богом".
Во-вторых, если даже мы признаем, что Т. Ватсон просто не правильно выразился, и его аргумент лучше было бы сформулировать так: "изображение Его человеческого образа, не имея возможности изобразить образа Божества, является грехом, так как тем самым мы делаем Иисуса наполовину Христом", то и здесь также обнаружится грубейшая ересь. Ведь если изображение человеческого образа Христа есть грех, то и Сам Бог согрешил, когда явил Себя людям в человеческом образе, не явив образа Божественного. Если грех изображать (и взирать) на человеческий образ Христа, то грех было взирать и на живого Христа, ведь люди, видящие Христа, за Его человечностью не видели Его Божественности, а значит, согласно Т. Ватсону, грешили и делали "Иисуса наполовину Христом". Если неспособность изобразить и видеть Божество Христа есть грех и разделение Христа, то грешили все те, кто поклонялись Христу в Его земной жизни. Ведь они, поклоняясь Христу, не видели Его ни Божественной природы, ни Божественного образа. Но Христос тем не менее говорил, что "видевший Меня (т.е., Мой образ, лик), видел Отца".

Для того, чтобы сильнее прочувствовать нелепость протестантского запрещения изображать Христа, давайте попросту допустим, что у нас кроме икон Христа были бы ещё и Его фотографии. И они у нас действительно были бы, если бы Христос жил в наше время. Так вот, для протестанта сфотографировать Христа был бы грех! Если заменить слово "изображение" словом "фотография" в цитате Т. Ватсона, то вот что он утверждает: "фотографирование Его человеческой природы, не имея возможности сфотографировать Его Божественность, является грехом, так как тем самым мы делаем Иисуса наполовину Христом, разделяя соединённое Богом и отбрасывая то, что делает Его Христом". Как видим, нелепость протестантского богословствования на лицо.
Итак, истина заключается в том, что в лице Иисусе Христе Божественная и человеческая сущность соединились "неслиянно и нераздельно, неразлучно и неизменно"^{[Христологическая формулировка, объясняющая образ соединения Божества и человечества во Христе, данная на IV-м Вселенском Соборе]}. Поэтому всякий, кто видел Христа в земной жизни, видел истинного Бога. Таким образом, изображая на иконе Христа, мы изображаем не отделённого от Бога человека-Иисуса, а одного Богочеловека, в лице Которого Бог явил Себя.
При этом, Церковь вовсе не учит, что образ Христа есть истинный образ Бога во всей Его славе. Феофил Антиохийский (II в.) писал об образе Бога во славе так: "Послушай, друг мой: вид Бога не описуем и неизъясним, ибо не может быть видим плотскими глазами. Его слава бесконечна, величие необъятно, высота непостижима, могущество неизмеримо, мудрость не исследима, благость неподражаема, благодеяния неизреченны"^{[К Автолику, книга 1, п. 3]}.
Повторю, что Бога, таким как Он есть, Церковь увидит и познает только после брака Агнца. Но это не значит, что мы не можем и не должны знать и видеть образ Бога, явленный во Христе, в уничижении.

В конце концов: если протестанты учат, что "изображение Его человеческой природы, не имея возможности изобразить Его Божественность, является грехом", то для чего же мы сами изображаем Христа (см. рис. 2 и 3), Его "человеческую природу"? Для чего мы сами делаем то, за что так яростно обвиняем православных? Если мы скажем, что мы не поклоняемся и не целуем эти изображения, то это совершенно другой вопрос, о котором ниже будет сказано подробно. Сейчас же мы пока говорим о самой возможности изображать Христа. Поэтому, давайте спросим себя: если мы так ратуем против изображений Христа, то почему же мы сами Его изображаем? Можем ли мы ответить на этот вопрос?

Рис. 2. Одно из изображений Христа в протестантской детской Библии	Рис. 3. Христос молится в гефсиманском саду

Ещё одна причина, по которой, по мнению протестантов, нельзя изображать Христа, является та, что мы точно не знаем, как Он выглядел^{[О том, насколько справедливо данное утверждение, будет сказано ниже]}. Но при этом протестанты всё же изображают Христа - на свой лад и по своей фантазии. Особенно примечательно то, как изображают Христа в своих книгах расселисты (см. рис 4). Смотря на их картинки ясно видно, что изображён здесь отнюдь не Христос, а бруклинский "свидетель Иеговы", одетый в одежду древности. Даже с исторической точки зрения изображение искажено: у Христа модельная голливудская причёска и коротко стриженые усы и борода. Какой иудей стриг так бороду? Очевидно, что Христос у "свидетелей" создан по их собственному "образу и подобию".
И протестантские изображения Христа не намного лучше: они также искажены и крайне бездуховны. Во многих детских Библиях Христос изображён вообще в виде комиксов. В мультфильмах он также, естественно, не реальный.
Православной же Церкви как раз таки совершенно чуждо такое легкомысленное отношение к изображению Христа (и иной духовной реальности). Иконы Христа пишутся по строго определённым канонам. Писать их предписано людям посвящённым, преимущественно монахам, с молитвой и постом. Иконы эти освящаются, и только после этого они становятся настоящими иконами. Протестанты же, понося величественные, духовные православные иконы Христа, вместо них сделали свои часто никчемные рисуночки (см. рис. 5-7). Поэтому, в вопросе возможности изображать Христа протестанты занимают весьма противоречивую позицию: строго запрещая изображать Христа и называя это грехом, мы сами изображаем Его; отвергая православные величественные духовные образы Христа, мы заменили их своими изображениями не только искажёнными и более низкого качества, но подчас просто комиксами. Как же можно держаться таких позиций?

Рис. 4. Христос расселистов	Рис. 5. Христос в одной протестантской детской Библии
Рис. 6. Ангел у гроба Христа	Рис. 7. Дева Мария у Креста

Представляется уместным здесь сказать о видах атеизма. Самый страшный атеизм это когда человек знает, что есть Бог, но ненавидит Его и сознательно с Ним борется. Другой, более мягкий вид атеизма, это когда человек не ненавидит Бога сознательно, а просто не верит в Его существование. Третий вид атеизма, это когда человек признает существование Бога, но на практике он не исполняет Божьих заповедей и живет так, как будто Бога нет, и ему не нужно будет отвечать за свои дела на Страшном Суде. Можно выделить еще один вид атеизма, частичный, когда человек и верит в Бога, и старается исполнять Его заповеди, но отрицает некоторые важнейшие понятия о Боге. К таким атеистам относятся, например, расселисты, которые верят в Бога, но отрицают важнейшее учение о Троице. И к такому виду атеистов нужно отнести и протестантов, которые своим иконоборством частично отрицают важнейший догмат воплощения Богочеловека.
На Седьмом Вселенском Соборе Церковь заявила, что иконы служат "нам к уверению истинного, а не воображаемого воплощения Бога Слова". При воплощении Бог открыл людям Свой образ в лице Иисуса Христа, и даже чудесным способом оставил его нам на плащанице (об этом будет сказано ниже), а мы продолжаем говорить, что Бога изобразить невозможно, как будто бы после откровения Бога Моисею на Синае, когда люди не видели образа Божия, ничего не произошло. Поэтому, повторю, своим иконоборчеством мы в определённом смысле противимся догмату Боговоплощения, его полному смыслу.
Чтобы убедиться в справедливости такого серьёзного обвинения, вспомним приводимую выше цитату Т. Ватсона: "Как человек может нарисовать Божество? Разве сможет он изобразить то, чего не видел?...". Именно в подобных протестантских заявлениях, которые часто можно встретить и у других авторов, кроется в некотором смысле отрицание Боговоплощения. Ведь Т. Ватсон вопреки свидетельству Евангелия заявляет, что Бога по прежнему, как и до воплощения Христа, никто не видел, хотя во Христе люди именно видели Бога: "видевший Меня, видел Отца".
Т. Ватсон, увлёкаясь идеей величия и не изобразимости Божьей природы, пишет также: "Если кто-либо изобразит змей или пауков, объясняя, что это представляет его правителя, то разве последний не воспринял бы это как пренебрежение? Что больше может оскорбить бесконечного Бога, чем представление Его посредством того, что конечно?"^{[Томас Ватсон, "Десять заповедей", изд. Dutch Reformed Tract Society, 2002 год, стр. 100]}. Риторические вопрошания Т. Ватсона весьма не далёки; в них он допускает две серьёзнейшие богословские ошибки.
Первая: совершенно не разумно и не справедливо сравнивать изображения Христа с изображениями змей и пауков. Если правителя, к примеру, президента страны, изобразит кто-либо в виде паука, то это будет оскорблением, но если чиновник вешает изображение президента в своём кабинете, то это только прославляет и приносит честь, а не оскорбление президенту. Таким образом, если бы Церковь изображала Христа в виде паука, то это действительно было бы оскорбtd valign=ление Бога, ибо Бог не подобен пауку, но Церковь изображает Христа в образе человека Иисуса Христа, в Котором Бог Сам Себя явил миру. И человек, в противоположность змее и пауку, подобен Богу, ибо сотворен "по образу и подобию" Божию (Быт. 1:26).
Вторая ошибка в том, что бесконечный Бог оскорбляется "представлением Его тем, что конечно". Все наши слова о Боге, вся проповедь Церкви о Христе состоит из земных и конечных понятий! Любое слово о Боге, любое определение Его сущности и характера, - даже такие возвышенные, как "Бог есть любовь"; "Бог есть Дух"; "Бог милосерд, справедлив и многомилостив"; "Бог всемогущ, бессмертен, велик" и т.д., - есть определения конечные, человеческие. Они не описывают действительную сущность Бога, ибо Бог совершенно неописуем в своей духовной сущности. Как изобразить, так и сказать о Нём нельзя ничего правильного, так как у человека нет слов для описания Бога. Здесь мы затрагиваем богословски непростую тему так называемого апофатического (отрицательного) и катафатического (положительного) богословия.
Суть в том, что апофатическое богословие ничего не может сказать о Боге положительного, а катафатическое говорит - и здесь нет никакого противоречия, ибо первое говорит о природе Бога самой по себе, а второе - о том, каким Сам Бог открыл Себя человеку. И на этих понятиях спекулирует Т. Ватсон. Да, Бога действительно нельзя ни изобразить, и описать словами, в Его сущности, ибо и изображения и слова есть средства человеческие, конечные. Но с другой стороны, о Боге можно многое сказать, так как Он Сам Себя открыл человеку в его конечных категориях. Бог, не будучи голубем, явил Себя в его образе; не будучи ангелом, являл Себя в образе ангела; будучи Духом, стал человеком. И Церковь изображает Бога только в тех образах, в которых Бог Сам Себя явил человеку, а не в духовной Его сущности, как грезится Т. Ватсону и прочим иконоборцам.
Ещё одно возражение протестантов против изображения Христа заключается в следующем: точный образ Христа не сохранился, а поэтому, раз нам неизвестно как Христос выглядел в действительности, Его и не нужно изображать. На самом деле, это у нас, протестантов, не сохранился образ Христа, а Церковь его сохранила. Первые христиане, видевшие Христа, запечатлели Его образ. В римских катакомбах, где они собирались, остались и до сих пор изображения Иисуса Христа, хотя они более символичны, чем реальны. Кроме этого, из древней христианской истории известен случай, когда Христос чудесно оставил свой образ на полотне пришедшим к нему посланцам царя Авгаря. Также, Церковь сохранила память о том, что евангелист Лука был не только врачом, но и художником, и стал первым церковным иконописцем^{[О нерукотворном образе Христа и иконописце Луке говорится "Библейской энциклопедии", Арх. Никифор - Москва, 1891 г., с. 764-765. Более подробно о "нерукотворном Спасе" можно прочесть в книге Л. Успенского "Богословие иконы". - Изд. Западно-европево всей Его славейского экзарbr /хата, Московский патриархат, 2001 г., с. 31]}.

Если же мы не хотим верить Церкви, - так как всё это было давно и мы не можем достоверно узнать, оставлял ли Христос Свой образ царю Авгарю и писал ли Лука иконы, - то давайте порассуждаем о всем известной туринской плащанице. Это та самая плащаница, в которую Иосиф Аримафейский обернул тело Христа при погребении (см. Мф. 27:59; Мк. 15:46; Лк. 23:53). Промыслом Божиим она сохранилась до наших дней и находится сейчас в Италии, в городе Турине (оттого она и называется туринской). На ней чудесным и непостижимым образом изображен Спаситель Христос.
О том, что на плащанице находится изображение именно Христа, свидетельствует множество фактов. Кровавые пятна находятся как раз там, где они должны быть, если следовать евангельскому описанию смерти Христа: на руках и ногах - сквозные раны от гвоздей; в боку - рана от копья; на голове - от шипов тернового венца; на всём теле - раны от бичеваний. Эта плащаница не может принадлежать кому-либо ещё из распятых подобно Христу по той причине, что ни на кого более из распинаемых не возлагали тернового венца, никого до распятия не бичевали, и никому обычно не протыкали бок, а перебивали голени. То есть, никакой другой человек не мог иметь всех тех ран, которые мы видим на плащанице.
О своей истинности свидетельствует сама плащаница.
Во-первых, изображение сделано не краской, а каким-то чудесным образом. Изменен сам химический состав волокна, из-за чего материя поменяла цвет, что и создает изображение. Предполагают, что изображение появилось в момент воскресения Христова, когда от Него просиял свет сильнее солнечного, прямо изнутри Его Тела, отчего произошло сильное облучение, что и оставило изображение на плащанице. Есть такие места на полотне, где одна и та же тончайшая нить волокна в одном месте имеет одну окраску, а через микроскопический промежуток - уже другую окраску, что свидетельствует о том, что полотно сделано не человеческими руками.
Во-вторых, изображение сделано негативно! Уже с XIV в. о туринской плащанице было широко известно, и даже самые скептически настроенные и не верующие ученые, не желающие признавать того, что плащаница принадлежала Христу, датируют её не позже чем XIV веком, полагая, что тогда она и была кем-то сделана^{[На самом же деле, в XIV в. она стала общественным достоянием, а до этого сохранялась в частных руках]}. Но человечество узнало об эффекте негатива только в XIX веке. Если плащаница была сделана в XIV веке, то кто мог сделать негативное изображение тогда, когда о нем не имели никакого представления?
На одном из интернет сайтов о туринской плащанице мы читаем: "Но получается, что образ на Туринской плащанице - самая древняя "нерукотворная фотография", появившаяся на 19 веков ранее, чем кто либо из людей смог догадаться о возможности получения "рукотворных фотографий"?! (…) Хронологически достоверную историю Туринской плащаницы без всякого перерыва можно проследить начиная с середины XIV столетия. Ввиду того, что изображение на ней обладает всеми свойствами фотографического негатива, эта дата имеет огромное значение! Простое сопоставление говорит нам - мы имеем на ткани эквивалент фотографического негатива, который доказуемо существовал более чем за 450 лет до того, как человечество узнало, что такое фотографический негатив и как им пользоваться. Перед нами осязаемое научное доказательство - изображение не было сделано людьми! Отпечатки на плащанице не являются творением человеческих рук! А такое известие не могло не привлечь к плащанице внимания множества экспертов и специалистов"^{[Azbyka.ru/tserkov/chudo/turinskaya_plaschanitsa_17-all.shtml]}.
В-третьих, на плащанице просматривается скелет человека. Можно рассмотреть даже корни зубов. Опять же, если плащаница подделка и изделие рук человеческих, то кто мог так точно изобразить скелет человека, если о рентгене узнали только в 1895г.?
Отмечают еще целый ряд чудес и загадок туринской плащаницы, так что целые группы ученых трудятся над ее изучением. О ней было написано и продолжает писаться много исследований. Возникла даже такая наука - синдонология (от греч. - синдон, что значит "плащаница") - наука о туринской плащанице. Все исследования убедительно доказывают тот факт (тем более верующему сердцу), что на плащанице изображен Сам Христос, а также - что изображение сделано не человеком, а Самим Господом, Который позаботился о том, чтобы чудесным образом оставить нам Свой образ.
Этот факт имеет не малое значение для нашей веры и, в частности, для решения поставленного нами вопроса: знаем ли мы, как в действительности выглядел Христос? Туринская плащаница это, во-первых, доказательство существования Христа и Его воскресения, а также живое свидетельство того, какие ужасные муки понес Сын Божий за род человеческий. Во-вторых, это свидетельство того, как выглядел Христос в действительности. В-третьих, это доказательство тому, что Христос не иконоборец, как мы, протестанты, так как Сам чудесным образом оставил нам Свой образ, Свою икону, и сохранил её до наших дней. Итак, Сам наш Господь является первым чудесным иконописцем.
Но в своем слепом противлении истине протестанты идут еще дальше. Некоторые баптистские пресвитеры, с которыми я говорил о туринской плащанице, не желали, благодарение Богу, отвергать^{[Более того, я помню, как еще в 90-е годы один проповедник нашей церкви, Николай Царевский, приносил и показывал некоторым из нас фотографию, сделанную с Туринской плащаницы, говоря о том, что так в действительности выглядел Христос. Помню, что лик Христа впечатлил мое детское сердце, и я был удивлен таким поведением дяди Коли, интуитивно понимая, что оно не характерно для баптистов]} её и говорить, что она от дьявола (хотя в протестантской среде находятся и такие хулители). Но они приводили другой аргумент. Они утверждали, что даже если на туринской плащанице осталось изображение Самого Христа и нам известно доподлинно, как Христос выглядел, живя на земле, то все равно это не имеет значения и это не повод делать копировать и распространять Его образы, так как после Его вознесения нам уже принципиально не нужно знать, как выглядел Иисус. Для подтверждения своего мнения они приводили слова Апостола Павла: "если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем" (2 Кор. 5:16). П. Рогозин по этому поводу пишет так: "Изображать Христа в Его земном уничижении - неразумно. Мы никогда не увидим уже Христа в Его земном уничижении. Он однажды пострадал на Голгофе за грехи наши по Писанию, но воскрес, вознесся и грядёт во славе, чтобы судить живых и мертвых. Слушайте, что говорит об этом апостол Павел: "если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем"^{[П. Рогозин, "Откуда всё это появилось", стр. 23, 24]}.
Данный ход мысли - один из примеров того, как не впопад пользуются протестанты Библией, на которую они так смело ссылаются, с уверенностью, что она противоречит Православию, и как их рассуждения логически противоречивы.
Во-первых, если выводить из приведенной цитаты запрет на изображение Христа, тогда нужно будет запретить изображать (и фотографировать) любого человека, потому что в том же стихе выше Ап. Павел пишет, что не только Христа мы не знаем по плоти, но "отныне никого не знаем по плоти"! Смысл этого стиха не в том, что не нужно знать как выглядел Христос и как выглядят христиане во плоти, а в том, что мы знаем Христа не по плоти, как простого человека, еврея, жившего в Израиле в такие-то года, а мы знаем Его как "сущего над всеми Бога" (Рим. 9:5), Спасителя мира и Господа всей вселенной. Также и всех верующих мы не знаем по плоти в том смысле, что во Христе мы уже "новая тварь" (2 Кор. 5:17) и одно тело, где "нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского; обо все вы одно во Христе Иисусе" (Гал. 3:28). Во Христе мы не должны "судить по плоти" (Ин. 8:15) и оценивать, кто в этом мире по плоти богатый и бедный, знатный и простой, имеющий власть и не имеющий, так как во Христе мы все братья. И в Церкви простой человек может быть знатным пастырем и пророком, а знатный в этом мире, по плоти - простым христианином. Потому в Церкви мы знаем наших братьев не по плоти, а по духу. Таков смысл данного библейского стиха, и здесь никаким образом не затрагивается вопрос о возможности или ненужности изображения Христа и христиан.
Во-вторых, одной простой дилетантской фразой, одним пустым и ничем не обоснованным заявлением ("изображать Христа в Его земном уничижении - неразумно") "великий" пророк баптизма П. Рогозин наложил табу на все изображения Христа. А почему изображать Христа в уничижении неразумно? Только потому, что Христос сейчас уже не в уничижении, а во славе? Но это не причина не помнить Христа уничиженного! Именно добровольное уничижение Христа и принесло Ему такую славу; именно через уничижение Христово было спасено человечество. Зачем же тогда мы "проповедуем Христа распятого", то есть постоянно говорим и напоминаем о самой крайней точке Христова уничижения? Зачем мы тогда каждый раз перед хлебопреломлением поём: "Взойдём на Голгофу, мой брат! Посмотрим, как нашей греховности яд в страданиях горьких Христа истомил, как дорого Он нам спасенье купил! Падем перед Ним!", призывая тем самым мысленно воззреть на распятого Христа, на Его уничижение. Так получается, что постоянно читать об уничиженном Христе в Евангелии, мысленно представляя Его и размышляя о Нем; проповедовать об уничиженном и распятом Христе; воспевать уничиженного Христа есть дело святое и праведное, а изображать Христа в Его уничижении - нельзя! И по П. Рогозину нельзя именно потому, что не нужно о Христе вспоминать и знать Его в уничижении, так как Он уже во славе. Так зачем тогда читать, петь и проповедовать о Христе уничиженном? Да к тому же, повторю, протестанты сами изображают уничиженного распятого Христа! Рассуди сам, мой уважаемый читатель, можно ли придерживаться таких противоречивых взглядов?
Еще протестанты часто говорят, что пусть Христа видели те, которым выпала доля жить в Его время и рядом с Ним. Раз мы своими глазами не видели Христа во плоти, то не нужно нам видеть Его и на иконе и пользоваться посредством художников и иконописцев, так как это уже совсем не то, что видеть Христа в живую. Но это также превратное мышление, и данную логику мы нигде больше не используем. Такое размышление подобно тому, как если бы мы сказали: раз мы своими ушами не слышали проповедей и учения Христа, то не нужно теперь и Евангелия читать, то есть - пользоваться посредством многих людей: евангелистов, переписчиков^{[Мы не имеем ни одного документа, написанного рукою Апостола, а располагаем только копиями]}, переводчиков^{[Если говорить о синодальном переводе, - используемом русскоязычными протестантами чаще всего, - то он был сделан православными богословами, которые, в нашем понимании, были отступниками и идолопоклонниками]}, редакторов^{[Евангелие, как и вся Библия, не была изначала разбито на главы и стихи. Это, равно как и столбики с указанием параллельных мест, а также краткое описание содержания каждой главы, было сделано редакторами]} и издателей - ведь это уже совсем не то, что слышать Христа в живую!
Ведь в этом случае мы так не мыслим, и если мы любим Христа, то со всей ревностью будем стараться узнать и понять Его учение, хоть оно и получено нами через многих посредников. Если мы всей душой любим человека, то нам дорого любое напоминание о нем, и любая даже не высококачественная фотография. Таким же образом, если мы любим Христа нам будет дорого узнать о Нем все, нам будет дорог Его образ, несмотря на то, что он и не в совершенстве отображает внешность Христа.

на верх

III. О почтительном отношении православных к иконам.

Со всем, сказанным в первых двух пунктах, непредубежденным и способным здраво рассуждать протестантам будет не трудно согласиться. Но так просто мы сдаваться, конечно же, не собираемся, и продолжаем протестовать против Истины.
Следующий протестантский аргумент таков: если мы и делаем изображения Бога, Христа, Апостолов и святых, то мы к ним относимся как к простым картинкам, помогающим лучше усвоить библейскую историю. А православные то сделали из этих картин идолов! Они ведь относятся к ним совсем не так, как мы. Они:
1) целуют иконы;
2) возжигают пред ними свечи и лампады;
3) кадят пред ними;
4) поклоняются им;
5) молятся пред ними;
6) украшают их: обкладывают золотом, помещают их в дорогие киоты на почетное место и прочее.
Мы уверены, что почитанием икон православные заменили поклонение "Богу живому" на поклонение "изделию рук человеческих": вместо Бога стали поклоняться материи - дереву, краскам, бумаге и стеклу; одним словом - идолам. Многие баптисты, с которыми я общался, узнав о моем обращении в Православие, приходили ко мне и усиленно старались меня "вразумить" (некоторые даже со слезами - так им было меня искренне жаль) и убедить не впадать в идолопоклонство и не поклонялся деревяшке и изображению вместо Бога живого. Что на это скажут православные? Давайте внимательно разберемся и с этим вопросом.

В отношении икон на Седьмом Вселенском Соборе Церковь определила: "Храним не нововведенно… иконного живописания изображение, как повествованию Евангельской проповеди согласующееся, и служащее нам к уверению истинного, а не воображаемого воплощения Бога Слова, и к подобной пользе… Ибо сколь часто чрез изображение на иконах видимы бывают, столь же часто взирающие на них подвизаемы бывают воспоминать и любить первообразных им, и чествовать их лобызанием и почитательным поклонением, не истинным, по вере нашей, Богопоклонением, которое подобает одному Божескому естеству, но почитанием по тому образу, как и изображению Честнаго и Животворящего Креста и Святому Евангелию, и прочим святыням, фимиамом и поставлением свечей честь воздается, каковой у древних благочестивый обычай был. Ибо честь, воздаваемая образу, переходит к первообразному, и поклоняющийся иконе - поклоняется существу изображенного на ней^{[П. Рогозин утверждает, что "участники 7-го Вселенского собора… "приказали" путем специального канона поклоняться иконам, без надлежащего объяснения, почему это необходимо" ("Откуда всё это появилось", глава "Иконопочитание"), но, как мы видим из самого текста постановления, святой Собор дает вполне разумные и обоснованные тому объяснения]}…".
Итак, Церковь учит, во-первых, что православные почитают иконы "почитательным поклонением", а не Божественным. То есть, иконы православные чтят не как Самого Бога, (и, естественно, не как идола), а как святыню. О возможности оказывать почтение святыне пространно говорилось в первой главе книги, и здесь я не буду повторяться.
Во-вторых, нужно повторить - и это принципиально важно - что Церковь поклоняется не существу иконы (т.е., дереву и краскам), а образу и личности, изображённой на иконе. И Вселенский Собор от имени Церкви утверждает, что честь, воздаваемая образу, восходит (или иначе - относится) к первообразному (первообразу) - то есть к самой личности, изображенной на иконе. И хотя, казалось бы, эта мысль вовсе не сложна, и в жизни все мы не редко сталкиваемся с подобной логикой мышления (когда почитание или, наоборот, надругательство над материальным образом относится не к веществу, из которого он сделан, а именно к самой личности или первореальности), но протестанты наотрез отказываются ее понимать и признавать. Мы возмущаемся: как это можно, совершенно конкретно поклоняясь иконе, говорить, что мы поклоняемся не иконе (дереву), а изображенной на ней личности? Это же голое вранье и какое-то одурачивание! Поэтому, протестантам намного легче прировнять иконопочитание к идолопоклонству и осудить православных в жутком грехе, чем постараться хоть немного вникнуть в суть отношения православных к иконам и понять их мышление, тем более что мы его и так хорошо понимаем в других сферах жизни. Итак, как можно понять: честь, воздаваемая образу, переходит к первообразу?

Вот примеры из жизни, которые могут помочь нам уяснить эту ключевую православную формулировку в отношении иконопочитания.
Пример 1. У пастора нашей артемовской общины баптистов (Кобзарь Ивана Михайловича, которому я прихожусь внучатым племянником) - 11 детей. Фотографию каждого из них он сделал отдельно в изящной рамочке и поставил их в шкафу на полке красиво, полукругом, всех по возрасту. Те, кто бывает у него в гостях, всегда обращают на это внимание. Теперь представьте себе, что кто-то вполне серьезно заподозрит, что Иван Михайлович перестал любить своих детей, а вместо них полюбил стекло и бумагу с их изображениями!
Насколько абсурдной была бы такая оценка сего поступка! Ведь нужно думать, что именно любовь к своим детям, желание чаще о них вспоминать и всегда видеть их лица перед собою и побудила отца сделать образы своих детей и поставить их на видное место. Ведь понятно, что вся честь, которую он оказал этим фотографиям (ценные рамочки, почетное место), относится к самим детям, к их личностям. Найдётся ли такой глупец, который скажет, что это все ложь, а на самом деле Иван Михайлович стал идолопоклонником и почитает стекло и бумагу? Но мы не прочь быть такими глупцами, лишь бы поносить Церковь и её истинное учение об иконопочитании.
Пример 2. Многие мужчины носят с собой фотографии своих жен или невест. Теперь представьте себе, что жена, увидев у мужа свою фотографию, станет ругать его за то, что он любит и почитает не ее саму, живую, а бездушный образ, сделанный из бумаги и краски! Невообразимо глупо? Да. Ведь нам ясно, что именно любовь и почтение к самой личности жены побудила мужа сделать ее образ и носить его с собой, чтобы чаще видеть и вспоминать дорогое ему лицо. Жена только обрадуется, а не оскорбиться от того, что ее муж почтительно относится к ее образу, хотя он и бездушный и сделан руками человеческими. Поэтому, весьма глупо выглядят наши упреки в адрес православных в том, что они вместо Бога стали чтить и поклоняться Его бездушному изображению - дереву и краске). Ведь всякое почтение образа исходит из любви к самой изображённой личности.
Пример 3. Представим, что мать недавно потеряла единственного сына. Мы пришли её утешить. Она много плачет и скорбит о сыне, постоянно о нем говорит, показывает на его фотографию, а затем, в порыве чувств, обнимает, гладит и целует фото своего сына, обливая его слезами. Скажите, найдется хоть один человек, даже среди нас, протестантов, который скажет, что эта мать совершила акт идолопоклонства, и что вместо сына она теперь любит, нежит и целует бумагу, изделие рук человеческих? Или даже мы поймём, что здесь вся любовь матери принадлежит не кусочку бумаги, а самой личности её сына?
Пример 4. Люди возлагают цветы у памятников, допустим Фёдора Достоевского. Фактически, видимо, они чествуют холодную мёртвую глыбу, кусок камня. Но разве и в этом случае даже протестант со своим искажённым мышлением не поймет смысл принципа "честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу"? Разве не понятно, что возлагающий цветы желает оказать почтение личности и памяти великого писателя, а не камню?
Пример 5. Семьдесят лет коммунисты истово чествовали своих вождей и героев революции. Они устанавливали им памятники на видных местах, например, в центре города, пролагая к ним аллеи и в праздничные дни собираясь возле них на митинги, возлагая к ним цветы. Портреты Ленина, Маркса и Энгельса вешали в кабинетах на самом почетном и видном месте. И всем понятно, что все почтение, оказываемое коммунистами памятникам и портретам, прежде всего Ленина, относится к самой его личности - к его жизни, делу и учению, а не к камню, бумаге и краске.
Но вот коммунисты и были идолопоклонниками, ибо вместо иконы Христа поклонялись иконе антихриста, и вместо почитания образов Христовых святых почитали образы богоборцев, человеконенавистников и сатанистов-атеитов. Но коммунисты хорошо осознавали значение и духовную реальность принципа "честь, оказываемая образу, восходит к первообразу", а потому, будучи богопротивным обществом, и ввели у себя бесовское "иконопочитание". Для нас же, протестантов, что почитание образа антихриста коммунистами, что почитание образа Христа Церковью, одно и то же - идолопоклонство.
Когда же Советский Союз развалился, то многие памятники Ленину были низвергнуты и разбиты. Опять же вопрос: когда их низвергали с пьедесталов, то к чему народ желал выразить свое отношение? К куску камня или к личности красного вождя и его учению? И не ясно ли вновь, что такое бесчестие и поругание образа восходит к самому первообразу?
Пример 6. Когда революция в России победила, и многие люди отступили от Бога и Православия, то они выносили из храмов и домов иконы, собирая их в кучи, и сжигали. Вопрос: они сжигали просто дерево, бумагу и краски, или сжигали свою веру и разрывали всякую связь с Богом и Его святыми, демонстрируя свой атеизм? Ответ очевиден: такое бесчестие этих образов было направлено к первообразам, а не к материи как таковой.
Пример 7. В одном музее Германии была выставлена восковая фигура Гитлера, но посетители музея постоянно с ненавистью разбивали ее. Опять тот же вопрос: этим людям так ненавистен был кусок воска, или они все же выражали свое отношение к самой личности Гитлера? Бесспорно, что отношением к образу они хотели выразить свое отношение именно к первообразу.
Пример 8. Банальная ситуация из современной жизни: от девушки ушёл её парень к другой, и она со словами "ненавижу" рвет его фотографию на куски. В этом случае она являет свое отношение к бумаге, или к личности на ней изображенной? И здесь ответ очевиден.
Пример 9. Известно, что многие люди, в частности граждане США, очень почтительно относятся к флагу своего государства. Всем понятно, что таковым почтением они выражают свою любовь к своей стране. Если же какой-то американец, например, сожжет флаг, то его за это арестуют и будут судить. И представьте, что он на суде станет утверждать, что он очень любит Америку, а сжег простой кусок материи, никак не связывая этот поступок с отношением к самой Америке. Поверит ли ему суд? Нет, конечно.
Когда закончилась война с Германией, то, как известно, повсюду торжественно сжигали фашистские знамёна. Всем, даже нам, баптистам, понятно, что сжигая знамёна врагов победители, на самом деле, выражали ненависть не к ткани, из которого он был сделан, а к самой идее фашизма, чего видимым образом и символом был флаг с начертанной на нём свастикой.
Всё это говорит о том, что все нормальные люди прекрасно понимают, что есть прямая связь между флагом государства и самим государством; или, иначе, между образом и первообразом, между символом реальности и самой первореальностью.
Пример 10. Это история, которую я еще в детстве слышал с кафедры из уст баптистского проповедника. Во время войны фашисты захватили церковь^{[По всей видимости, православную, хотя рассказчик этого не уточнял]}, в которой молились верующие. И вот солдаты положили в дверях образ Христа и повелели всем, кто желает остаться в живых, выходя из храма плевать и наступать на этот образ. Все люди, боясь смерти, так и поступили, но только одна девочка отказалась это сделать, за что была расстреляна фашистами. Лично я не уверен в том, что такой случай мог иметь место в истории, ведь для фашистов такое поведение не было типичным. Но не это важно, а то, что подобный случай мог произойти, а также то, что баптистский проповедник преподносил поступок девочки как подвиг и мученичество за Христа, и что большинство из нас, даже самых яростных протестантов, оценили бы подобную смерть подобным образом. Не знаю, найдется ли вообще такой протестант, который скажет, что эта девочка напрасно умерла за свою преданность идолопоклонству, и что люди, выполнившие приказ фашистов, ничем не согрешили против Бога, наплевав и поправ ногами образ Христа? Неужели мы скажем, что они просто плюнули на кусок дерева и краски, и что их отношение к иконе никак не связано с их предательством Христа и веры? Мы не одобрим и осудим того, кто разорвет или наплюет на образ Христа, хотя на словах мы называем иконы идолами. Это говорит о том, что протестанты не могут развратиться настолько, чтобы быть в своём иконоборчестве до конца последовательными, и что в душе мы, хоть и слабо, но осознаём и признаём связь между образом, и первообразом.
Пример 11. История о Евгении Радионове, одном из мучеников нашего времени, которого уже многие в Православной Церкви почитают как святого. Во время войны России с Чечней он, будучи солдатом российской армии, попал в плен к чеченцам, которые стали пытками вынуждать его снять с себя нательный крест, но он отказался и, в конце концов, был ими убит. Так вот, такой отказ снять с себя крестик не приравнивается ли в глазах Божиих (да и в глазах всех разумных людей, в том числе и самих чеченцев) как отказ отречься от Христа и своей веры? Или иначе: не переходит ли такое почитание материального образа распятого Христа к Самому первообразу?
Я думаю, что этих примеров более, чем достаточно для всякого здравомыслящего и не настроенного предубеждённо человека, чтобы уяснить и признать вполне правомерным и обоснованным православный принцип иконопочитания: всякое почтение, оказываемое образу, восходит к первообразу. И если мы понимаем и признаём, что любое почтительное отношение к фотографии любимого человека не есть измена любимому, а наоборот - свидетельство любви к нему, то мы должны признать и то, что почитая икону Христа православные не изменяют Ему с куском бумаги или дерева, а наоборот - только укрепляют свою любовь к Нему. И как можно согласиться с Т. Ватсоном, который говорит: "Поклонение невидимому Богу через изображение Бог воспринимает, как поклонение самому изображению"^{[Томас Ватсон, "Десять заповедей", изд. Dutch Reformed Tract Society, 2002 год, стр. 102]}?
По всем вышеприведенным примерам мы убедились, что здравое мышление не двусмысленно свидетельствует, что отношение к образу всегда связано с первообразом (с изображённой личностью), и всегда переходит на него и относится к нему, а не к материи, на которой изображён первообраз. Потому, протестанты в корне неправы, когда говорят, что почтение образа Христа есть почтение самого дерева, а не личности Христа, ибо на самом деле, поклонение Богу через истинное изображение Бог воспринимает именно как поклонение Ему Самому, а не как поклонение материалу, из которого сделано изображение.
Но, несмотря на всю очевидность приведенных доводов, Т. Ватсон, всё же, не может отличить материал, из которого сделана икона, от изображённой на ней личности, и понять, что между образом и первообразом есть ясная, всем людям понятная связь. Для него образ Христа это решительно другой бог. Ниже он продолжает: "Слова католиков о том, что они используют изображения, чтобы помнить о Боге, то же самое, что и для женщины сказать, что она водится с другим мужчиной, чтобы помнить о своём муже"^{[Томас Ватсон, "Десять заповедей", изд. Dutch Reformed Tract Society, 2002 год, стр. 103]}. То есть, если женщина повесит в доме или станет носить с собой изображение своего мужа, то по протестантской логике, которую выражает Т. Ватсон, это значит, что она стала водиться "с другим мужчиной", а не делает это по любви к своему мужу. И если считать изображение своего мужа другим мужчиной есть дикая глупость, то такая же глупость считать изображение Христа другим богом и идолом! И нам не стыдно держаться таких глупейших положений (что образ Христа есть другой бог); нам не страшно богохульствовать и святотатствовать, лишь бы угодит нечистому духу протестантизма, требующему всячески поносить и ругать мудрое учение Церкви.
Подобным образом не может связать Бога с иконой и В. Трубчик. Он пишет: "…если человек будет поклоняться не Богу, а статуям или изображениям (в том числе и христианским, что следует из контекста) т.е. тому, что сделано руками людей, он и его дети будут наказаны Богом"^{[В. Трубчик, "Вера и традиция", Глава 7, раздел Г]}. То есть, для него, как и для Т. Ватсона, Христос это одно, а Его образ - это совершенно другое, иной, чуждый и враждебный Христу бог, и поклоняться можно либо Христу, либо иконе Христа, но никак не Христу посредством Его иконы. Примитивность протестантизма, при внимательном анализе, удивительна!

Если протестанту, несмотря на все вышеприведенные примеры и рассуждения, всё ещё трудно понять, какая связь может быть между Богом и иконой (материальным предметом), то можно сравнить иконопочитание с нашим, протестантским, почитанием Библии. Ведь мы же чтим не бумагу и не типографскую краску, а само содержание этой Божественной Книги. И если бы кто-то потребовал от баптиста растоптать, наплевать и разорвать Библию, а он бы отказался и был бы за это убит, то мы бы оценили его отказ как подвиг и мученичество за Христа. Но представьте себе, если бы кто-то сказал, что этот человек был фанатик и умер ради какой-то бумаги и типографской краски - изделия рук человеческих! Какая нелепая была бы оценка! Вот так же нелепо обвинять православных в том, что, чтя икону Христа, они чтут не Бога живого, а изделие рук человеческих - сами по себе дерево и краску.
Итак, ещё раз повторим, что любого рода почтение образа (целование, поклонение, украшение и т.д.) восходит к первообразу. Когда ветхозаветный человек чествовал святые образы херувимов, ковчег завета, храм и другие святыни (будь то каждением, поклонением, украшением), то всё это чествование относилось не к изделию рук человеческих и идолам, а к Самому Богу. И подозревать православных в том, что они вместо Бога живого чествуют дерево и краску так же нелепо, как полагать, что царь Давид, поклоняясь храму (см. Пс. 5:8), поклонялся камням и идолу, а не Богу, или что наш пастор, вместо своих живых детей, любит бумагу и стекло, а протестанты, чтя Библию, свято чтут саму бумагу - изделие рук человеческих. Или протестанты действительно думают, что православные не понимают, что Христос не бумажный и не деревянный?
Если же мы имеем право сделать образы наших детей, оформить их в красивую рамочку и поставить на особое почетное место, то тем более Церковь имеет право иметь у себя образы Христа и святых, украсить их, поместить на видное место и оказывать им должное почтение. К тому же, по Писанию, духовное родство должно быть для нас ближе земного.
Возражая против утверждения Церкви о том, что иконопочитание не есть идолопоклонство (так как православные поклоняются не самой иконе, а изображённой на ней личности, восходя мыслью "от образа к первообразу"), протестанты говорят, что язычники также поклонялись не самой статуе, а своим богам посредством этих статуй, как и православные поклоняются Богу посредством икон. Этот аргумент выдвигает, например, Т. Ватсон: "Язычники могут привести тот же аргумент в оправдание своего буйного идолопоклонства, что и католики - для оправдания поклонения изображениям. Какой язычник настолько глуп, чтобы думать, что золото или серебро, фигура вола или слона являются Богом? Это эмблемы и иероглифы, лишь представляющие Его. Они поклоняются истинному Богу посредством видимых вещей"^{[Томас Ватсон, "Десять заповедей", изд. Dutch Reformed Tract Society, 2002 год, стр. 102]}.
Подобный же аргумент приводит и В. Трубчик: "Когда евреи остались в пустыне без своего лидера, который взошел на гору для беседы с Богом на сорок дней и сорок ночей, они понудили Аарона сделать бога, который "шел" бы перед ними. Как видим из контекста, они сделали себе образ не какого-то другоstrongго бога, но того, который вывел их из земли египетской. Слова народа нам указывают на это: "Вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!" (Исх. 32:4). Телец был только лишь образом живого Бога. Телец - символ силы в древности, поэтому он был выбран в качестве изображения Бога. И люди поклонялись не тельцу, а Господу Богу через тельца. Этот образ просто помогал им сосредоточиться на Боге и вспомнить о Его могуществе. Никто не может допустить себе мысли, что евреи, сделавшие сами этого тельца, верили, что именно золотой телец их спас от плена египетского. Они просто сделали образ истинного Бога"^{["Вера и традиция", глава 7, раздел Г]}.
Итак, данный аргумент протестантов кратко можно сформулировать так: "православные говорят, что иконопочитание не является идолопоклонством, так как язычники поклонялись самим статуям, а мы посредством икон поклоняемся Самому Богу, от образа восходя к первообразу. Но язычники тоже почитали не сами статуи, а своих богов посредством них, и таким же образом восходили от образа к первообразу. Потому, иконопочитание ничем не отличается от идолопоклонства".
Для начала ради объективности заметим, что сознание язычников не было единым, и многие были настолько тёмные, что действительно поклонялись самому по себе идолу, без связи с каким-то божествомa href=. Подтверждением тому служит нам Св. Писание, где Бог укоряет язычников именно за поклонение самой статуе: "Не знают и не разумеют они… нет у него столько знания и смысла, чтобы сказать: "Половину его я сжег в огне и на угольях его испек хлеб, изжарил мясо и съел; а из остатка его сделаю ли я мерзость? Буду ли поклоняться куску дерева?"" (Ис. 44:18-19). Также и в книге Даниила 14 главе описывается, как Даниил уничтожил статую Вила. Царь и его люди думали, что сама статуя Вила в храме и есть бог, которая по ночам приходит в движение и съедает приготовленную для него пищу. Но Даниил опроверг это, и выявил ложь жрецов. То есть, это говорит о том, что некоторые язычники считали богом саму статую.
Но были, конечно же, и более развитые язычники, которые не думали, что сама статуя является богом, а полагали, что бог, которому они поклоняются, живёт на небе (или на горе Олимпе, например), а статуи в храмах лишь изображают этого бога, и, молясь пред не живой статуей, они молились через неё живому богу. В этом по форме действительно есть некоторое сходство с православным пониманием иконопочитания. Но принципиальная разница между первым и вторым заключается именно в том, что язычники молились ложным богам, бесам, а православные молятся истинному Богу! Не в том был грех язычников, что они молились богу посредством статуй, а в том, что они молились ложным богам, и представляли бога искажённо - и внешне, и нравственно!
Чтобы отчётливее осознать то, каким богам поклонялись язычники, приведу одну выдержку из св. Феофила Антиохийского, древнехристианского апологета, который в письме к Автолику доказывал превосходство Бога христианского над языческими богами. Вот что он писал о них:
"Далее, имена богов, которым, как говоришь, ты поклоняешься, суть имена умерших людей. И кто же и каковы они были? Кронос не оказывается ли ядущим и истребляющим своих собственных детей? Укажешь ли на Зевса, его сына, - рассмотри внимательно его действия и образ жизни. Прежде всего, он был воспитан на горе Иде козою, и, как говорят мифы, убил ее и сняв с нее кожу, сделал себе одежду. О прочих его действиях, кровосмешениях, прелюбодеяниях и срамных делах, гораздо лучше рассказывают Гомер и другие поэты.
Нужно ли мне указывать на его сыновей, - на Геракла, самого себя сжегшего, на Диониса пьяного и неистового, на Аполлона, от страха бегавшего от Ахиллеса, влюбленного в Дафну и неведавшего о смерти Гиацинта, - на Венеру раненную, на Арея, губителя людей, и еще более - на кровь, текущую из этих называемых богов? Но это еще маловажно в сравнении с тем, как вспомним о растерзанном боге, называемом Озирис, по котором каждый год совершаются празднества, как по погибающем и опять находимом, отыскиваемом по частям, ибо неизвестно, умер ли он, и не видно, отыскан ли. Нужно ли говорить мне об Аттисе, оскопленном, или об Адонисе, блуждающем в лесу, занимающимся охотою и раненным вепрем, или об Асклепии, пораженном молнией, или о Сераписе, бежавшем из Синопы в Александрию, или об Артемиде Скифской, также бывшей в бегстве, человекоубийце, охотнице и влюбленной в Эндимиона? Это не мои слова, но об этом рассказывают ваши же историки и поэты.
К чему мне перечислять множество животных, чтимых египтянами, - гадов, скотов, зверей, птиц, животных речных, даже тазы и постыдные звуки? Если укажешь на эллинов и на другие народы, то они чтут камни, деревья и другие материальные вещи, изображения как я уже сказал, умерших людей. Известно, что Фидий сделал в Пизе для илийцев Зевса олимпийского, а для афинян - Афину в Акрополе. Спрошу и я тебя, друг мой, сколько насчитывается Зевсов. Во-первых, есть Зевс олимпийский, потом Зевс Латиар, Зевс касский, Зевс Керавний, Зевс пропатор, Зевс Паннихий, Зевс Полиух и Зевс капитолийский. Зевс, сын Кроноса, бывший царем критян, имеет гробницу в Крите; а прочие, быть может, не удостоились погребения. Если упомянешь о матери так называемых богов, то уста мои да не изрекут ее деяний (ибо нам непристойно и называть таковые) или деяний ее служителей, поклоняющихся ей, и сколько дохода и податей царю доставляют и она и ее сыны. Ибо они не боги, но идолы, как я прежде сказал, "дела рук человеческих и нечистые демоны. Подобны им будут те, которые делают их и надеются на них" (Пс. 113:12)"^{[Феофил антиохийский, 1-я книга к Автолику, главы 9, 10]}.
Таким образом, эти вымышленные боги весьма искажали истинное понятие о Боге, и поклоняться таким богам с такими атрибутами, происхождением и биографией было идолопоклонством и поклонением бесам, которые за ними стояли. И суть греха идолопоклонства заключается именно в поклонении как Богу тому, что не является Богом. Иначе, грех не в том, что язычники сделали статуи своих богов, но в том, что они исказили само понимание Бога, введя, во первых, многобожие, и, во-вторых, наделив их различными низкими страстями, сделав своих богов убийцами, самоубийцами, прелюбодеями, кровосмесителями, неистовыми, пьяницами и пр. Поэтому, поклонение таким богам - с помощью статуи, или без неё - есть грех.
Протестанты хотят сказать, что язычники, как и православные, в поклонении своим статуям понимали принцип "честь, воздаваемая образу, относится к первообразу", но их поклонение всё равно было грехом. Но в том всё и дело, и в том грех, что они чествовали ложных богов! Да, честь от образа и у язычников часто относилась к первообразу, но сам их первообраз, сами боги язычников были ложными, и не Бог истинный, а бесы, стоящими за идеей богов, принимали себе божескую честь от язычников! Потому, чествовать Зевса или Вила хоть с использованием их статуй, хоть без использования, есть грех. Не потому грешили коммунисты, что чествовали Ленина посредством его образов и статуй, и не потому, что чтили они бездушную материю, бумагу, металл или камень, а потому, что чтили они атеиста и богоборца. Да, у коммунистов тоже честь, воздаваемая образу, относилась к первообразу, но их грех заключается именно в том, что сам первообраз, личность, которую они чествуют посредством материальных образов, есть враг Христа!
Что же касается евреев сделавших золотого тельца, то В. Трубчик не прав, говоря, что евреи посредством тельца поклонялись Богу Иегове. Ситуация была такова, что Моисея не было 40 дней(!), и израильтяне подумали, что он уже не вернётся, что Бог Моисея и сам Моисей их оставили. Потому они решили почтить и заручиться поддержкой другого бога, и избрали египетского Аписа, которого египтяне представляли в виде тельца. Таким образом, они вылили себе тельца и объявили, что вот бог, который вывел нас из Египта! Евреи предали истинного Бога, и потому Он так и разгневался, что хотел истребить весь народ.
Таким образом, языческое поклонение статуям и изваяниям не потому плохо, что при поклонении невидимому Богу используется видимый образ, а потому, что как сами боги язычников, ложны и нечестивы; первообраз языческих статуй - бесы.

Важно ещё заметить, что мы, на основании внешнего сходства иконопочитания с идолопоклонством, решительно отождествляем одно с другим, считая такое отождествление совершенно логичным, уместным и очевидным. На самом же деле, очень часто внешнее сходство ничего не значит.
Священник Вячеслав Рубский говорит об этом так: "Вообще, при всякого рода обвинении мало провести наглядную параллель. Если обвинитель не желает быть голословным, он должен иметь свидетельства обеих сторон о характере их действий. (…) Богопочитание ветхозаветного Израиля внешне также имело массу самых очевидных параллелей с языческими культами. Однако, о единстве мысли нельзя судить, не изучив внутреннее восприятие происходящего. (…) Строго говоря, не существует языческих обрядов самих по себе! Всё определяет то, с каким образом мыслей сопрягаются те или иные формы, каким содержанием они наполняются. Важно осмысление: языческое или христианское. Например: иудей совершает омовение, индус входит в священные воды Ганга, христианин погружается в крещальную купель. Скажите, индус ли совершает христианский обряд или христианин иудейский? А может иудей - индусский^{[Мысль эта проста и не нова. И весьма удивительно, что в подобном внешнем сходстве запутался даже такой известный современный баптистский богослов как Чарльз Райри. Он считает, что "обряд крещения существовал ещё в дохристианскую эпоху в античных мистериальных культах и в иудаизме". Чарльз Райри. Основы богословия. М. 1997 г. стр. 502. (Прим. В.Р.)]}? Кришнаит вкушает прасад, иудей - мацу, христианин - причастие. Внешне все одно творят, существо же творимого ими не в тех или иных действиях, а в том образе мысли, который с ним сопряжён. И если обвинять заочно, не обременяя себя знакомством с мыслью оппонента, можно прийти к слишком поспешным выводам"^{[Свящ. Рубский Вячеслав, "Православие - протестантизм. Штрихи полемики", глава "Почитание мощей угодников Божиих"]}.
Мысль о. Вячеслава вполне справедливая. И если мы понимаем, что при внешнем сходстве наши крещение и хлебопреломление не есть языческие обряды, так как наполнены другим значением, то должны понимать или, по-крайней мере, допускать и то, что православное иконопочитание имеет иное значение, чем языческое идолопоклонство.
Вообще, сейчас мне, как православному христианину и иконопочитателю, очень хочется спросить моих бывших единомышленников баптистов: в чём Вы меня обвиняете и подозреваете? Неужели Вы действительно думаете, что приняв учение Церкви об иконах, я стал идолопоклонником? Что теперь я надеюсь не на Бога живого, а на дерево, на изделие рук человеческих? Что теперь я молюсь не Богу, а идолу и бесам? Что теперь у меня Бог не в сердце, а на картинке? Если Вы так думаете, то как минимум ваше восприятие неадекватно, а как минимум - Вы, считая и называя меня и других православных идолопоклонниками, враждуете со Христом, как все иконоборцы, и хулите святое учение Церкви, которому она научилась от Духа Святого. Если же Вы понимаете, что посредством икон я и другие православные чтим Самого Христа; если понимаете, что таковое почитание икон и святынь соответствует библейскому отношению к святыням, то почему вы продолжаете хулить с любовью и благоговением почитающих святые образы Христа?

Теперь приведём библейский пример от противного, имеющий, при осознании его значения, важнейшее свидетельство в пользу иконопочитания.
Из Апокалипсиса мы знаем, что когда придет антихрист, то он будет заставлять всех людей поклонятся не просто себе, а и своему образу, своей "иконе": "И третий Ангел последовал за ними, говоря громким голосом: кто поклоняется зверю и образу (по греч. букв. иконе) его…, тот будет пить вино ярости Божией… и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его" (Откр. 14:9,11; см. также 16:2; 20:4). Из этих слов ясно, что поклонение образу антихриста восходит к самой его личности, и поклоняющиеся его образу поклоняются самому антихристу! Почему это так? Почему антихрист устроит поклонение не просто себе, но и своему образу? Да потому, что он всегда, как и отец его дьявол, действует против Христа и в подражание Христу, то есть он Его копирует, Ему подражает, Его подменяет^{[Само слово "антихрист" (греч.  - антихристос) состоит из двух слов - "анти" и "христос". Приставка "анти" имеет два главных значения: 1) вместо и 2) против. Таким образом, антихрист это тот, кто ставит себя на место Христа (во всем Ему подражая), но в тоже время он крайний Его противник]}!
Итак, поведение антихриста нам указывает на то, что у Христа, Которому он противостоит и Которого копирует, во-первых, есть образы; во-вторых, есть поклоняющиеся Его образу и, в-третьих, такое поклонение есть поклонение Самому Христу. И всему этому антихрист подражает. Вместо Сына Божия Христа сатана явит миру своего сына антихриста, а вместо иконы Христа заставит поклоняться иконе антихриста. И все поклонники антихриста, которые составят его антицерковь, будут поклоняться не просто ему лично, но и его образу, что будет приравниваться к поклонению самому антихристу. Отсюда ясно, что истинная Церковь, которой противопоставляются антихристовы поклонники, поклоняется истинному Христу и образу Его: и именно такое поклонение копирует антихрист.
Можно вспомнить не только о грядущем, самом главном антихристе, но и об антихристах с маленькой буквы, которых в наши времена появилось как никогда много, например осатанелые рок музыканты, развратные киногерои и т.п. Многие из этих людей имеют своих почитателей и фанатов, которые также называют себя поклонниками. И всякий поклонник какой-либо рок группы как правило старается приобретать различные её изображения и фотографии и увешивать ими свою комнату. Т.е., если он действительно почитает своих кумиров, то он обязательно будет почитать не только их самих, но и их образы. Все эти кумиры, как малые антихристы, и их поклонники подменяют собою Христа и Его истинных поклонников, а почитание их образов есть подмена истинного иконопочитания. Всё это - дьявольская подмена и борьба со Христом и с истинным иконопочитанием! "Имеющий ухо да слышит" (Откр. 3:13) и понимает, "а кто не разумеет, пусть не разумеет" (1 Кор. 14:38).
Ещё раз повторю, что посредством икон православные поклоняются Самому Богу, а не куску дерева. И очередным тому подтверждением служит то обстоятельство, что когда икона приходит в негодность (стирается, ломается или рвется) - её позволяется просто сжечь, и это происходит только потому, что такая икона уже не отвечает своему назначению. Этот факт еще раз говорит о том, что православные почитают образ только в связи с первообразом; самому же по себе дереву не воздается почтения, и его почитают только в связи с изображённой на ней личностью, как материальную святыню.
Сейчас, когда после моего возвращения в Православие прошло уже 10 лет, и я понимаю и вижу действительное отношение православных к иконам, то невольно возникает вопрос: а кто так враждебно настроил протестантов против почитания святых образов Христа, Ангелов, Девы Марии, Апостолов, Пророков, мучеников за Веру и других святых? Дух Святой не может произвести такой ненависти. Разуму, как было показано на многих примерах, тоже вполне не свойственно противиться почитанию образов тех, кого мы любим и кто нам дорог. Так кто же тогда?... Да, именно этот враждебный дух, "обольщающий всю вселенную" (Откр. 12:9), чью волю протестанты, хотя и неосознанно, исполняют, отвергая, вместе с нечестивыми, и святые образы, не делая между ними никакого различия.

Ещё одна мысль к иконопочитанию. Нужно понять, что когда мы слышим, читаем, думаем о Христе, когда мы Ему молимся, то в нашей душе есть некоторый образ. Мы не можем думать о Христе, равно как и о другом человеке, никак Его не представляя. Протестантский толкователь Библии У. Баркли говорит: "когда кто-то рассказывает нам об Иисусе, и Его образ встаёт перед нами, что заставляет нас заключить, что это образ именно Сына Божьего, а не кого-нибудь другого?... Дух Святой в нас заставляет нас реагировать на представленный нам образ Иисуса Христа"^{[Толкование на Ин. 15:26,27]}. И этому образу, который есть в нашей душе, мы и молимся^{[Хотя св. отцы советуют не стараться усиленно представлять образ Христа в молитве, дабы не тратились на это силы души]}. Так почему же Церковь не может этот образ изобразить на полотне, чтобы каждый представлял себе Христа не на свой лад, а одинаково со всеми верующими; и чтобы этот образ ярче и точнее был запечатлен в душе?
Итак, если изображается лжебожество, идол, нечистый образ слуги дьявола, то почтение, оказываемое такому образу, относится к первообразу и является идолопоклонством. Если же изображается Христос (и Его святые), то всякое почтение такого образа также относится к своему первообразу и является делом вполне Богоугодным.

на верх

IV. Когда появились иконы?

Иконы были в Церкви с I-го века, с самого начала. В катакомбах, где стали собираться ранние христиане ещё в апостольский век, с нероновских времен (60-е годы I в.), находят немало икон - образов Христа, Марии, Ап. Петра и др. На страницах настоящей главы можно видеть некоторые из икон, найденных в катакомбах (см. Рис. 8-11). С.В. Санников на страницах своей книги "Двадцать веков христианства" также разместил немало древнехристианских изображений^{[См, например, том I, стр. 58,71, 106, 113, 115, 122, 123, 124, 125, 132, 133, 135, 137, 144, 149 и др.]}.

Рис. 8. Апостол Пётр	Рис. 9. Иисус Христос
Рис. 10. Дева Мария с Младенцем	Рис. 11 Матерь Божия и Двенадцать Апостолов

Кроме того, древние отцы и учителя Церкви подтверждают, что в христианских храмах их времени и в более ранние времена были иконы, и объясняют их назначение.
Св. Климент Александрийский (ок. 150 - ок. 220 гг.) говорит о христианине, что: "...останавливая взор на изящных изображениях, он мысли устремляет на многих прежде его достигших совершенства Патриархов, премногих Пророков, бесчисленных Ангелов и на самого Господа - всех, научающих нас, что и мы можем иметь жизнь, сообразную с сими высокими образцам"^{["Православно-догматическое богословие", том II, с. 576]}.
Тертуллиан (II-III в.) упоминает об изображениях Христа в виде доброго пастыря на церковных потирах^{[Православная Церковь до сего дня на потирах изображает Христа]} (чашах для причащения)^{["Православно-догматическое богословие", том II, с. 576]}.
Минуций Феликс, Тертуллиан и Ориген (II-III вв.) оставили свидетельства о том, что язычники укоряли христиан в том, что они якобы боготворили кресты^{["Православно-догматическое богословие", том II, с. 576]}. Это говорит о том, что древние христиане почитали изображения распятого Христа^{[Подробнее о почитании креста древними христианами можно прочесть в предыдущей главе]}.
Св. Мефодий Патарский (III-IV в.) пишет: "Иконы ангелов Его (Бога) начал и властей, устрояемые из золота, мы делаем в честь и славу Его"^{["Православно-догматическое богословие", том II, с. 576]}.
Древний историк Церкви Евсевий Кесарийский (III-IV вв.) рассказывает, что он видел начертанные красками иконы Христа и Апп. Петра и Павла, сохранившиеся от древних христиан^{["Православно-догматическое богословие", том II, с. 576]}.
Св. Василий Великий (IV в.) писал: "Приемлю и св. Апостолов, Пророков и Мучеников, и призываю их к ходатайству пред Богом, да через них, то есть по их предстательству, милостив будет мне человеколюбец Бог и да подаст мне оставление прегрешений. Почему чту и начертания их икон и поклоняюсь пред ними, особенно же потому, что они преданы от св. Апостолов и не запрещены, но изображаются во всех наших церквах"^{["Православно-догматическое богословие", том II, с. 575]}. Обратим особое внимание на то, что св. Василий не говорит о том, что иконы были изобретены христианами в его время, но были переданы от самих Апостолов.
Если же говорить о Церкви IV-го века, то дарованная Константином в 313 г. свобода послужила быстрому развитию христианской иконописи. Анализируя положение дел в этой сфере церковной жизни в IV-м веке, митр. Макарий пишет:
"Иконы употреблялись тогда во храмах. Так кроме Василия великого, ясно сказавшего, что в IV-ом веке они изображались во всех церквах, св. Григорий Богослов упоминает, в частности, об изображениях на сводах храма, построенного его родителем в Назианзе; св. Григорий нисский повествует, что храм св. мученика Феодора весь был украшен изображениями его страданий вместе с изображением Спасителя; Астерий, епископ амасийский, описывает икону св. мученицы Евфимии, представляющую также ея страдания и находившуюся в одном из халкидонских храмов, построенных во имя ея. (…) Иконы употреблялись тогда и вне храмов, - в домах и других местах. Евсевий повествует о живописном изображении, находившемся на месте явления Бога Аврааму у дуба маврийского вместе с двумя ангелами, и представлявшем это событие… Св. Григорий Богослов упоминает об иконе св. Полемона в жилище некоего юноши; св. Григорий нисский - об иконе, представляющей жертвоприношение Исаака; св. Амвросий - об иконах св. апостола Павла; св. Иоанн Златоуст - об изображениях св. креста и на домах, и на стенах, и на дверях, также в пустынях, на торжищах, при путях, на горах и других местах"^{["Православно-догматическое богословие", том II, сс. 578, 579. Здесь же митр. Макарий даёт и все соответствующие ссылки на источники]}.
Следует, впрочем, заметить, что в первые три века по совершенно понятной причине - страшных гонений - иконопись в Церкви не была так развита, как в последующие века свободы.
Митрополит Макарий по этому поводу замечает: "в три первые века христианства, по тяжким обстоятельствам Церкви, употребление в ней св. икон не было в ней ни так открыто, ни так повсеместно, как с последующего времени. Посреди непрерывных гонений от язычников, когда христиане принуждены были скрывать и часто переменять места своего богослужения, и когда постоянно должны были опасаться, как бы предметы их благоговейного чествования - св. иконы не подверглись поруганию от гонителей, - и нужда, и благоразумие, и самое почтение к иконам требовали употреблять их не всюду и скрывать их, или даже в некоторых местах не употреблять вовсе"^{["Православно-догматическое богословие", том II, с. 577, 578]}.
Но тот факт, что иконы Христа и различных святых, и их (икон) благочестивое почитание верующими было в Церкви от начала, - причём по преданию апостольскому, - невозможно отрицать, разве что человеку, не боящемуся "подавлять истину неправдою" (Рим. 1:18).

на верх

V. Каково назначение икон в Церкви?

1) Икона нужна для проповеди. О таком назначении икон засвидетельствовал Седьмой Вселенский Собор, постановление которого мы цитировали выше, заявляя, что иконы согласуются "повествованию Евангельской проповеди". В Церкви есть много икон на различные библейские сюжеты, такие, как благовещение Марии, рождество Христово, хождение Христа по водам, тайная вечеря, молитва в гефсиманском саду, распятие, погребение, воскресение и вознесение Христа, схождение Его в ад, сошествие Святого Духа на Пятидесятницу и т.д. Иконы, таким образом, являются бессловесной проповедью Евангелия. Сила же такой проповеди состоит в том, что она часто глубже входит в сердце и лучше запоминается, чем проповедь словесная, так как большинство людей образы запоминает намного лучше, чем слова. Известно, что глазные нервы у человека в 25 раз толще, чем ушные, а значит, мы запоминаем то, что увидели, гораздо лучше, чем то, что услышали, а особенно дети. В народе есть по этому поводу совершенно справедливая пословица: "лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать".
На практике иконы не редко производят сильное впечатление на верующих. Св. Мария Египетская, в прошлом блудница, от одного взгляда на икону Богоматери, сияющую чистотой и непорочностью, решила полностью переменить свой образ жизни, а наш Киевский князь Владимир окончательно решил принять христианство именно после того, как греческие миссионеры показали ему икону страшного суда. Протестанты и сами через детские Библии, фильмы, мультфильмы и прочие формы используют библейские изображения для проповеди, осознавая эффективность проповеди посредством изображений. Хотя часто, из-за своего непоследовательного иконоборчества, они избегают помещать в своих домах молитвы даже евангельские изображения, а вешают плакаты с библейскими цитатами, не понимая, что даже с евангелизационной точки зрения целесообразнее повесить большую икону воскресения Христова, чем написать на стене: "Христос воскрес из мертвых"; лучше повесить икону распятия, чем написать на стене: "мы проповедуем Христа распятого".
2) Иконы нужны для возбуждения в человеке религиозного чувства и напоминания ему о Боге. Седьмой Вселенский Собор указал и на эту цель икон, говоря, что "сколь часто чрез изображение на иконах видимы бывают, столь же часто взирающие на них подвизаемы бывают воспоминать и любить первообразных им". В православном храме (как и в храме Иерусалимском, ветхозаветном) куда ни глянь, все напоминает о Боге и Его Царстве. Как легко молиться, сосредоточиться на Боге и помышлять "о горнем" (ср. Кол. 3:1, 2) в храме православном, и как трудно это делать в наших пустых домах молитвы.
3) Иконы нужны для исполнения заповеди: "Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам Слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их" (Евр. 13:7). Церковь, таким образом, помнит о своих наставниках, пастырях, учителях, мучениках, исповедниках Веры и подвижниках благочестия, которые просияли в Ней на протяжении истории. Мы тоже делаем это иногда, раз в лет десять...
Я помню, как наша артемовская баптистская община отмечала свой юбилей - 80 лет со дня её основания. По этому поводу было праздничное собрание, и в доме молитвы установили большой стенд, где были фотографии наших предшественников - самых ревностных и знаменитых тружеников. Одни много потрудились при самом зарождении баптизма в нашей стране, другие - в его дальнейшем распространении, третьи - пострадали за свою веру и т.д. Читались доклады об этих людях^{[Нужно заметить, что в баптизме это событие какое-то случайное, не типичное. Баптисты, как и многие другие протестанты, отличаются тем, что очень мало связывают себя со своей историей, с прошлым. Такой менталитет является по большей части следствием протестантского отрицания предания (а также стремления быть "чистенькими" и не запятнанными грехами и своих предшественников). Зачем нам внимательно и благоговейно изучать то, чему учили и как жили наши предшественники? У нас ведь есть Библия и Дух Святой, Который всегда нас наставит на всякую истину! Поэтому нет большой необходимости ориентироваться на предшественников. Об ошибочности такого мышления мы будем еще говорить в третьей части книги]}.
Православная же Церковь не только раз в 10 лет, а постоянно вспоминает о своих наставниках и этот, так сказать, стенд, со своими героями веры, не выносит из своих храмов никогда. Она постоянно вспоминает своих наставников, каждого в его день^{[Своих святых Церковь поминает не в день их рождения, как поминает своих выдающихся деятелей этот мир, а в день их смерти, ибо "конец - делу венец". Такая традиция буквально исполняет слова Апостола "взирая на кончину их жизни" (Евр. 13:7). Ведь слава святого, особенно мученика, не в дне его рождения, а в дне его смерти, когда он до конца донес свою верность Христу: "претерпевший же до конца спасётся" (…)]}: когда одним поминовением их имен; когда чтением или пересказом их житий и духовных подвигов; когда молебном в их честь, с чтением акафиста особо чтимым из них; когда даже крестным ходом с торжественным изнесением иконы святого и т.д.
О том же, что всякое почтение, оказываемое святому, есть почтение прежде всего Христа, излишне много говорить. Всё православное мироощущение проникну: когда одним поминовением их имен; когда чтением или пересказом их житий и духовных подвигов; когда молебном в их честь, с чтением акафиста особо чтимым из них; когда даже крестным ходом с торжественным изнесением иконы святого и т.д.то сознанием, что в каждом святом живёт и действует Сам Христос. И чем больше человек дал в своей душе место Духу Святому, тем больше он и святой, тем больше его и почитают. Об этом лаконично сказал св. Иоанн Кронштадский: "Изображениям святых мы поклоняемся, как изображениям славных добродетелей христианских... (а) в них - Самому Богу, в них (в святых) вселившемуся и в них действующему"^{[Ев. А. Семенов-Тян-Шанский "Отец Иоанн Кронштадский". - YMCA-PRESS, 1990 г., с. 220]}.
4) Иконы нужны для освящения храмов и домов. Икона есть святыня, которая оказывает свое освящающее действие благодаря самому изображенному на ней святому образу и молитве освящения, которая читается священником над иконами при их освящении. Протестанту трудно принять мысль о том, что какая-то материальная вещь может оказывать освящающее действие на душу из-за почти полного отсутствия в его мировоззрении понятия о святыне, о чём мы говорили в первой главе книги. Но он может признать, например, то, что если в доме у человека находится Библия, то она будет действовать на него положительно, а если "черная магия", то она будет его только осквернять. По данной аналогии можно понять и освящающее воздействие икон. Над иконой совершается молитва и возносится прошение не только об освящении самой иконы, но и о том, чтобы Бог через неё подавал освящение.
Приведу одну из молитв, которую произносит священник при освящении иконы святого^{[Для освящения икон Троицы, Христа и Богородицы произносятся другие молитвы]}, например Николая Чудотворца:
"Господи Боже Вседержителю, Бог отцов наших, повелевший в древности в Ветхом Завете сотворить подобия херувимов из дерева и золота, а в скинии собрания вышить на ткани, и ныне образы и подобия святых угодников Твоих не отвергающий, но принимающий для того, чтобы верные рабы Твои, на них взирающие, прославляли Тебя, сих прославившего, и старались подражать жизни и делам их - да получат от Тебя благодать и Царство. Тебе молимся, призри ныне на икону сию, изображенную и напemисанную в честь и память святого твоего Николая Чудотвоца, и небесным Твоим благословением благослови и освяти её, и для всех чтущих её, и пред нею Тебе^{[Ещё одно подтверждение той мысли, что в православном сознании кланяющийся и молящийся пред иконой святого, кланяется прежде всего Самому Богу, живущему в святом!]} кланяющихся и молящихся, и святого Николая Чудотворца в мольбу к Тебе призывающих, будь благой и богатый даятель, ибо Ты раба и друга Твоего есть милостивый Услышатель, избавляя их от всякой скорби, и нужды, и от всякой болезни душевной и телесн/h4ой, сподобляя их желаемой Твоей благодати и милосердия молитвами святого Твоего Николая Чудотворца. Ибо Ты есть источник освящения, и благ податель, и Тебе славу воссылаем, со Единородным Твоим Сыном, и с пресвятым, и благим, и животворящим Твоим Духом, ныне, и присно, и во веки веков, аминь".
В этой молитве вся сила освящения приписывается Богу, Который "есть источник освящения", и испрашиваются у Бога всякие благословения для тех, кто будет чтить, кланяться и молиться Богу пред этой иконой, подобно тому, как царь Соломон призывал Божье благословение на всех, кто будет молиться Богу в им построенном храме (3 Цар. 8:30). Потому, освященная икона приносит в дом благословение Божье при благоговейном к ней отношении.
5) Иконы нужны для прославления Бога искусством. Всяким даром, который имеет человек от Бога, он должен прославлять Его, в том числе и даром изобразительного искусства. Мы знаем, что Бога можно прославлять даром слова (устного или письменного), пения, стихосложения, игры на муз. инструментах и т.п. Художественный дар не исключение.
6) Иконы нужны для украшения храмов Божиих. Заходя в типовой, хорошо расписанный храм, чувствуешь, что этот дворец сделан и украшен действительно для великого Царя, и служит достойным земным отражением славы Божией.

на верх"

VI. O разности икон

Теперь несколько слов о разности икон. От протестантов, в связи с иконопочитанием, не редко можно услышать аргумент, что изображения Христа - разные, непохожие друг на друга. Какое же из них действительно отображает истинный лик Христа, и почему они не одинаковые?
Прежде всего, нужно ответить так: не такие они разные, как нам думается, а наоборот - очень похожие! Если развесить на стене множество икон различных святых без всяких подписей, среди которых будут несколько икон Христа, то практически любой человек, вовсе не специалист, и даже предубежденный протестант, не говоря уже о человеке православном и воцерковлённом, узнает, где Христос. Ведь даже фотографии одного и того же человека бывают значительно различными, при том, что фотокамера достаточно точно передает реальную картину. Сколько раз, просматривая фотоальбомы своих друзей, люди восклицают: "это ты? а я тебя на этой фотографии не узнал!^{[Буквально сегодня (в день первоначального написания этих строк) я рассматривал фотографии своего знакомого, где совершенно не узнал его]}". Но нас это не смущает, и мы не отказываемся от фотографий по причине их полной не идентичности. Мы понимаем, что различность изображения может меняться по многим причинам: другое освещение, другая обстановка, другая перспектива, другое приближение объектива, другие: положение и разворот тела, одежда, выражение лица, прическа, настроение, и в итоге - значительная разность фотографий.
Все эти факторы не в меньшей мере будут иметь место и при художественном написании портрета. Ясно, что если наш портрет напишут десять художников-портретистов независимо друг от друга, то мы получим десять отличных друг от друга изображений. Но разве мы будем этим смущаться? Разве скажем в этом случае: "из-за того, что мои портреты не похожи друг на друга как две капли воды, то я не могу определить, где же истинное мое лицо, а потому не признаю ни одного"? Абсурд. Наоборот, человеку будет интересно рассматривать все свои портреты, с интересом отмечая их различия. И если бы мы истинно любили Христа, как любим себя, и не были бы поражены дьявольским духом противления к образам Христа, то с таким же и еще большим интересом рассматривали бы Его изображения. И что объединяет все иконы Христа (как и наши 10 портретов), что можно всегда отождествить любой образ со Христом и сказать о нем: "это - Христос", а не великомученик Пантелеимон и Силуан Афонский, как и о нашем портрете: "это Виктор", а не Петр или Илья.
Нужно понимать то, как вообще писались православные иконы. Кроме списков с туринской плащаницы и с иконы "Спас нерукотворный", на протяжении истории Церкви были написаны много новых икон Христа. Иконописец, имея дар от Бога, воспроизводил образ Христа из своей души, из того образа, который несет в себе Евангелие. И чем не только талантливее был иконописец, но, главное, чище душой, святее, тем точнее он мог написать и образ Христа. Поэтому, непременным условием, которое требует Церковь от иконописца, это святость и чистота жизни. Таким образом, качество православных икон разнится так же, как и, например, качество книг. Есть превосходные, прославленные иконы, которые соборным разумом Церкви признаны наиболее удачно и точно изображающими образ Христа. С них наиболее чаще делают списки. Есть иконы не такие превосходные, но хорошие, признанные Церковью как канонические. Есть же иконы негодные, написанные не иконописцами, а так называемыми богомазами, которые (иконы) сильно искажают образ Христа и иконами вообще не считаются и Церковью не освящаются.
Кроме того, католики, отпав от Православной Церкви, исказили учение Христа, а вместе с ним и Его образ, прежде всего в своих душах^{[Как говорил князь Мышкин в романе Ф.М. Достоевского "Идиот", что католицизм хуже атеизма, т.к. атеизм это ноль, а католицизм это - искаженный Христос!]}. Ведь как люди и целые народы искажают учение Христа, так они искажают и Его образ. Поэтому католические иконописцы уже не могут написать истинную икону Христа, в результате чего иконы, написанные ими после раскола, часто действительно принципиально отличаются от православных, и очень искажают образ Христа.
Протестанты же, чаще всего не различая канонические православные иконы от католических и "богомазных", могли видеть такие искаженные иконы и соблазниться их 1) безобразностью и 2) серьезным отклонением от истинных икон. Лик же Христа на канонических православных иконах очень похож на Его лик на Туринской плащанице, что говорит о том, что Православие сохранило образ Христа верно.
Еще одна причина различности икон заключается в разных стилях и школах иконописи. Основные стили иконописи это - византийский, древнерусский и классический (академический). В этом нет ничего недопустимого. Различные стили есть во многих вещах: в музыке, в архитектуре, в литературе, но при этом хорошая духовная книга - пусть это будет систематическое богословие, биография, поэма в стихах или роман - несет в себе благодать и пользу для души. Так же и хорошая икона различного стиля. Но как неподготовленному читателю трудно понимать серьезные богословские и философские труды, так и протестантам трудно сразу понять смысл и особую духовность византийского и древнерусского стиля, которые кажутся очень странными и "нереальными". Но в Церкви преобладает сегодня стиль классический, очень приближенный к реальному изображению, с которого и нужно начинать протестантам знакомство с православными иконами. К тому же, от протестанта, желающего вернуться в Христову Апостольскую Православную Церковь, вовсе не требуется сразу обзаводиться множеством икон, целовать их и молиться только перед ними.
Молиться христианам заповедано "непрестанно". Монахи и многие благочестивые православные миряне в течении дня сотни раз произносят в душе молитву Иисусову без всяких икон. Поэтому, можно и нужно молится всегда, и без икон, но при этом не нужно отвергать и молитвы более торжественные, богослужебные, совершаемые в храмах или дома перед иконами. Не нужно упрощать и суживать духовную жизнь; не нужно постоянно отсекать от неё какую-то часть, как любят это делать протестанты.
Любовь к иконам и гармоничное вхождение их в вашу духовную жизнь произойдёт само по себе очень естественно. Для начала же требуется перестать поносить образы Христа и святых, и начать отождествлять их со святынями, а не с идолами.

на верх

 

VII. O неправильном иконопочитании

И на последок несколько слов о неправильном иконопочитании. Церковь научает разумно и православно почитать св. иконы, то есть с пониманием принципа: честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу. Если же кто из невежественных и не церковных людей относится к иконе как к амулету или оберегу, почитая икону саму по себе, без понимания того, что икона есть святыня и образ святого, который жив у Господа, то такое отношение к иконам Церковь осуждает.
Митрополит Макарий в своей догматике пишет: "Православная Церковь равно осуждает:
а) и древних иконоборцев…;
б) и новых, то есть протестантов…;
в) и, наконец, всех тех, которые чтут иконы безотносительно, покланяются им, как кумирам или идолам, или боготворят их"^{["Православно-догматическое богословие", том II, стр. 571-572]}.
Таким образом, Церковь чтит иконы не безотносительно, а соотнося или же перенося это почитание к самим личностям, изображенным на иконах.
Многие образованные протестанты, способные относительно свободно и непредубежденно мыслить, не редко соглашаются с тем, что если вот так классически, разумно, по православному учению относиться к иконам, то, пожалуй, с этим можно согласиться. По крайней мере, они признают, что православных, которые правильно и разумно относятся к иконам, не стоит считать идолопоклонниками и язычниками, а такое осознанное и разумное иконопочитание можно считать за своеобразный вид благочестия: об этом мне лично говорили некоторые протестанты. Но, говорят протестанты, иконы все равно нужно устранить, чтобы не полагать соблазна для слабых, которые не способны вместить учение Церкви об иконах, которое им кажется слишком сложным, и из-за чего они боятся впасть в грех идолопоклонства. Они спрашивают православных: можно ли спастись без икон? Православный ответ - в принципе, можно.
Ну вот, мыслят протестанты, раз вопрос икон такой спорный и сложный, и в тоже время не принципиальный, так как не влияет на спасение, то лучше от них отказаться и не подавать повод братиям к соблазну, как написано: "лучше судить о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну" (Рим. 14:13). Ведь из-за икон в древности соблазнялись иконоборцы, сейчас соблазняются мусульмане и протестанты, и кроме того, сколько есть людей, которые, не понимая учения Церкви, безотносительно почитают иконы просто как талисманы и впадают из-за того в грех. А ведь всех этих соблазнов можно избежать через устранение икон. В. Трубчик пишет, например, что из-за икон в Церкви в известный период "началась не просто словесная, но кровавая война. Иконы изначально не послужили благословению церкви, а ее разделению, разобщению"^{[В. Трубчик, "Вера и традиция", глава 7, раздел В]}.
На такое "миролюбивое" предложение православные могут справедливо ответить так:
1) От икон несравнимо больше пользы, чем соблазна.
2) Если начать продавать Истину ради всякой человеческой немощи (а точнее - ради всякого дьявольского искушения), то в итоге будет продано всё Божественное откровение. Если сегодня Церковь согласится отказаться от икон, то завтра же от Неё весь сонм сектантов с ещё большей настойчивостью потребует отказаться от мощей, от крестов, от всех вообще материальных святынь, от священнических облачений, от Храмов и т.д., говоря о том, что без этого тоже можно же как-то спастись…
К тому же, нужно уточнить, что спастись-то человек может без икон, но в том случае, если он их не имеет по уважительным причинам (находясь, к примеру, в темнице или в плену, или не имеет возможности к их приобретению), но принципиально их не отвергает. Но если человек убежденно, по-протестантски, отвергает святые иконы, хуля их и гнушаясь ими, называя идолами и языческими богами, то для него это весьма пагубно. Таковые по всей справедливости подводят себя под анафему Церкви.
3) Не только иконопочитание, но и всё Евангелие и Сам Христос есть соблазн для многих людей. Ап. Павел пишет, что проповедуемое им Евангелие о распятом Христе есть "для иудеев соблазн" (1 Кор. 1:23). Так что же, из-за того, что проповедь о Христе распятом (то есть о том, что униженный и позорно казнённый, не смогший спасти себя самого, есть Спаситель мира!) многих соблазняет и Христа не нужно проповедовать? Для многих людей большинство слов Христа есть соблазн. Например, о том, чтобы ударяющему в одну щеку подставлять другую. Для многих правда Христова кажется соблазнительной, ибо разве это справедливо (по-мирски) дать одну плату и целый день трудившимся, и работавшим один час (Мф. 20:1-16)? Многие соблазняются и Ветхим Заветом, невероятными чудесами, описанными в нём, его войнами и жестокостями. Примеров того, что в Библии, во Христе и христианстве соблазняет людей можно привести множество. Так что же, и Библию, и Христа, и Церковь устранить из-за того, что это многих соблазняет?
Людей больше всего соблазняет раздробленность христианского мира. Почему же тогда протестанты произвели раскол в католичестве, а затем раздробились на тысячи толков, и продолжают раскалываться? Не потому ли, что они считают, что истина дороже всякого соблазна? Вот и для Церкви истина дороже всего, а заключается она в частности в том, что Богу Иисусу Христу весьма угодно, когда Его чтят через святые Его образы! И от этой истины Церковь не может отказаться ради человеческой немощи и бесовских наветов, так как Церковь должна хранить верность Откровению и Божьей Истине.
4) В. Трубчик утверждает, что "иконы изначально не послужили благословению церкви, а ее разделению, разобщению". Но с таким же (логически) правом можно заявить и другое, что "иконоборчество изначально не послужило благословению церкви, а ее разделению, разобщению". Но если чисто логически можно сказать и одно и другое, то духовно и поистине можно сказать только то, что не иконы, а именно иконоборчество послужило во вред Церкви, и очень вредит ей и до сего дня.
Итак, вот вкратце главные обоснования для иконопочитания. Почему мы боремся со святыми образами, если мы сами делаем изображения; если Сам Бог еще в Ветхом Завете, запретив делать идольские изображения, повелел сделать изображения истинные; если Сам Христос чудесно оставил нам Свой образ на Туринской плащанице; если иконы были в Церкви из начала; если от них столько пользы; если через почитание образа почитается сам первообраз; если даже диавол, через свои нечистые образы, указывает на то, что Церковь, против которой он враждует, имеет истинные иконы?
У нас нет честных ответов на эти вопросы. Если же протестантское иконоборчество настолько неосновательно и противоречиво, и если Сам Христос не был иконоборцем, то и я не хочу и не могу им быть, продолжая впредь оставаться баптистом и вообще протестантом.

 

 

 

Обозначенная глава, что видно из самого названия, многосоставна (как и предыдущая глава), и потому мы её разделим на три части:
I. О молитвенном общении небесной и земной Церкви
II. О почитании Ангелов и святых
III. О поклонении Ангелам и святым.

I. О МОЛИТВЕННОМ ОБЩЕНИИ НЕБЕСНОЙ И ЗЕМНОЙ ЦЕРКВИ

Молитвенная практика протестантов и православных имеет несколько существенных отличий. Главнейшее^{[Другое легко заметное различие состоит в том, что православные и на Богослужении и частным образом часто молятся уже составленными молитвами, а протестанты молятся произвольными, своими молитвами. Подробнее об этом будет сказано далее, в главе "О молитве и молитвослове"]} состоит в том, что протестанты молятся только Богу, и только за живых людей, и не проповедуют о том, что Ангелы и святые на небесах молятся о находящихся на земле. Православное же отношение к молитве более широкое, ибо они (молясь Богу о себе и живых своих близких) также:
А) верят и учат, что Ангелы и святые на небесах молятся Богу, в том числе и о находящихся на земле;
Б) молятся и обращаются за помощью к Ангелам и святым;
В) молятся Богу об умерших (усопших).
Протестанты не признают этих догматов по тем же двум причинам^{[Это то, как понимают эти причины сами протестанты. О действительных же причинах будет сказано в конце главы]}, по которым они обычно отвергают и все другие православные догматы:
1) эти догматы не содержатся в Библии и, более того, она им прямо и во многих аспектах противоречит;
2) что в Церкви первых веков ничего этого не было, а появилось потом, "во время отступления" Церкви от Истины, не ранее V в.
"Великий" баптистский авторитет в области церковной истории и обличения Православия П. Рогозин утверждает, например, что "догмат о молитве за умерших" появился даже не в пятом, а десятом веке, в 978 г.^{["Откуда все это появилось?", "Хронология", с. 207]}, а он же знает, что говорит: не будет же возрожденный христианин и пастор церкви врать! (Ниже мы увидим, правду ли он говорит). В общем, протестанты не признают ни одну из трёх составляющих указанного православного учения.
Итак, сначала рассмотрим библейские и исторические свидетельства^{[Хочу обратить внимание на то, что большинство свидетельств приводятся только один раз в одном из подразделов - А, Б или В, но часто имеют отношение сразу к двум из них]} в пользу данных православных догматов; потом будет сказано об их богословском смысле, а затем будут даны ответы на протестантские возражения против этих догматов.

А) О молитвах небожителей (Ангелов и святых^{[Слово "святой" имеет два важнейших значения. Первое значение имеет смысл: отделенный, посвященный, призванный. В таком смысле ап. Павел всех христиан называет "святыми" (2 Кор. 1:1; Еф. 1:1; Фил.1:1) или "призванными святыми" (Рим. 1:7; 1 Кор. 1:2); в таком смысле каждый православно крещеный христианин является святым. Русь также именно в таком значении называется святой. (Святой она была и есть не потому, что каждый ее житель - безгрешен, а потому, что она была подобно Израилю посвящена Богу). Во втором значении святой - это тот, кто освятился (Богоуподобился), совершил своё спасение до конца и находится со Христом в Царствии Небесном. Есть святые, которых Церковь знает и которых канонизировала. Есть же множество неизвестных святых]}), в том числе и о живущих на земле.
1) Библейские свидетельства.
Зах. 1:12,13: "И отвечал Ангел Господень и сказал: Господи Вседержителю! Доколе Ты не умилосердишься над Иерусалимом и над городами Иуды, на которые Ты гневаешься вот уже семьдесят лет? Тогда, в ответ Ангелу, говорившему со мною, изрёк Господь слова благие, слова утешительные". Явный и яркий пример того, что Ангелы на небесах молятся о живущих на земле, и Господь внимает им и отвечает на их молитвы.
Откр. 6:9-11: "И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыко Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число". Данный отрывок Библии - очевиднейшим образом говорит о том, что святые еще до воскресения и суда молятся Богу, в частности о своем праведном отмщении, и что Бог отвечает им и утешает их.
Откр. 8:3-4: "И пришел иный Ангел, и стал перед жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотый жертвенник, который пред престолом. И вознёсся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога".
Из этого отрывка мы можем заключить, во-первых, что святые на небесах молятся Богу, раз говорится о молитвах "всех святых", а не только находящихся на земле; во-вторых, что Ангелы помогают этим молитвам (то есть, молитвам "всех святых", в том числе и живущих на земле) дойти до Бога. То есть, молитвы живущих на земле доходят до Бога не без участия и посредства Ангелов.
Откр. 5:8: "...двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых". Из этих слов мы можем видеть, что святые на небесах (старцы) поклоняются Богу и прославляют Его, что видно из дальнейшего повествования. Кроме того, они приносят Богу молитвы святых (должно думать, что всех святых - и небесных, и земных), то есть как и Ангелы помогают молитвам дойти к Богу.
Пс. 144:1-2; 88:2: "Буду превозносить Тебя Боже мой, Царю мой, и благословлять имя Твое во веки и веки. Всякий день буду благословлять Тебя и восхвалять имя Твоё во веки и веки"; "Милости Твои, Господи, буду петь вечно, в род и род возвещать истину Твою устами моими".
Естественно, Давид и Ефам Езрахит, восклицавшие эти слова, умерли каждый в своё время. Тем не менее, Ефам утверждает, что он вечно будет петь^{[Петь возможно человеку и в загробной жизни (см. Откр. 5:8-10; 14:1-3)]} (конечно, молитвенно петь) о милостях Господних, и оба псалмопевца, - что будут благословлять Имя Господне "во веки и веки" и "в род и род".
Эти псалмы говорят о вере этих Божиих святых в то, что они всегда, и даже после смерти, будут прославлять, восхвалять и молитвенно воспевать Бога. Слова же "во веки и веки" и "в род и род" указывают на то, что они будут хвалить Бога не только после всеобщего воскресения и суда, с чем не будут спорить и протестанты, но сразу же после смерти, во все времена, "в род и род".
Пс. 106:4-21: "Они блуждали в пустыне по безлюдному пути и не находили населенного города; терпели голод и жажду, душа их истаевала в них. Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он избавил их от бедствий их, и повел их прямым путем, чтобы они шли к населенному городу. Да славят Господа за милость Его и за чудные дела Его для сынов человеческих! Ибо Он насытил душу жаждущую и душу алчущую исполнил благами. Они сидели во тьме и тени смертной, окованные скорбью и железом; ибо не покорялись словам Божиим и небрегли о воле Всевышнего. Он смирил сердце их работами; они преткнулись, и не было помогающего. Но воззвали в скорби своей, и Он спас их от бедствий их; вывел их из тьмы и тени смертной, и расторгнул узы их. Да славят Господа за милость Его и за чудные дела Его для сынов человеческих! Ибо Он сокрушил врата медные и вереи железные сломил. Безрассудные страдали за беззаконные пути свои и за неправды свои; от всякой пищи отвращалась душа их, и они приближались ко вратам смерти. Но воззвали к Господу в скорби своей и Он спас их от бедствий их; послал слово Свое и исцелил их, и избавил их от могил их. Да славят Господа за милость Его и за чудные дела Его для сынов человеческих!".
Этот псалом был написан спустя много веков после выхода евреев из египетского рабства, когда все избавленные Богом, о которых воспевает настоящий псалом, уже давно почили. Тем не менее, в стихах 8, 15 и 21 псалмопевец обращается к ним с призывом восславить Господа за милость Его и чудные дела Его. Эти стихи подтверждают ту истину, что святые после своей смерти могут молиться и славить Господа (и кроме того, дают пример молитвенного обращения к умершим святым).
Из так называемых неканонических книг^{[Протестанты по большому неразумию не признают богодухновенность этих книг, но благодатная Ветхозаветная Церковь имела их в составе Священного Писания без разделения на канонические и неканонические, и учение, содержащееся в них, она признавала истинным. Эти книги отвергли иудеи, не принявшие Христа, только на грани I-II века, то есть уже после того, как слова Христа "се, оставляется ваш дом пуст" (Лк. 13:35) исполнились, когда духовные вожди Израиля "ожесточились" (Рим. 11:7), ослепли и оглохли (11:8), пали (11:12) и были отвергнуты Богом (11:15). По сей причине вовсе не следовало бы, - тем более с таким полным доверием, как протестанты, - принимать решение этого собора отступников-богоборцев о библейском каноне. Подробнее о неканонических книгах читать в гл. 20]} Библии.
2 Макк. 15:12-14: "Видение же его (Иуды Маккавея) было такое: он видел Онию - бывшего первосвященника, мужа честного и доброго, почтенного видом, кроткого нравом, приятного в речах, издетства ревностно усвоившего всё, что касается добродетели, - видел, что он, простирая руки, молится за весь народ Иудейский. Потом явился другой муж, украшенный сединами и славою, окруженный дивным и необычайным величием. И сказал Ония: "Это - братолюбец, который много молится о народе и Святом Городе, Иеремия пророк Божий"".
И первосвященник Ония и пророк Иеремия во время Иуды Маккавея были уже умершими. Таким образом, в данном видении Иуде было показано, что эти святые после своей смерти молятся Богу о народе Израильском. Хочу ещё раз обратить внимание на то, что эти Маккавейские книги были в обиходе в Израильском народе, и считались частью исторических книг Священного Писания. Если бы ветхозаветные евреи отрицали то, что умершие святые на небесах могут молиться Богу о живущих на земле, или если бы они отрицали возможность молитв за умерших (такие молитвы также содержаться в Маккавейских книгах, что ниже будет показано), то эти книги никогда бы не были ни написаны, ни приняты иудеями.
Вар. 3:4: "Господи, Вседержителю, Боже Израиля! Услышь молитву умерших Израиля". Очевидно, что в понимании Варуха, умершие могли молиться Богу.
Тов. 12:12: "Когда молился ты и невестка твоя Сарра, я (Архангел Рафаил) возносил память молитвы вашей пред Святаго". Этот стих имеет тот смысл, что Архангел Рафаил помогал молитвам Товита и Сарры дойти до Святого Бога, молясь вместе с ними. Здесь говорится о тех же духовных реалиях, что и в вышерассмотренном отрывке Откр. 8:3-4.
Тов. 12:15: "Я - Рафаил, один из семи святых Ангелов, которые возносят молитвы святых и восходят пред славу Святаго". Смысл данного стиха аналогичен предыдущему, да и находится в непосредственном с ним контексте. Здесь лишь сообщается, что не один Рафаил, но и другие Архангелы помогают молитвам людей дойти до Бога^{[В авторитетной в древней Церкви книге Ермы "Пастырь" (I в.) выявляется одна интересная особенность в отношении между людьми и Ангелами, которые не только к Богу возносят молитвы людей, но и просят друг друга о своих подопечных. Так, Ангел, приставленный к Ерму, говорит ему: "Я буду с тобою и даже попрошу Ангела наказания, чтобы он легче поражал тебя; впрочем, не долго ты потерпишь бедствие и снова возвратишься в свое благосостояние, только пребывай в смиренномудрии и повинуйся Господу от чистого сердца" (Кн. 3, подобие 7)]}.

2) Свидетельства веры древней Церкви.
В римских катакомбах среди надгробных надписей древних христиан обретаются такие: "Живи в Боге и вопроси! Помолись о родных твоих; проси о нас, Феликс"; "Моли за нас, дабы мы были спасены; моли за единственное дитя, оставленное тобою; Аттикус, душа твоя в блаженстве, моли за родных твоих; в твоих молитвах моли за нас, потому что мы знаем, что ты во Христе!". Эти слова ясно подтверждают два из рассматриваемых нами православных догмата, свидетельствуя о том, что древние христиане
1) верили, что их собратия, умершие во Христе, молятся о них Богу;
2) обращались к ним с просьбами в молитвах.
В древних сказаниях о святых мучениках мы также находим подтверждение тому, что христиане с самых первых веков знали и верили, что почившие во Христе святые молятся о пребывающих на земле. Так, свидетели мученической кончины Святого Игнатия Богоносца (начало II(!) века) говорят: "Возвратившись домой со слезами, мы имели всенощное бдение^{[Кстати, праздничные вечерние службы до сих пор называются в Православии "всенощным бдением"]}…; потом, немного уснувши, некоторые из нас увидели внезапно восстающего и обнимающего нас, а другие также увидели молящегося за нас блаженного Игнатия"^{[Цит. по: "Православно-догматическое богословие", том II, с. 559]}.
Повествование о мучениках сциллитанских, пострадавших в 200 году, составленное современником-очевидцем, оканчивается следующими словами: "Скончались Христовы мученики месяца июля в 17 день и ходатайствуют за нас пред Господом Иисусом Христом"^{[Цит. по: "Православно-догматическое богословие", том II, с. 559]}.
Св. Дионисий Ареопагит (I-II век)^{[Современная критическая наука считает, что св. Дионисий жил в V веке, причём на том лишь основании, что он говорит о Троице в очень ясных терминах, свойственных отцам IV-V века. На самом деле, Апостолы, бесспорно, знали о Троице никак не меньше отцов Церкви, но пока не появилась арианская ересь, не было нужды раскрывать это учение в полноте. Кроме того, нужно полагать, что Апостолы содержали это учение в некоторой тайне, как многие другие, о чём свидетельствует св. Василий Великий (см. гл. 19) и не оглашали его открыто, чтобы ещё больше не соблазнять и не озлоблять иудеев, и не воздвигать лишних гонений на Церковь. Дионисий же, знавший от Апостолов точное учение о Троице, написал о нём для верных]} пишет: "Что молитва святых еще при жизни их, а тем более по смерти приносит пользу только достойным святых молитв - этому научают нас истинные предания мудрых... Так неисполнимою и суетною надеждою обольщается тот, кто просит молитв святых, и отвергает свойственные им святые дела, нерадит о божеских дарованиях, и отступает от яснейших и спасительных заповедей"^{[Цит. по: "Православно-догматическое богословие", том II, с. 559]}.
Слова "просит молитв святых" ясно свидетельствуют о том, что св. Дионисий 1) верил, что святые на небесах могут молиться Богу о живущих на земле, и 2) признавал молитвы живых к умершим святым. Св. Дионисий предупреждает только, что одна молитва к святым без исполнения Божьих заповедей и собственного стремления к благочестию, бесполезна, с чем всей душой согласны православные. Это свидетельство имеет великий авторитет, так как Дионисий Ареопагит был слушателем и учеником самого ап. Павла, о котором упоминается в Деян. 17:34.
Св. Иоанн Златоуст (IV в.), обращаясь в молитве к Богу, говорит: "И молитвами безсеменно родившей Тебя, Пречистой и Приснодевы Марии, Матери Твоей... сподоби меня без осуждения причаститься...".
А также: "...будь мне помощник и заступник, окормляя в мире жизнь мою, сподобляя меня и одесную Тебя предстояния со святыми твоими, молитвами и молениями Пречистой Твоей Матери, бестелесных Твоих служителей и пречистых сил (то есть Ангелов), и всех святых, от века Тебе благоугодивших. Аминь"^{[Цит. по: "Православный молитвослов", глава "Последование ко Сятому Причащению"]}.
И в другом месте: "Молитвы святых имеют очень великую силу, но только когда мы сами раскаиваемся (во грехах) и исправляемся… Впрочем сие говорю не для того, чтобы не призывать святых в молитвах, но для того, чтобы мы не ленились и, предавшись беспечности и сну, не возлагали на других того, что должны сами делать".
А также: "Зная сие, возлюбленные, будем прибегать к предстательству святых, и призывать их, чтобы они за нас молились; но не будем только полагаться на их молитвы, а и сами действовать по примеру их, как должно"^{[Цит. по: "Православно-догматическое богословие", том II, с. 561]}.
Из данных цитат со всей очевидностью явствует, что св. И. Златоуст (как и паства, к которой он обращался) верил, 1) что Ангелы и умершие святые молятся Богу о совершающих своё земное поприще, и 2) считал душеполезным делом призывать святых в молитве.
Св. Василий Великий (IV в.) писал: "Приемлю и св. Апостолов, пророков и мучеников, и призываю их к ходатайству пред Богом, да через них, то есть по их предстательству, милостив будет мне человеколюбец Бог и да подаст мне оставление прегрешений".
А также, в слове в память сорока мучеников: "Сколько употребил бы ты труда найти и одного молитвенника за себя ко Господу! И вот сорок молитвенников, воссылающих согласную молитву. Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18:20); а где сорок, там усомнится ли кто в присутствии Божием? К сорока мученикам прибегает утеснённый, к ним притекает веселящийся… Здесь встретишь благочестивую жену, молящуюся о чадах, испрашивающую отлучившемуся мужу возвращения, а болящему здравия. Прошения ваши да будут приличны мученикам. Юноши да подражают им, как сверстникам; отцы да молятся о том, чтобы быть родителями подобных детей… Святый лик! священная дружина! непоколебимый полк! общие хранители человеческого рода! добрые сообщники в заботах, споспешники в молитве, самые сильные ходатаи, светила вселенной, цвет церквей! Вас не земля сокрыла, но прияло небо; вам отверзлись врата рая"^{[Цит. по: "Православно-догматическое богословие", том II, стр. 560]}.
Без всякого сомнения: св. Василий Великий, как и св. И. Златоуст, признавал, что 1) святые на небесах молятся о находящихся на земле; 2) верующим возможно и очень полезно обращаться в молитве к умершим во Христе святым.  Св. Григорий Богослов (IV в.) в надгробном слове св. Василию Великому говорит: "И теперь он на небесах, там, как думаю… молится за народ, - ибо и оставив нас, не вовсе оставил…"; и далее: "призри же на меня свыше, божественная и священная глава, и данное мне для моего вразумления "жало в плоть" (2 Кор. 12:7) утиши твоими молитвами, или научи сносить его терпеливо, и всю жизнь мою направь к полезнейшему"^{[Цит. по: "Православно-догматическое богословие", том II, с. 541]}.
Здесь мы также видим, что и св. Григорий держался веры вселенской Церкви, признавая и 1) молитвы умерших святых о живых, и 2) молитвы живых к усопшим святым.
Св. Ефрем Сирин (IV в.): "Победоносные мученики, добровольно претерпевшие скорби, из любви к Богу Спасителю, и имеющие дерзновение перед самим Владыкою, ходатайствуйте, о святые, за нас расслабленных и грешных, и исполненных лености, да приидет на нас благодать Христова, и просветит сердца всех ленивых, чтобы возлюбить нам Господа".
Св. Ефрем выражает в данном случае всё ту же общую веру Церкви в то, что 1) святые на небесах молятся о живущих на земле, а также 2) слышат их молитвы к ним.
В молитвенную связь Церкви небесной и земной верили также св. Амвросий, св. Григорий Нисский, св. Дидим Александрийский, св. Феодор Гераклийский, св. Иероним, Феодорит, блаж. Августин и другие отцы и учителя первых веков христианства^{[См. "Православно-догматическое богословие", том II, с. 558-562]}.

Б) О молитвах к Ангелам и святым.
1) Библейские примеры.
Пс. 102:20: "Благословите Господа, все Ангелы Его, крепкие силою, исполняющие слово Его, повинуясь гласу слова Его" - прямое молитвенное обращение к Ангелам.
Пс. 148:2: "Хвалите Его, все Ангелы Его, хвалите Его, все воинства Его" - эти слова есть также молитвенный призыв, обращенный к Ангелам.
Нужно заметить, что дальше в этом псалме Давид обращается с призывом хвалить Бога и к солнцу, и к рыбам, и к холмам, что есть возвышенная поэзия и литературный прием, называемый персонификацией. Когда же он обращается к личностным существам, к Ангелам, которые могут его услышать, то это есть молитва.
Пс. 148:1: "Хвалите Господа с небес, хвалите Его в вышних" (ср. Пс. 102:21; Пс. 150:1)^{["Благословите Господа, все воинства Его, служители Его, исполняющие волю Его"; "Хвалите Бога во святыне Его, хвалите Его на тверди силы Его"]}. Димитрий Чуйков так комментирует этот отрывок: "Со времени сложения этого псалма до Вознесения Христова всякий раз, когда молящиеся произносили Пс. 148:1, они призывали к восхвалению Иеговы не только Его Ангелов, но и Еноха и Илию, взятых Богом на небеса задолго до написания этого гимна (см. Быт. 5:24; 4 Цар. 2:11). После же Христовой победы над адом, когда плененные преисподней и пожелавшие последовать за Христом, были вознесены вместе с Ним на небеса, и со времени получения Христом ключей от ада, после чего всякий, умирающий в Господе уже не может быть поглощен шеолом, а водворяется у Господа на небесах (ср. 2 Кор. 5:8), всякий раз, когда молящийся произносит: "Хвалите Господа с небес, Хвалите Его в вышних" и другие, подобные этому, Библейские стихи, например, Пс. 102:21, Пс. 150:1, - он молитвенно призывает к восхвалению Иеговы не только светлых Ангелов, а также Еноха и Илию, но и всех святых, достигших горнего мира. Мнения, противного этому и угодного Богу, быть не может"^{["Как отличить истинную Церковь от лжецерквей, изд. Артёмовск, 2008 г., с. 199-200]}.
Пс. 102:22: "Благословите Господа, все дела Его, во всех местах владычества Его". К кому обращен данный призыв? Ко всему Божьему творению, находящемуся на всех местах владычества Его, и прежде всего к существам разумным - людям (в том числе и святым на небесах, или небеса, по мнению протестантов, не относятся ко "всем местам владычества" Божия?) и Ангелам, которые могут сознательно откликнуться на этот призыв. Таким образом, эти слова заключают в себе молитвенное воззвание, обращенное к Ангелам и святым на небесах и на земле.
Дан. 3:86: "Благословите духи и души праведных Господа, пойте и превозносите Его во веки" - очевиднейший молитвенный призыв, обращенный к умершим праведникам!
Быт. 48:16: "Ангел, избавляющий меня от всякого зла, да благословит отроков сих". Эти слова были произнесены патриархом Иаковом перед смертью (см. контекст: 48:21,29), которые представляют собой ни что иное, как молитвенную просьбу Иакова, обращенную (хотя и не в прямой речи) к своему Ангелу хранителю, о том, чтобы он "благословил отроков сих", то есть сыновей Иосифа Манасию и Ефрема, и избавлял бы их, как и самого Иакова при жизни, "от всякого зла". Как пожелание "да благословит тебя Господь" есть хотя и не прямое, но молитвенное обращение к Богу, так и пожелание Иакова в такой же форме есть обращение к Ангелу.
2) Свидетельства веры древней Церкви.
В римских катакомбах, где собирались и погребали своих умерших первые христиане, найдена такая надпись: "Антония, сладкая душа, Бог да освежит тебя. Бог да освежит твою душу". Другие подобные надписи, которые недвусмысленно подтверждают то, что древние христиане молились к умершим святым и мученикам, мы уже видели выше (в разделе А).
Смирнская Церковь (II век) в послании о мученичестве св. Поликарпа говорит: "Мы никогда не можем ни оставить Христа, который пострадал для спасения всего мира спасаемых, ни поклоняться кому-либо другому^{[Имеется в виду другому богу]}: потому что Ему мы поклоняемся как Сыну Божию, а мучеников^{[Слово "мученик" (греч.  - мартис) в древнехристианских писаниях всегда обозначает замученного до смерти за веру во Христа. То есть, речь идёт только об умерших]} достойно молим, как учеников и подражателей Господа, - любим, за их неизменную приверженность к своему Царю и учителю"^{[Цит. по: "Православно-догматическое богословие", том II, с. 550]}.
Св. Григорий Богослов (IV в.) пишет о мученице III века св. Иустине, что она, желая сохранить девство среди обольщений, "молила Деву Марию помочь бедствующей деве".
Также, в надгробном слове брату своему Кесарию он говорит: "Ты, божественная и священная глава, вниди в небеса, успокойся в недрах Авраамовых… узри лик Ангелов, славу и великолепие блаженных, или лучше, составь с ними один лик и возвеселись… И да предстоишь великому Царю, исполняясь горнего света…"^{[Цит. по: "Православно-догматическое богословие", том II, с. 543]} - явный пример молитвенного обращения к почившему святому. (Другие подобные свидетельства мы уже видели выше в разделе А).

В) О молитвах Богу об умерших.
1) Библейские свидетельства.
Пс. 131:1,2: "Вспомни, Господи, Давида и все сокрушение его: как он клялся Господу, давал обет Сильному Иакова…". Этот псалом был написан уже после смерти царя Давида, по всей видимости, его сыном Соломоном. Поэтому обращение псалмопевца к Господу с просьбой вспомнить Давида и все сокрушение его, обеты и клятвы его и т.д., есть не что иное, как молитва об умершем. Начальные слова молитвы об умершем царе Давиде по смыслу подобны словам молитвы, которой часто молятся православные: "помяни, Господи, душу усопшего раба Твоего (имя)". Ведь сказать в молитве к Богу: "Вспомни, Господи, (умершего) Давида" или, напр.: "помяни, Господи, душу усопшего раба Твоего Алексия" - по смыслу есть одно и тоже.
Пс. 108:14: "…да будет воспомянуто пред Господом беззаконие отцов его", то есть врага Давида. "Отцов его", то есть - его предков: и тех, которые еще в живых, и тех, которые уже умерли. Если вышеприведенная молитва (Пс. 131:1-2) несет в себе благословение святому царю Давиду, то данная молитва призывает Божье возмездие на нечестивца и на его предков. То есть, автор настоящего псалма молится Богу об усопших.
2 Тим. 1:18: "Да даст ему Господь обрести милость у Господа в оный день". Это - молитва ап. Павла об Онисифоре, которого уже не было в живых^{[В этом убеждает нас то обстоятельство, что в конце своего послания ап. Павел передает приветствие не самому Онисифору, а "дому Онисифора" (2 Тим. 4:19), что трудно объяснить, если думать, что Онисифор был жив, тем более, что ап. Павел своим близким сотрудникам обычно передавал приветствия лично (см. напр. Рим. 16 гл.). К тому же в 2 Тим. 1:16-18 ап. Павел разделяет свою молитву на две части, и на "дом Онисифора" призывает просто "милость" Божию, а ему самому желает "обрести милость у Господа в оный день", так как в этой жизни, из-за того, что он уже покинул этот мир, она ему более не нужна. Известный протестантский (пресвитерианский) толкователь Нового Завета Уильям Баркли также полагает, что "в своей верности Павлу он (Онисифор) рисковал своей жизнью и, возможно, даже потерял её" (см. его толкование на 2 Тим. 1:15-18)]}. Эта краткая молитва по своему смыслу идентична известной краткой православной молитве, которой молятся православные: "Царствие ему Небесное".
Еф. 6:18: "Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время… о всех святых". Здесь ап. Павел не разделяет святых на тех, кто находится на земле, и на тех, кто на небесах, а говорит молиться о всех святых. Церковь буквально исполняет эту заповедь Апостола, молясь о всех святых - живых и усопших.
Втор. 26:14: "Я… не давал из нее (десятины) для мертвого…". Эти слова говорят не о молитве, а о милостыне, творимой ради усопших, что также практикует Православная Церковь, и что отсутствует в протестантизме. Данный стих указывает на то, что ветхозаветные евреи давали из дохода своего для мертвых, то есть давали милостыню живым ради умерших, но не из десятины.
Из "неканонических" книг.
Вар. 3:4: "Господи, Вседержителю, Боже Израиля! Услышь молитву умерших Израиля и сынов их, согрешивших пред Тобою, которые не послушали гласа Господа Бога своего, за то и постигли нас бедствия". Эти слова есть ни что иное, как молитва Богу об умерших. Слова же "молитву умерших" говорят о молитве к Богу самих умерших. Слова "…за то и постигли нас бедствия" дают понять, что если молитва живых за умерших (и молитва умерших за живых) будет услышана Богом, то Господь отвратит эти беды от живых.
2 Макк. 12:39-45: "На другой день бывшие с Иудою пошли, как требовал долг, перенести тела падших и положить их вместе со сродниками в отеческих гробницах. И нашли они у каждого из умерших под хитонами посвящённые Иамнийским идолам вещи, что закон запрещал Иудеям: и сделалось всем явно, по какой причине они пали. Итак, все прославили праведного Судию Господа, открывающего сокровенное, и обратились к молитве, прося, да будет совершенно изглажен содеянный грех; а доблестный Иуда увещевал народ хранить себя от грехов, видя своими глазами, что случилось по вине падших. Сделав же сбор по числу мужей до двух тысяч драхм серебра, он послал в Иерусалим, чтобы принесть жертву за грех, и поступил весьма хорошо и благочестно, помышляя о воскресении; ибо если бы он не надеялся, что падшие в сражении воскреснут, то излишне и напрасно было бы молиться о мёртвых. Но он помышлял, что скончавшимся в благочестии уготована превосходная награда, - какая святая и благочестивая мысль! - Посему принёс за умерших умилостивительную жертву, да разрешатся от греха".
Здесь мы видим самые явные и не двусмысленные свидетельства о том, что ветхозаветные иудеи молились за своих усопших.
О том, что древние иудеи молились за умерших (как и сейчас продолжают молиться), мы узнаем, также, из древнего еврейского молитвослова, где есть глава, называемая "Йизкор", что значит: "да воспомянет". Вот часть этих молитв:
"Да воспомянет Бог душу отца, наставника моего, ушедшего в мир иной, ради милостыни, которую я дам за него^{[Ср. Втор. 26:14]} (без обета); в награду за это да будет душа его вместе с собором живых, с душой Авраама, Исаака и Иакова, Сарры, Ревеки, Рахили и Лии, и с остальными праведниками и праведницами, что в Саду наслаждения, и да скажем: аминь!".
"Отец многосострадательный, живущий в высях, по великому благосердию Своему да воспомянет Он многожалостливо милостивых и праведных и непорочных, собрания святые, тех, кто предал души свои на святительство Имени; возлюбленные и приятные в жизни своей, они и по смерти своей не разложились; они были проворнее орлов и могущественнее львов в исполнении воли Создавшего их и желания Образовавшего их. Да воспомянет их Бог наш во благо!...".

 

2) Свидетельства веры древней Церкви.
В надгробных надписях^{[Н. Варжанский приводит один интересный археологический факт, касающийся надгробий древних христиан: "В Иерополе доныне хранится камень, чудесно перенесенный из Рима по желанию равноапостольного Аверкия, скончавшегося около 167 года. Под этим камнем похоронен равноапостольный Аверкий, и на камне выбиты слова святителя, в которых он просит помолиться о нем весь синод" ("Доброе исповедание". Москва, 1998, с. 308). Это ещё одно свидетельство того, что древняя Церковь молилась за усопших]} первенствующей Церкви мы находим молитвы об умерших: "Господи, да никогда душа Венеры не будет омрачена" - явный пример молитвы об умершей.
"Господи, прошу тебя, да увидит он свет рая. Покойся спокойно. Вечный свет тебе, Тимофей во Христе" - эти слова содержат в себе и 1) молитву за умершего Тимофея, и 2) молитвенное обращение к нему самому.
Во всех древних литургиях^{[Поразительно само существование многих древних литургий, которые представляют собой последовательность молитв, которые нужно произносить за Богослужением. Протестанты же не только не имеет литургии; они, как правило, даже не понимают, что это такое]}, также содержатся молитвы за усопших. Вот некоторые тому примеры.
Из литургии Апостольских постановлений:
"Ещё приносим Тебе и за всех от века благоугодивших Тебе святых, патриархов, пророков, праведников, Апостолов, мучеников, исповедников, епископов, пресвитеров, диаконов, иподиаконов, чтецов, певцов, девствовавших, вдовствовавших, мирян и всех, чьи имена Сам Ты знаешь"^{["Собрание древних литургий восточных и западных. Анафора евхаристическая молитва", Москва, "ДАРЪ", 2007 г., с. 108]}.
"Помянем святых мучеников, чтобы нам сподобиться быть общниками их подвигов. Об упокоившихся с верой помолимся"^{["Собрание древних литургий восточных и западных", с. 112]}.
Из литургии Святого Апостола Иакова:
"Об упокоении прежде почивших отцов и братий Господу помолимся".
"Всех святых и праведных воспомянем, чтобы молитвами и ходатайством их^{[Еще одно подтверждение тому, что древние христиане верили в молитвы и ходатайства умерших святых]} все мы были помилованы"^{["Собрание древних литургий восточных и западных", с. 139]}.
"Помяни, Господи, Боже духов и всякой плоти, православных, которых мы помянули и которых не помянули, от праведного Авеля до нынешнего дня; Сам упокой их там, в стране живых, в Царстве Твоём, в наслаждении райском, в недрах Авраама и Исаака и Иакова, святых отцов наших, откуда удалилась болезнь, печаль и воздыхание, где зрится свет лица Твоего и сияет непрестанно"^{["Собрание древних литургий восточных и западных", с. 151]}.
"Об… упокоении преждепочивших отцов и братий наших все усердно скажем: Господи, помилуй"^{["Собрание древних литургий восточных и западных", с. 156]}.
"Всех святых, от века благоугодивших Тебе, помянув, самих себя и друг друга и всю жизнь нашу Христу Богу предадим"^{["Собрание древних литургий восточных и западных", с. 160]}.
Из литургии Святого Апостола и евангелиста Марка: "Души преждепочивших в вере Христовой отцов и братии упокой, Господи Боже наш, помянув быших от века праотцев, отцов, патриархов, пророков, Апостолов, мучеников, исповедников, епископов, преподобных, праведных, всякий дух скончавшихся в вере Христовой".
"И всех их души упокой, Владыко Господи Боже наш, в обителях святых Твоих, в Царстве Твоем даровав им обетованные Тобой блага, которых глаз не видел, и ухо не слышало, и на сердце человеку не приходило, которые Ты, Боже, приготовил любящим святое имя Твое. Их души упокой и удостой Царства Небесного"^{["Собрание древних литургий восточных и западных", сс. 418-419]}.
Из литургии Святых Апостолов Фаддея^{[Один из 70-ти апостолов]} и Мария:
"Господи Боже Саваоф, прими это приношение за всю Святую Соборную Церковь и за всех благочестивых и праведных отцов, благоугодивших Тебе, и за всех пророков и Апостолов, и за всех мучеников и исповедников… и за всех умерших, которые, разлучившись с нами преставились".
"Помяни пророков, Апостолов, мучеников, исповедников, епископов, учителей, священников, диаконов и всех сынов Святой Соборной Церкви".
"Отпусти грехи и прегрешения усопших, благодатию и щедротами Твоими, вовеки..."^{["Православно-догматическое богословие", том II, с. 559-560]}.
В писаниях отцов и учителей Церкви первых четырёх веков христианства мы также находим подтверждения тому, что древние христиане молились за усопших и верили в молитвенную связь с небесной Церковью.
Святой Киприан (III в.): "Будем взаимно памятовать друг друга…, будем везде и всегда молиться друг за друга… и если кто из нас прежде отойдет туда (на небо), по благоволению Божию, да продолжится пред Господом наша взаимная любовь, и да не престанет возноситься пред милосердие Отца молитва за наших братий"^{["Православно-догматическое богословие", том II, с. 559-560.]}.
Слова "наша взаимная любовь" и "молитва за наших братий" указывают на веру св. Киприана в то, что умершие будут молиться Господу об оставшихся на земле также, как и оставшиеся об ушедших.
Св. Кирилл Иерусалимский (IV в.), изъясняя литургию Иерусалимской Церкви, замечает: "Потом поминаем (принося Бескровную Жертву^{[Бескровная Жертва - то есть Евхаристия, таинство Причастия. Кстати, православные до сих пор называют Евхаристию Бескровной Жертвой. Протестанты же понятия не имеют о том, что это значит - как далеко отошли они от жизни христиан первых веков]}) и прежде почивших, во-первых патриархов, пророков, Апостолов, мучеников, чтобы их молитвами и предстательством принял Бог моление наше; потом молим о преставившихся святых, отцах и епископах, и вообще о всех из нас, прежде почивших, веруя, что превеликая будет польза душам, о которых моление возносится, в то время, как Святая предлежит и Страшная Жертва"^{[Цит. по: "Православно-догматическое богословие", том II, с. 558]}.
Здесь также говорится как о молитве живых за умерших святых, так и о молитве умерших за живых.
Св. Иоанн Златоуст (IV в.) писал о высоте священнического служения так: "Каков должен быть тот, кто молится за всю вселенную и умилостивляет Бога за грехи всех, не только живых, но и умерших? Для такой молитвы я не считаю достаточным даже дерзновения Моисея и Илии. Священник так приступает к Богу, как будто ему вверен весь мир…"^{[Цит. по: "Настольная книга священнослужителя", изд. Свято-Успенская Почаевская Лавра, 2003 г., том 8, с. 37]}.
Таким образом, как в Библии, так и в учении первых христиан, мы находим многие ясные подтверждения всем трём составляющим православного догмата о молитвенном общении небесной и земной Церкви.

Теперь необходимо сказать о богословском смысле этого догмата.
Смысл заключается в том, что Церковь есть воистину единое Тело Христово, в Котором не может быть разделения. Одна часть Тела Христова находится на небе, и называется Церковью прославленной. Другая часть пребывает ещё на земле, и называется Церковью воинствующей или странствующей. Как в теле человека между каждыми его частями есть живая связь, так и в Теле Христовом между всеми Его членами есть живая связь, которая проявляется, прежде всего, в любви и молитвах друг о друге. Взаимное моление небесной и земной Церкви друг за друга является одной из тех связей, о которых пишет ап. Павел в Еф. 4:16 и Кол. 2:19. И как одна часть человеческого тела (ноги) касается земли, а другая (голова) - неба, но при этом в теле человека нет разделения, так и в Теле Христовом нет разделения из-за того, что одни члены Его Тела находятся на небе, а другие - на земле.
Св. Писание говорит, что "любовь никогда не перестает" (1 Кор. 13:8) и что "ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе" (Рим. 8:38-39). Если любовь никогда не перестаёт, и если смерть не может отлучить нас от любви Божией ко Христу и нашим собратиям, то мы и не должны прекращать молится друг о друге и после смерти.
Наш Бог "не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы" (Лк. 20:38). Все святые, оставившие свои "храмины", так же живы, как и пребывающие в телах, и составляют одно Тело Христово. Ап. Павел пишет: "…никто из нас не живет для себя и никто не умирает для себя, а живем ли - для Господа живём, умираем ли - для Господа умираем, и потому живем ли или умираем, всегда Господни" (Рим. 14:7-8). Слова "живем ли или умираем, всегда Господни" имеют тот смысл, что независимо от временной жизни или смерти, мы продолжаем оставаться в одном Теле, живя единой духовной жизнью и дыша одним Духом.
Протестанты говорят о том, что между умершими святыми на небесах и живыми на земле находится пропасть (см. об этом ниже, "возражение 1"), но Библия учит как раз тому, что Бог "...положил все небесное и земное соединить под главою Христом..." (Еф. 1:10). Во Христе нет пропасти между живущими на земле и умершими святыми, между Церковью прославленной и Церковью воинствующей, но небесная и земная Церковь составляет одно единое и неразрывное Тело Христово. Разделение существует только видимое, так как святых на земле мы можем видеть и слышать плотскими глазами и ушами, а находящихся на небе обычно не можем. Но "мы ходим верою, а не видением" (2 Кор. 5:7). Духовная реальность такова, что никакой непроходимой пропасти между святыми на небе и на земле, нет и быть не может.
Ап. Павел пишет: "Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к Небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета Иисусу, и к крови кропления, говорящей лучше, нежели Авилева" (Евр. 12:22-24). Здесь весьма ясно описывается теснейшая связь земной и небесной Церкви.
Скажите баптисты и прочие протестанты, как вы приступили ко "тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах... и к духам праведников, достигших совершенства"? Из всех вышеперечисленных небожителей вы признаёте только "судию всех - Бога" и "Ходатая нового завета Иисуса". Каким образом человек приступает к Богу? Именно в молитве! Так вот, протестанты учат, что к Богу можно приступать в молитве, а к Ангелам и к духам святых - нельзя, но Церковь истинная, по свидетельству ап. Павла, приступает не только к Богу, но и к Ангелам, и к умершим святым. Можно просто осмотреть православный Храм и иконостас, чтобы убедиться в том, что православные имеют полнокровное общение со всем Телом Христовым. И опять на лицо сектантская сущность протестантизма: одно в Библии и даже в одном библейском отрывке они принимают, другое отсекают.

Теперь рассмотрим протестантские возражения против рассматриваемого нами православного учения, где кроме ответов на них мой читатель сможет выяснить также многие подробности сего догмата.
Возражение 1. Никаких молитв и общения с небожителями быть не может, ибо в Писании ясно сказано, что "между нами и вами утверждена великая пропасть" (Лк. 16:26). Хотя аргумент этот совершенно нелепый, протестанты, пожалуй, чаще всего им пользуются. Но ведь эти слова Авраам сказал богачу, находящемуся в аду. Это между лоном Авраама, где был Лазарь (в верхнем отделе преисподней), и местом мучений (в нижнем отделе), где был богач, существует (точнее, существовала до сошествия Христа во ад и его разрушения) великая пропасть, но между небом и землей нет пропасти, а наоборот, есть тесная связь, есть "доступ" к небу (см. Еф. 2:18; 3:12). Бог не соединял лоно Авраамово, где находились праведники Ветхого Завета, с адскими местами мучений, где находились грешники, но в Церкви Своей Он соединил всех святых в одном Теле!
Важно также отметить, что беседа Авраама с богачом состоялась до смерти Христа и сошествия Его в ад. Но после того, как Христос разрушил ад, пленил плен, "находящимся в темницах духам проповедал" победил ад и получил от него ключи, даже между небом и адом нет непроходимой пропасти, ибо Христос имеет ключи ада и смерти и, когда пожелает, может отворить врата шеола и вывести из него любую душу и водворить её на небесах, ибо Он является его хозяином^{[Об этом подробнее мы еще скажем при разборе 7-го возражения]}.
Возражение 2. Обращение к умершим, даже к духам праведников, является спиритизмом^{[Баптисты из новолуганской общины, в которой я около 1,5 года служил в качестве миссионера и проповедника, узнав о моем переходе в Православие, обвинили меня, кроме прочего, в спиритизме, поскольку, по их мнению, молитва к святым и Ангелам является вызыванием духов, то есть - спиритизмом]}, а Бог осуждает "вызывающих мертвых" (Ис. 19:3). Ведь когда Саул вызвал дух праведного пророка Самуила, разве это не было грехом (1 Цар. 28:6-20)?
Повторю: протестанты признают, что молитвенное и духовное общение может быть только с Богом, и ничего не знают и знать не хотят о возможности духовного общения с Ангелами и духами праведников: они знают только о дьявольском подражании этому общению - спиритизме, потому и смешивают благочестие с развратом, добро со злом.
Что такое спиритизм? Это когда человек с помощью бесовских сил вызывает душу умершего, и души эти (за редчайшим исключением) вызываются из ада. Или, бывает, что является не личность умершего, а бес в его образе. Поэтому, спиритизм есть, во-первых, бесообщение (поскольstrongку вызывающий умершего общается либо с самими бесами, либо пользуется их посредством); во-вторых - недозволенное, Богом запрещённое общение с нечестивыми умершими. Но если христианин обращается в молитве к своему Ангелу хранителю, или, например, к святому Апостолу Павлу, то такое обращение к умершим не является спиритизмом, ибо, во-первых, общение со святыми Ангелами (или их посредство в общенииem со святыми, когда они помогают молитвам верующих дойти до святых) не является бесообщением; во-вторых, молитвенное обращение к святым во Христе есть совершенно законный и Самим Богом установленный способ общения в земной и небесной Церкви (см. Евр. 12:22-24).
Не видеть же - как протестанты - различия между молитвой к Ангелам (и святым во Христе) и спиритизмом, делая эти два совершенно различных по духу явления одним и тем же - богохульно. Ведь если протестанты не хотят делать никакого различия между святым и бесовским общением с умершими, считая всякое обращение к умершему грехом и спиритизмом, то тогда согрешал и Сам Христос, когда обратился к умершему Лазарю: "Лазарь! иди вон" (Ин. 11:43), и когда общался с умершим Моисеем (см. Мф. 17:3); тогда согрешал и Апостол Петр, заговоривший с умершей Тавифой: "Пётр… обратившись к телу, сказал: Тавифа! встань" (Деян. 9:40).
Итак, очевидно, что не всякое обращение к умершим есть спиритизм. Если, например, я знаю, что возле меня постоянно находится мой Ангел хранитель^{[Протестанты если и не всегда противятся, то и не учат, и не проповедуют, и, как правило, не хотят ничего знать об Ангеле-Хранителе, - который приставляется Богом к каждому человеку, тем более к святому, - хотя в Библии ясно об этом говорится: "Ангел Господень ополчается вокруг боящихся Его и избавляет их" (Пс. 33:8); "Ангелам Своим заповедает о тебе - охранять тебя на всех путях твоих" (Пс. 90:11, 12); "не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?" (Евр. 1:14). Из этих мест Св. Писания следует, что возле каждого Божьего человека постоянно находится по крайней мере один Ангел, "избавляющий", "охраняющий" и "служащий" ему, которого в Православии называют Ангелом-хранителем. Об Ангеле-хранителе с полной ясностью говорится в одной из древнейших (I век) и очень авторитетной в Церкви христианских книг "Пастырь" Ермы: "Сын же приставил Ангелов для сохранения каждого из людей…" (Ермы, кн. 3, подобие 5, п. 6). "Два Ангела с человеком: один добрый, а другой злой" (Ермы, книга 2, заповедь 6, п. 2). "Я послан от достопоклоняемого Ангела, чтобы жить с тобою (Ермой) остальные дни твоей жизни (...) Пока он говорил, вид его изменился, и я узнал, что это тот (Ангел), которому я препоручен" (Ермы, кн. 2 "заповеди", пролог)]}, который всегда видит и слышит меня, то почему же мне грех обратиться к нему - попросить его о чем либо, или поблагодарить за помощь?
Для того, чтобы протестанту иметь представление о том, как православные молятся Ангелам и святым, приведу для примера три молитвы.
Молитва к Ангелу хранителю:
"Святый Ангел, поставленный блюсти мою бедную душу и несчастную жизнь, не оставь меня, грешного, и не отступи от меня за невоздержание мое. Не попусти злому демону властвовать надо мною посредством смертного тела сего. Возьми крепко несчастную и опустившуюся мою руку и выведи меня на путь спасения. О святый Ангел Божий, хранитель и покровитель бедной моей души и тела! Прости мне всё, чем я оскорбил тебя во все дни жизни моей, и если чем согрешил я в прошедшую ночь сию, защити меня в настоящий день и сохрани меня от всякого искушения вражеского, дабы мне никаким грехом не прогневать Бога, и молись за меня Господу, да утвердит Он меня в страхе Своем и покажет меня рабом, достойным Своей благости. Аминь"^{[Молитвослов, утренние молитвы]}.
Молитва святому Апостолу и евангелисту Иоанну Богослову:
"О, великий Апостол, евангелист громогласный, богослов изящнейший, тайновидец неизреченных откровений, девственник и возлюбленный наперсник Христов Иоанне! Прими нас, грешных, под твое сильное заступление прибегающих. Испроси у Всещедрого Человеколюбца Христа Бога нашего, Который пред очами твоими Кровь Свою за нас непотребных рабов Своих излиял, да не воспомянет Он беззаконий наших, нbr /о да помилует нас и сотворит с нами по милости Своей: да дарует нам здравие душевное и телесное, всякое благоденствие и изобилие, наставляя нас обращать оные во славу Его, Творца, Спасителя и Бога нашего, по кончине же временной жизни нашей от немилосердных истязателей на воздушных мытарствах да избавит нас, и так да достигнем, тобою водимые и покрываемые, горнего оного Иерусалима, славу которого ты в откровении видел, ныне же нескончаемой радости наслаждаешься. О, великий Иоанне! Сохрани все города и страны христианские, храм сей, служащих и молящихся в нем, от голода, мора, землетрясения и потопа, огня и меча, нашествия иноплеменных и междоусобной брани; избавь нас от всякой беды и напасти и молитвами твоими^{[Для моего протестантского читателя, - которому может показаться соблазнительным, что православные просят о таких великих вещах не Бога, а кого-то иного, - замечу, что ап. Иоанн, по разуму Церкви, может помочь нам не сам по себе, не своею силою, а силою и благодатью Божией, а также тем, что помолится Богу и испросит у Него просимые блага]} отврати от нас праведный гнев Божий, и Его милосердие нам испроси, да сподобимся вместе с тобою прославлять в невечерний день Пресвятое Имя Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь".
Величание Петру и Павлу:
"Величаем вас, Апостолы Христовы Пётр и Павел, весь мир учениями своими просветившие и вся концы (земли) ко Христу приведшие".
Когда я познакомился с вышеприведенными и другими православными молитвами Ангелам и святым, то я ясно понял, что православные не считают их Богами (как это кажется протестантам, обвиняющих православных в многобожии). Православная духовная жизнь и их Богословие просто намного богаче протестантских. Кроме того, что православные просят молитв друг у друга, как делают это и протестанты, они просят молитв также и у святых и Ангелов, веруя, что у Бога все живы, и что Ангел хранитель всегда находится рядом и всегда их слышит. Обращаясь к своему Ангелу, к Иоанну Богослову или другому святому, православные не общаются с бесами - это более, чем понятно. Осознав это, я устрашился того, как легкомысленно и кощунственно протестанты называют такие молитвы спиритизмом^{[Если судить духовно, то не молитвенное общение с Ангелами и со святыми, а общение с сектантами, в том числе и протестантами, имеет большое сходство со спиритизмом, ибо спиритизм, как уже было замечено, имеет две составляющие: 1) незаконное общение с мёртвыми; 2) бесообщение. Общение же с сектантами есть, по сути, то же самое, ибо таковое общение является: 1) общением с мёртвыми, поскольку протестанты духовно мертвы, так как не рождены в Божьей семье, не возрождены святым Крещением, и 2) бесообщением, так как сектанты водятся бесовскими богохульными духами и творят их дела и волю (хотя часто и бессознательно). И пусть не гневаются на меня мои бывшие единоверцы за это суровое слово и не считают его оскорблением, ибо это правда, и для вас - правда спасительная, если вы её примете. А действительным и страшным оскорблением для Бога являются как раз протестантские сравнения молитв святым и Ангелам с гнусным спиритизмом]}! Какую страшную клевету они изрыгают на Церковь и святых Божиих!
Что же касается Саула, то его грех состоял в том, что он, вопросивши Господа и не получая ответа от Него "ни во сне, ни через урим, ни через пророков" (1 Цар. 28:6) обратился, вопреки заповедям Божиим, к волшебнице. Если бы Саул не обращался к волшебнице, но Самуил сам, по Божьему допущению, явился бы Саулу в видении и говорил с ним, то таковое общение Саула с умершим Самуилом, естественно, не было бы грехом, не было бы спиритизмом.
И последний - самый интересный и неожиданный для многих баптистов аргумент: вы сами - по своему неразумию того даже не осознавая - обращаетесь к Ангелам и умершим святым… Скажите, что это неправда? Тогда откройте ваш сборник "Песнь возрождения" - который, кстати, используют при богослужении не только баптисты, но и многие другие постсоветские протестанты, - и посмотрите, нет ли там обращения к Ангелам и усопшим святым?
Открываем очень популярную у баптистов песнь, №389, которую они часто поют в случае так называемого покаяния грешника (в доме молитвы перед кафедрой), и читаем: "Радостную песнь воспойте в небесах, найдена пропавшая овца…". Выделенной фразой начинаются и другие два куплета, а припев начинается со слов: "слава, слава, пойте небеса! Вторьте все земные голоса…".
Вопрос: к кому вы, баптисты, обращаетесь этими словами? Кого на небесах вы призываете воспеть радостную песнь? Кого просите петь "слава, слава"? Конечно же, прежде всего Ангелов, а также небесных святых, ибо эта песня составлена на основании слов Христа о том, что "на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии… Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся" (Лк. 15:7,10).
То есть, раз Христос сказал о том, что Ангелы радуются о кающемся грешнике, то в момент чьего-то покаяния баптисты как раз и обращаются к Ангелам с призывом радоваться, воспевать и славословить Бога за это. Но ведь вы прямо обращаетесь к Ангелам, не замечая в этом ничего дурного и не считая, конечно же, таковое обращение спиритизмом. Почему же когда православные делают то же самое, то есть обращаются к Ангелам и святым в молитвах и песнопениях, вы обвиняете их в мерзком грехе спиритизма?
Ещё один пример. Упомянутый сборник песнопений содержит раздел под названием "на погребение". Так вот, в песнопении №495 протестанты многократно самым ясным образом обращаемся к умершему. Привожу эту песнь целиком:
"1. Усни, о брат возлюбленный, усни! На грудь Иисуса голову склони! И мирно спи, Спасителем обнят. Спокойной ночи, брат! 2. Тебя мы любим с верностью друзей, Христос же любит крепче и нежней; Он на тебе покоит нежный взгляд, спокойной ночи, брат! 3. Ты почиваешь, брат, спокоен, тих; ты не проснешься для трудов земных, и бури жизни сон твой не смутят. Спокойной ночи, брат! 4. Доколе туча над землей висит, доколе тьма греховная царит и слезы на очах людей блестят, сокойной ночи, брат! 5. До дня, когда мгновенно оживут для Бога все, кто ныне почиют, и Он придет, любовию богат, - спокойной ночи, брат! 6. До дня, когда, украшенный венцом дарованным Спасителем Христом, ты будешь обновлен, и чист, и свят, - спокойной ночи, брат! 7. До дня, когда с ветвями пальм в руках мы встретим Господа на небесах и встретимся с тобой у вечных врат, - спокойной ночи, брат!".
В других песнопениях этого раздела мы также находим прямые обращения к умершему. Вот текст песни № 500:
"1. У источника спасенья будешь ли меня встречать? Там во славе наслажденья я смогу ль тебя обнять? Там другие в звуках пенья будут мне привет слагать, у источника спасенья будешь ли меня встречать? Припев: Да, я встречу, где источник, да, тебя я встречу там, где течет живой источник, да, тебя я встречу там. 2. У источника спасенья будешь ли меня встречать? Радость с верными общенья там я лучше буду знать; но мне станет песнь приятней, что польется там рекой, небо станет необъятней, как услышу голос твой. 3. У источника спасенья будешь ли меня встречать? Слыша зов Христа, в тот день я стану там тебя искать. Он меня там повстречает, Он меня обнимет Сам; А источник засияет; встретишь ли меня ты там?".
А вот слова песни под №503 этого же раздела, более двух предыдущих известную баптистам, где они с прямой речью обращаются к умершему:
"1. Встретимся ли мы с тобою, где святые все поют, где спокойною рекою воды чистые текут? Припев: Да, мы встретимся с тобою над чудною, над чудною рекою; там с неумолкаемой хвалою Иисусу мы будем служить. 2. Над прозрачною рекою, чистой, светлой, как кристалл, там воскликнем мы с тобою: Вечный день теперь настал! 3. Между нами и рекою путь непроходимый был, но сколь тяжкою ценою Агнец нам его открыл! 4. Там, в сиянье над рекою, лик Христа мы будем зреть, кто на землю за тобою нисходил, чтоб умереть. 5. Скоро будем над рекою, скоро путь придет к концу, скоро встретимся с тобою, вознося хвалу Отцу".
Итак, зачем же вы обращаетесь к усопшим, говорите ему все эти слова, если, по-вашему пониманию, обращение к умершему есть спиритизм и великий грех? Ведь душа человека, в понимании древних евреев и в понимании Церкви, 3 дня после смерти находится рядом с телом, а потом только отходит от земли^{[Поэтому, воскрешение четверодневного Лазаря было таким великим чудом, ибо Христос не только вернул душу в тело, но и вызвал её из преисподней]}. Таким образом, когда протестанты при погребении обращаются к умершему в песнопениях, он слышит эти обращения. Отметим: протестанты в песнопениях как и православные обращаются к умершим.
Поэтому, если протестанты даже вопреки своему учению не могут сдержаться от того, чтобы совсем не обращаться к Ангелам (и святым) и своим умершим братьям, то тем более не грех, когда православные в полном согласии с Библией, практикой древней Церкви и своим мудрым Богословием обращаются к Ангелам и святым.
Итак, православные молитвы к святым не является спиритизмом, а отношение протестантов к молитвам к Ангелам и умершим, как мы увидели, весьма противоречиво.
Возражение 3. П. Рогозин говорит: "Писание говорит нам, что после смерти святые уже не принимают участия в земных делах (Откр. 14:13; Евр. 4:10; Дан. 12:13)" и что их нельзя тревожить (1 Цар. 28:15)"^{[П. Рогозин, "Откуда всё это появилось?", глава "Молитва святым угодникам и деве Марии"]}.
Первые три места Св. Писания приведенные П. Рогозиным говорят о том, что святые после смерти упокоеваются от дел своих. С этим православные не только не спорят, но, напротив, на каждом отпевании молят Бога именно об упокоении души усопшего. Они просят у Бога для усопшего "покоя и тишины"; о том, чтобы Бог определил "душу его в место… покойное", многократно повторяя при этом просьбу: "упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего". Да и сама служба об усопшем называется заупокойной.
Но упокоение святых в Царствии Божием от дел и трудов земных вовсе не обозначает того, что святые находятся в полном бездействии и безделии. Понятие "труд" это понятие земное, сопряженное с нахождением в теле, которое имеет один корень со словом "трудно"^{[В древнерусском слово "труд" значит "печаль". Ясно, что в таком смысле святые не трудятся и не испытывают никакой печали, которую испытывает человек в теле при многом труде]}. Служение Богу в наших материальных телах сопряжено с трудом и мучением. Чтение Библии или духовных книг, например, хотя и сладостно для души, но требует усилий и физически утомляет, как говорил царь Соломон: "много читать - утомительно для тела" (Еккл. 12:12). Молясь и поя Богу в Храме священник и прихожане духом радуются, но плотью скорбят, испытывая трудность, тем более, если вспомнить, что при совершении службы прихожане стоят на ногах. Писать книгу, готовить проповедь или лекцию также бывает трудно, хотя и радостно и благодатно. И любое другое служение для Бога человек, находясь в теле, совершает, прикладывая усилия: "Царство Небесное силою берется" (Мф. 11:12).
Святые же на небесах, молясь и воспевая Богу непрестанно, не испытывают при этом никакой печали, никакого труда, никакой тяготы, будучи свободны от оков телесных. Поэтому, ни молиться и петь Богу, ни общаться друг с другом, ни слышать молитвы людей и отвечать на них, даже если их множество, не составляет для святых никакого труда. Покой святых нужно понимать не так, что святые находятся в праздности и безделии (или что они вообще спят, как говорят некоторые протестанты, слишком буквально понимая некоторые места Писания, напр. Дан. 12:2; Ин. 11:11), а так, что непрестанно занимаясь многими делами, активно участвуя во всей жизни Церкви, постоянно сопереживая и содействуя Христу во всех Его делах и борьбе с дьяволом, они находятся при этом в полном покое, радости и умиротворении.
А что умершие святые (и Ангелы) не спят и знают о делах земных и являются не сторонними и безразличными наблюдателями, но принимают в них участие и выражают свои чувства, ясно свидетельствует Священное Писание.
1 Цар. 28:14-19. Умерший пророк Самуил в разговоре с Саулом открыл, что он не только хорошо знает происходящее на земле сейчас, но знает и будущее: "И предаст Господь Израиля вместе с тобою в руки Филистимлян: завтра ты и сыны твои будете со мною, и стан Израильский предаст Господь в руки Филистимлян".
Ин. 8:56. Сам Христос засвидетельствовал: "Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой: и увидел, и возрадовался". То есть, давно умерший Авраам знает и вникает в происходящее на земле, выражая при этом свои эмоции.
Лк. 16:29. В разговоре с богачом Авраам говорит о Моисее и пророках, хотя они жили после него. Ясно, что Авраам имел возможность знать о происходящем на земле после своей смерти.
Лук. 9:30-31: "И вот, два мужа беседовали с Ним, которые были Моисей и Илия: явившись во славе, они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме". Мы вновь видим, что святые знают о происходящем и о том, что должно произойти на земле, и принимают в этом участие. То есть, их упокоение не является полным бездействием.
Дмитрий Чуйков по этому поводу замечает: "Подавляющее большинство сектантов, благодарение Богу, верит в то, что после смерти человека душа его продолжает жить, то есть мыслить, желать, чувствовать, вспоминать и запоминать и т.д., а потому таковым сектантам возможно согласиться и с тем, что душа преставившегося святого в горнем мире продолжает жить и присущей ей духовной жизнью, значительную часть которой составляет молитва. И было бы крайне противоестественно думать, что Бог, даровавший святому способность молиться на земле, отнял бы ее у него на небесах. Умершие святые не только сохраняют память о тех, о ком должно молиться, но они получают еще большую возможность, чем при временной жизни, знать, что происходит на земле и в преисподней… Совершенно разумно верить, что если святые, даже находясь еще в ограниченных своих телах, сковывающих проворность духа, имели чудесную осведомленность о происходящем вокруг себя, в том числе - и в людских сердцах (см. 4 Цар. 5:26; 6:12; 3 Цар. 14:1-12; Деян. 5:3-4), то, конечно, после того, как они оставили стеснявшие их жилища, такая их осведомленность только умножилась; и если святые, даже будучи в узах шеола, имели возможность следить за происходящим на земле, то тем более, они имеют такую возможность в небесном приволье"^{["Как отличить истинную Церковь от лжецерквей, изд. Артёмовск, 2008 г., сс. 230-233]}.
Что же касается утверждения П. Рогозина о том, что умерших святых "нельзя тревожить (1 Цар. 28:15)", то упрёк Самуила: "для чего ты тревожишь меня, чтобы я вышел?" был адресован оставленному Богом Саулу, которому Бог не желал отвечать, и который вызвал Самуила незаконным, богопротивным способом - посредством волшебницы. Молитвы же Церкви являются законным способом общения со святыми и нисколько не тревожат и не лишают их покоя.
Возражение 4. П. Рогозин пишет: "Вездесущ - только один Творец, всякое творение, находящееся в пространстве, занимает определенное место и следовательно, не может слышать молитв, обращенных к нему одновременно из многих пунктов земного шара"^{[П. Рогозин, "Откуда всё это появилось", глава "молитва святым угодникам и деве Марии"]}.
На этот вопрос хорошо отвечает всё тот же Димитрий Чуйков: "В небесном мире нет времени, а только - вечность, только - постоянное настоящее, и потому святого, перешедшего в горний мир, не может затруднить и великое множество одновременно возносимых к нему с земли просьб, ибо он вообще освободился от всяких временных ограничений, в том числе - и от всяких возможных для нашего мира неудобств, связанных с одновременностью; и для того, чтобы дух святого мог слышать каждого из множества молящихся к нему одновременно, вовсе не должен он быть при этом вездесущ как Бог, потому что множество молящихся никогда не бывает бесконечным множеством; к тому же, перешедший в вечность святой, именно потому, что он находится в постоянном настоящем, говоря по земному, имеет всегда и на все достаточно времени, будучи сам вне времени; кроме того, умершему святому слышать молящихся к нему и отвечать им помогают Божии Ангелы, ибо они есть служебные духи (см. Евр. 1:14). Однако нужно понимать, что подобные вопросы - не объяснимы до конца, но все же, и в этом мире на них можно получить удовлетворительные ответы, только эти ответы принадлежат больше области веры, чем разума, а потому словесно, и не передаваемы полностью"^{["Как отличить истинную Церковь от лжецерквей, изд. Артёмовск, 2008 г., с. 234]}.
Добавлю только, что и дьявол не обладает вездесущностью, но протестанты признают, что он может одновременно искушать множество людей. Вот так и святые, будучи свободны от уз тела, пребывая во всеведущем Духе Божием и находясь вне времени, способны одновременно слышать и видеть многих людей.
Возражение 5. Учение о ходатайстве Ангелов и святых за людей пред Богом противоречит библейскому учению о "едином Посреднике между Богом и человеками" (1 Тим. 2:5) и "Ходатае нового завета Иисусе" (Евр. 12:24; ср. 1 Ин. 2:1). Нам не нужны кроме Христа никакие ходатаи, ибо мы и сами имеем "доступ к Отцу" (Еф. 2:18; 3:12) и к Божьей благодати (Рим. 5:2). П. Рогозин пишет об этом так: "Со смертью и Воскресением Христа мы имеем только одного "Единого Посредника" и "Ходатая Нового Завета Иисуса"… Все иные посредники стали излишни с того момента, как Христос вознесся, воссел одесную Бога Отца, чтобы ходатайствовать за нас"^{[П. Рогозин, "Откуда всё это появилось?", глава "Молитва святым угодникам и деве Марии"]}.
Приводя цитаты о едином Посреднике и Ходатае Христе, протестанты закрывают глаза на другие места Писания. Ведь кроме утверждения о том, что Христос есть Ходатай, мы находим в Новом Завете упоминание и о других ходатаях: "Который и избавил нас от столь близкой смерти и избавляет, и на Которого надеемся, что и ещё избавит, при содействии и вашей молитвы за нас, дабы за дарованное нам по ходатайству многих, многие возблагодарили за нас" (2 Кор. 1:10-11).
В других местах Апостолы призывают верных молиться о них и друг о друге (Рим. 15:30; Еф. 6:18-19; Иак. 5:16). Молитва же не о себе, а о другом человеке есть по своему существу ничто иное, как ходатайство и посредничество. И протестанты совершенно не противятся молитвам друг о друге. Наоборот, они постоянно просят друг у друга молитв. В конце воскресного собрания их пасторы читают поданные записки с различными нуждами, молится о них и просит всё собрание также присоединиться к этим молитвам и вознести свою молитву к Богу об этих нуждах, часто повторяя при этом, что молитва церкви имеет большую силу! Зачем же протестанты просят других помолиться о себе, если, по словам П. Рогозина, все другие посредники кроме Христа стали излишни? Зачем протестантам просить других помолиться, если они сами имеют доступ к Отцу? Зачем им просить молитв и посредничества их общины, если, "все иные посредники стали излишни с того момента, как Христос вознесся…"? Это что, маловерие? Нет, протестанты так не скажут. Они понимают, что помолиться самому о себе - хорошо, но если и другие верующие помолятся обо мне, то это ещё лучше. Но ведь молитва Богу не о себе, а о другом, повторюсь, есть ни что иное, как ходатайство и посредничество!
У протестантов, как известно, в Библии есть свои любимые места, которые почти все знают либо наизусть, либо близко к тексту. Таких мест больше всего, конечно же, в Новом Завете. Из книг пророков, например, таких мест не так много. Но один стих из пророка Иезекииля (22:30) знает и помнит почти каждый протестант: "Искал Я у них человека, который поставил бы стену и стал бы предо Мною в проломе за сию землю, чтобы Я не погубил ее, но не нашел". И баптистские проповедники (а ещё больше - харизматические) особенно миссионерски настроенные, часто с жаром цитируют эти слова, говоря, что вот, мы должны стать в проломе между Богом и грешниками, и вымаливать их спасение и обращение, вымаливать возрождение нашего народа, чтобы Бог не погубил его. Но ведь в этом случае эти проповедники призывают своих братьев быть именно посредниками между Богом и людьми, ибо посредник то и значит "стоящий посредине". То есть, вот, с одной грешный народ, а с другой - Бог, готовый излить на него Свой гнев. А баптистам предлагается стать посреди (то есть, быть посредником) между Богом и народом, в проломе, и молить Бога об отвращении наказания.
Таким образом, протестанты на самом деле вовсе не против посредников и ходатаев, и после Христа они вовсе не стали для протестантов излишни, как утверждает П. Рогозин. Протестанты противятся лишь православным посредникам, святым, которые им ненавистны (а кроме того, приводя односторонне места Библии о Едином посреднике, протестанты хотят смутить неутверждённые души, убедить их в неправде учения Церкви и отвратить их от Православной Веры). Вся разница в отношении ходатайства и посредничества у протестантов с православными только в том, что первые просят молитв лишь у живых своих собратий, а православные просят молитв как у живых, так и у усопших святых, деятельно верую в то, что у Бога все живы! Как протестанты обращаются к своим собратьям с просьбой, например: "брат Андрей, помолись обо мне", так и православные обращаются с такой же просьбой и с такими же словами к святым: "все святые молите Бога о нас"; или: "святые Апостолы Петр и Павел молите Бога о нас"; или: "святый пророк Божий Илия моли Бога о нас"; или: "святый Ангел молись за меня Господу" и т.д.
"То есть, - как метко замечает Димитрий Чуйков, - на самом деле сектанты не отрицают многих ходатаев, лишь бы среди них не оказалось духов праведников, достигших совершенства"^{["Как отличить истинную Церковь от лжецерквей, изд. Артёмовск, 2008 г., с. 237]}. Поэтому, по самой сути протестанты, так же как и православные, признают других ходатаев и других посредников - своих братьев по вере, считая, что ходатайство и посредничество друг о друге вполне допустимо, является проявлением любви и никак не противоречит ходатайству и посредничеству Христа.
Но, может быть тогда и протестанты и (в ещё большей мере) православные грешат, оскорбляют и уничижают посредничество Христа тем, что берут себе в посредники людей, обращаясь к ним с просьбой о молитвенном о нас ходатайстве? Ведь если те и другие часто посредничают пред Богом о своих братьях и сами в свою очередь просят их посредничества, то как понимать тогда слова Св. Писания о едином Посреднике между Богом и людьми Иисусе Христе? Именно так, что такой Посредник и Ходатай как Христос есть только один. Христиане же (находящиеся на небе или на земле) ходатайствуют не сами по себе, и не сами от себя, а благодаря тому, что находятся в едином Духе и едином Теле со Христом, разделяя с Ним Его служение как "соработники у Бога" (1 Кор. 3:9). Ведь по сути, когда христианин на земле (или святой на небе) просит и ходатайствует о ком-то, то чрез него ходатайствует Сам Христос, живущий Духом в каждом члене Церкви, как писал ап. Павел: "уже не я живу, но живет во мне Христос" (Гал. 2:20). Таким образом, верные ходатайствуют пред Отцом в Духе Христа, через Христа и вместе со Христом. Ходатайства членов Церкви друг о друге никак не устраняют и не мешают первоходатайству и первопосредничеству Христа, а только помогают.
Протестантов удивляет, как это Библия называет Христа единым Посредником и Ходатаем^{[Буквально Библия не говорит о том, что Христос - единый Ходатай, а только, что Он есть единый Посредник, хотя эти понятия - синонимичны]} и в тоже время людей также называет ходатаями? Но что удивляться, если даже словом "боги" Св. Писание в положительном смысле именует и людей: "Я сказал: вы - боги, и сыны Всевышнего - все вы" (Пс. 81:6; ср. Пс. 81:1; Ин. 10:33-36), хотя сколько раз сама же Библия восстает против иных богов и утверждает, что есть только один единый Бог и нет иного! Как же это объяснить? А так, что каждый человек действительно есть бог, но ровно настолько, насколько он сотворен по образу и подобию Божию, а также насколько он Богоуподобляется и сообразуется Христу, насколько он исполняет заповедь "будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный" (Мф. 5:48). Так если Бог пожелал по Своей великой бескорыстной любви разделить с человеком даже Свою Божественность, то и всё Своё служение Христос разделяет со Своими рабами и друзьями, пребывающими в Его слове, в том числе - и служение ходатайства.
Св. Писание свидетельствует нам о том, что Господь молитвы грешников не слышит (см. Иез. 8:17, 18), в то время как внимает молитвам праведников: "много может усиленная молитва праведного" (Иак. 5:16); "…очи Господа обращены к праведным, и уши Его к молитве их" (1 Петр. 3:12); "Очи Господни обращены на праведников, и уши Его - к воплю их". (Пс. 33:16).
Кроме того, Библия даёт нам примеры, того, как ходатайство праведников влияло на Божьи решения (см. Быт. 20:7,17; Исх. 32:11-14; Иов. 42:7-9). Ап. Иоанн пишет: "...мы имеем дерзновение к Богу, и, чего ни просим, получим от Него, потому, что соблюдаем заповеди Его и делаем благоугодное пред Ним" (1 Ин. 3:21-22). Христос также говорил: "Если пребудете во Мне, и слова Мои в вас пребудут, то чего ни пожелаете, просите, и будет вам" (Ин. 15:7), и ещё: "Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам" (Ин. 15:14).
Из этих мест ясно, что Господь является другом и исполняет просьбы и моления тех, кто исполняет заповеди Его и пребывает в слове Его. Поэтому православные и просят, прежде всего, молитв "духов праведников, достигших совершенства" - пророков, Апостолов, мучеников, исповедников и прочих святых, зная, что на их молитвы Бог скорее ответит, так как они лучше нас исполняли заповеди Божьи, больше нас пребывали в слове и любви Божией, больше нас являются друзьями и угодниками Христа, больше нас Богоуподобились, обожились и исполнились Духом Святым.
При этом, конечно, православные и сами постоянно обращаются в молитвах к Богу. Можно взять любую православную книгу молитв (напр. служебник, требник или молитвослов), чтобы убедиться в том, что большая часть молитв обращена непосредственно к Богу, и каждый христианин, конечно же, должен обращаться в молитве прямо к Богу, и имеет на это полное право, не пренебрегая, однако, и ходатайством святых. И когда протестанты говорят, что православные не имеют надежды и дерзновения к Богу, а обращаются за помощью только к святым, то это чистая клевета. Это всё равно, что сказать баптистам: "раз вы постоянно просите молитв и различной помощи друг у друга, то вы не имеете надежды и дерзновения к Богу".
Протестанты часто говорят: "мы - дети Божии, и имеем возможность обращаться к Богу лично: зачем же нам нужны посредники?". Но ведь и дети часто, желая испросить что либо у отца, договар. Если, например, я знаю, что возле меня постоянно находится мой Ангел хр/strongанительиваются вместе просить его, понимая, что просьбу многих детей отец скорее исполнит, чем просьбу одного. Так, например, в своём детстве мы со своими братьями и сёстрами часто все вместе просили отца свозить нас на ставок покупаться, и просили и маму попросить отца вместе с нами.  Но кроме тогstrong (Ин. 15:14).о - и это очень важно понимать - Бог так устроил мир, чтобы Ему не на все просьбы отвечать Самому непосредственно. Он дал людям здесь на земле возможность, силы и право действовать и самим. Так, желая построить дом или сделать ещё что-либо, баптист не просто молится Богу о помощи, и не просто просит своих собратий помолиться вместе с ним об этом Богу, но [он обращается за помощью к людям. Или, если его машина увязла в сугробе, то он чаще всего будет не Богу молиться, а попросит помощи у своих собратий (или других людей), и причём помощи не молитвенной, понимая, что люди и сами могут многое сделать (хотя могут они не сами по себе, а только потому, что Бог им дал жизнь и силы). Вот так и в духовном мире. Бог дал Ангелам и Своим святым возможность и силу не только молиться Ему о нуждах людей, ни и самим помогать людям, хотя делают они это, бесспорно, на сами по себе, а Божьей силой и властью. Поэтому, Ангелов и святых можно просить не только молитв, но и самой необходимой помощи.
Итак, Христово ходатайство никак не устраняет и не противостоит ходатайству рабов Божиих друг о друге, и помощь людей друг другу, и помощь людям Ангелов и святых никак не оскорбляет Бога.
Возражение 6. Написано: "умерший освободился от греха" (Рим. 6:7). Поэтому молитвы о "прощении ему всякого прегрешения вольного и невольного", об "оставлении грехов его"^{[Слова из православной заупокойной службы]} умершему уже не нужны.
Димитрий Чуйков на этот вопрос отвечает так: "Умерший действительно освободился от греха, только в том смысле, что он уже не может совершить новых грехов, потому что он освободился от самого возбудителя и инструмента греховного делания - от своей, постоянно жаждущей всякого беззакония плоти. Душа же грешного человека, и перейдя в загробный мир, оказывается в нем со всеми своими недостатками, которые она успела приобрести, будучи в теле, и не успела устранить на земле. Об освобождении душ умерших от всякого их несовершенства и о прощении им всякого греха - и молится Святая Православная Церковь"^{["Как отличить истинную Церковь от лжецерквей", с. 229]}.
Возражение 7. В Библии написано: "что посеет человек, то и пожнет" (Гал. 6:7), а также, что "Сын Человеческий… воздаст каждому по деламstrong его" (Мф. 16:27). Следовательно, наши молитвы никак не могут помочь умершим. Православные же, вопреки Слову Божию, учат, что молитвы могут каким-то образом помочь умершим и облегчить их загробную участь.
Данный вопрос содержит в себе два главных под вопроса: 1) может ли быть изменена посмертная участь человека? и 2) могут ли быть прощены человеку грехи не по его личной просьбе, а по просьбе других? На эти вопросы протестанты с уверенностью отвечают "нет", а православные с ещё большей уверенностью говорят "да". Попробуем на основании Библии разобраться, кто же прав.
1) О возможности изменения посмертной участи человека.
Прежде всего, нужно сказать о ветхозаветных праведниках. Ни один из них после смерти не восходил на небеса, а все они нисходили в ад (шеол, преисподнюю). Праведный патриарх Иаков перед своей смертью сказал: "с печалью сойду к сыну моему в преисподнюю" (Быт. 37:35), зная, что и он, и его погибший (как он думал) сын Иосиф после смерти должны сойти вниз, в ад. Праведный пророк Самуил, явившись Саулу, приходит не с небес, а из ада, в котором он и находился: "И отвечала женщина: вижу как бы бога, выходящего из земли. Какой он видом? - спросил у нее Саул. Она сказала: выходит из земли муж престарелый…" (1 Цар. 28:12-14). Святой царь Давид словами "ибо Ты не оставишь души моей в аде" (Пс. 15:10) также выказал знание, что после смерти он сойдет в ад (однако, выразив при этом надежду, что душа его не навсегда там останется). О том, что никто до Христа не восходил на небо, засвидетельствовал Сам Иисус: "никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий" (Ин. 3:13)^{[Исключение составляют Енох и Илия, которые не умерли и не сошли в шеол, а были взяты живыми на небо (Быт. 5:24; 4 Цар. 2:11). Как же тогда примирить этот факт со словами Христа, что "никто не восходил на небо"? Видимо, Христос имеет в виду высшие небеса, на которых живёт Сам Бог, а Енох и Илия были взяты на другие, более низкие небеса, на которых находятся Ангелы. А на то, что небеса не одни, а имеют несколько уровней или же ступеней, указывает нам ап. Павел, когда говорит, что он "восхищен был до третьего неба" (2 Кор. 12:2). Возможно, у небес больше, чем три уровня, на каждом из которых находится свой ангельский чин (Серафимы, Херувимы, Престолы, Господства, Начальства, Власти, Силы, Архангелы и Ангелы); Бог же пребывает выше всех и "обитает в неприступном свете" (1 Тим. 6:16). Вот туда никто, кроме Христа, не восходил]}. В преисподней же было место для праведников, называемое в Евангелии "лоном Авраама" (Лк. 16:22,23), находящемся в верхней^{[В верхней потому, что в библейском мировоззрении, чем выше, тем лучше. Когда богач разговаривал с Авраамом, то "он поднял глаза свои" (Лк. 16:23), а значит - грешники находились в нижней части ада, а праведники - в верхней]} его части. Там праведники не испытывали мучений, но всё равно все они находились не на небесах, а в преисподней, ожидая победы Христовой над адом. И надежды пророка Давида и всех остальных праведников оправдались. Когда Христос сошел в ад и победил его, получив "ключи от ада и смерти" (см. Откр. 1:18), он вывел (похитил) из ада всех ветхозаветных праведников, забрав их с Собою на небеса. Этот факт - ярчайший пример изменения посмертной участи человека.
Интересно заметить, что в протестантском богословии вопрос о том, что совершил Христос в аду, когда духом Своим сошел в него после Своей крестной смерти, оставляется в тени: протестанты не развивают эту тему и не придают ей должного значения. Православное же Богословие уделяет этому вопросу одно из ключевых значений. Самые радостные и торжественные православные службы - пасхальные - очень высоким поэтичным языком воспевают именно победу Христа над преисподней.
О победе Христа над адом пишет ап. Петр: "Потому что и Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных, быв умервшлён по плоти, но ожив духом, которым Он и находящимся в темнице духам, сошед, проповедал, некогда непокорным ожидавшему их Божию долготерпению, во дни Ноя, во время строения ковчега, в котором немногие, то есть, восемь душ, спаслись от воды… Который, восшед на небо, пребывает одесную Бога, и Которому покорились Ангелы и власти и силы" (1 Петр. 3:18-22); а также: "Ибо для того и мертвым было благовествуемо, чтобы они, подвергшись суду по человеку плотию, жили по Богу духом" (1 Петр. 4:6). Ап. Павел также упоминает о схождении Христа в ад: "Посему и сказано: восшед на высоту, пленил плен и дал дары человекам. А "восшел" что означает, как не то, что Он и нисходил прежде в преисподние места земли? Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все" (Еф. 4:8-10). Здесь Апостол процитировал первую часть Пс. 67:20. Для нашей же темы очень важно услышать и его окончание: "чтоб и из противящихся могли обитать у Господа". О том, что Христос победит ад и выведет из него людей, возвещал и пророк Осия: "От власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их. Смерть! где твое жало? Ад! где твоя победа?" (Ос. 13:14; ср. Зах. 9:11).
Древняя Церковь также хорошо знала о том, что Христос после своей смерти с проповедью сходил в ад, разрушил его и забрал с Собой всех, кто уверовал в Него.
Об этом писал, например, святой Мелитон Сардийский (II в.): "Когда Спаситель на кресте закрыл глаза, свет засиял в аду, ибо сошёл Господь разрушить ад, не Телом, а Душой, ибо сошёл Господь и Душой овладел всем адом, Телом же - землёй…"^{["О душе и теле и страстях Господних", п. 12]}.
О том же событии говорит и св. Ириней Лионский: "Он спас из ада всех, которые последовали Ему", а также: "И в книге Иеремии Он возвещает Свою смерть и Свое сошествие во ад следующим образом: "И Господь, Святый Израилев, помянул Своих мертвецов, прежде усопших на земле, и сошел к ним, чтобы возвестить им спасение Свое, чтобы спасти их". Здесь Он объясняет и причины своей смерти, ибо Его сошествие во ад было для спасения умерших"^{["Доказательство апостольской проповеди", п. 39, 78]}.
Итак, сойдя после смерти "в преисподние места земли" Христос "находящимся в темнице духам проповедал" и "спас из ада всех, которые последовали Ему", "пленил плен" то есть отобрал у дьявола его пленных - людские души, которые после греха Адама были в его власти, и "восшел на высоту" вместе со своей добычей, отобранной у дьявола. Слова же "чтоб и из противящихся могли обитать у Господа" говорят о том, что Спаситель вывел из преисподней и вознес на небеса не одних только праведников, но и многих грешников, прежде всего тех, кто жил во времена Ноя. При жизни они были противниками Божьими, "непокорными ожидавшему их Божию долготерпению", но когда пришёл потоп, они стали каяться в своих грехах. И хотя всё равно "подверглись суду по человеку плотию", т.е. погибли от карающих вод потопа и сошли в шеол, затем приняли там проповедь Христа и были Им спасены и стали "жить по Богу духом" в Царствии Божием. Таким образом, посмертная участь множества людей, как праведных, так и неправедных, была изменена благодаря победе Христа над адом.
"Так вот - рассуждает Димитрий Чуйков - даже таких настойчивых грешников, которые раздражали Господа во всю свою жизнь (см. Быт. 6:5), за исключением только дня своей смерти, наш незлопамятный Бог вывел из ада, чтобы привести к Себе, заплатив за это праведной Кровью Своего единственного Сына… Поэтому-то, Православная Церковь, зная что с Нею Господь, у Которого ключи от ада и смерти (см. Откр. 1:18), молит нашего великодушного и сострадательного Бога об освобождении из ада всех душ, не согрешивших грехом к смерти, и молит успешно, ибо с нами Бог!"^{["Как отличить истинную Церковь от лжецерквей", с. 227]}. Итак, как посмертная участь многих людей, например, живших во времена Ноя, была изменена - сначала они были на муках в аду, а затем Христос вознёс их на небеса - так, естественно, может быть изменена и посмертная участь и других людей.
Уместно здесь указать, что такой библейский образ как "головня из огня" (см. Зах. 3:2; Ам. 4:11) прообразует собой именно таких грешников, которые за свои грехи были ввергнуты в адские мучения и как бы уже обгорели, но потом благодаря милости Божией были выхвачены из ада.
Димитрий Чуйков пишет об этом так: "В этом месте Слово Божие уподобляет Иудейский народ (Иерусалим), за свои грехи отведённый в Вавилонский плен и едва не погибший в тамошних бедствиях, но по милости Господней выведенный из этого плена - выхваченной из огня головне, то есть - головне обгоревшей, но не сгоревшей. Поэтому Зах. 3:2 содержит в себе прообразовательное пророчество об освобождении Христом из плена ада тех, кто не согрешил смертным грехом"^{["Как отличить истинную Церковь от лжецерквей", с. 220]}. То есть, это ещё раз подтверждает ту мысль, что некоторые люди после смерти попадают в ад, но затем, после временного там пребывания, спасаются и восходят на небеса^{[Не важно, происходит это по одной лишь Божьей милости или с помощью молитв Церкви. Сейчас нам важен сам факт!]}; то есть - их посмертная участь изменяется: с ада они переходят в рай.
Другой яркий пример (или лучше сказать - группа примеров) изменения посмертной участи человека - воскрешение людей. Воскресив Лазаря Христос сильно изменил его загробную участь. Димитрий Чуйков говорит: "Лазарь умер Ветхозаветным человеком, так как умер до сошествия Святого Духа; второй раз он уже умер человеком Новозаветным, то есть вошедшим в славу Церкви Христовой. Нет никаких оснований не верить в то, что друг Христа - Лазарь, был в числе учеников Христа, первыми получивших дар Святого Духа в Иерусалиме. От воскресения Лазаря до дня Новозаветной Пятидесятницы прошло совсем немного времени (приблизительно - два месяца), и конечно, Христос продлил ему жизнь больше, чем на два месяца. По преданию Церкви, Лазарь, после воскресения своего, прожил еще тридцать лет и был епископом на острове Кипре, где и скончался".
Другой "пример: воскрешение покойника от соприкосновения его трупа с костями пророка Елисея (см. 4 Цар. 13:20-21). Могло быть так, что этот неизвестный человек умер в страшных грехах, но возлюбивший его от вечности Бог даровал ему еще одну возможность спасения, воскресив его вновь к земной жизни где, в отличие от преисподней, есть место покаянному деланию. Я вовсе не утверждаю, что так все и было. Для решения нашего вопроса важно не столько то: так ли все это было или не так в этом конкретном случае, как то, что: так могло быть в этом и подобных ему случаях"^{["Как отличить истинную Церковь от лжецерквей", сс. 223-224]}.
Поэтому, так как всякое воскрешение меняет посмертную участь человека, и так как Бог не всегда воскрешал мертвых исключительно по Своему желанию, но и просьбе и молитве святых пророков и Апостолов (см. 3 Цар. 17:19-24; 4 Цар. 4:32-38; Деян. 9:36-41; 20:9-12), то значит - святые имеют возможность своими молитвами влиять на изменение посмертной участи человека! Это - неоспоримый факт.
"Итак, - пишет Димитрий Чуйков, - улучшить после смерти человека местонахождение его души, если этот человек не согрешил грехом к смерти - возможно, а значит нужно об этом молиться, если мы желаем быть соработниками у Бога (см. 1 Кор. 3:9)^{["Как отличить истинную Церковь от лжецерквей", с. 227]}.  Протестанты, возражая против православного учения о том, что молитвы Церкви могут влиять на загробную участь человека, приводят следующие места Писания.
Пс. 48:8: "Человек никак не искупит брата своего и не даст Богу выкупа за него" - вот, ведь ясно сказано, что человек не сможет помочь умершему своими молитвами. Но в действительности приведенный стих Библии ничего не говорит о бесполезности молитв за умерших.
Прочтём данный стих в его непосредственном контексте: "Надеющиеся на силы свои и хвалящиеся множеством богатства своего! человек никак не искупит брата своего и не даст Богу выкупа за него: дорога цена искупления души их, и не будет того вовек, чтобы остался кто жить навсегда и не увидел могилы. Каждый видит, что и мудрые умирают, равно как и невежды и бессмысленные погибают и оставляют имущество своё другим".
Мы видим, что, во-первых, здесь речь идёт об искуплении брата своего от первой смерти, от могилы. Действительно, такого не бывает, чтобы кто на земле "остался жить навсегда". Об этом Церковь и не молит Господа: молит она Его об избавлении не от первой, а от второй смерти (см. Откр. 20:14; 21:8) - от гиены огненной. Во-вторых, молясь Богу о спасении своих братьев Церковь не "надеется на силы свои" и не "хвалится множеством богатства своего": надеется она на безграничную силу и милость Божию, и не тленное серебро предлагает Господу в выкуп, а свои слезы, любовь и смиренное моление о возлюбленных своих собратиях.
Ин. 5:29: "И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения", а также Дан. 12:2: "И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление". Вот, в этих местах ясно говорится о том, что после смерти одни люди наследуют спасение, а другие - погибель. Но на самом деле, если мы прочтём эти отрывки внимательно и вдумчиво, то заметим, что они учат о неизменности состояния человека не после его смерти, а о неизменности этого состояния после его воскресения на всеобщий Страшный Суд, после которого уже никакого изменения в судьбе человека действительно не сможет произойти: одни на веки и неизменно наследуют Царствие Божие, другие - гиену огненную. Но в период от смерти человека (а после смерти над ним Бог совершает лишь частный суд) до Страшного Суда участь души может быть изменена по молитвам Церкви.
Итак, Библия даёт ясные примеры того, что посмертная участь человека может быть изменена и улучшена, в том числе и по молитвам святых. Потому Церковь и молит своего милостивого Бога о своих усопших собратиях. К тому же, молясь о преставившихся, Церковь исполняет просьбу ап. Павла: "Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков" (1 Тим. 2:1). Вот как заповедано Церкви молиться обо всех людях без разделения на живых и умерших, вот так Она и молится о всех, и живых и усопших, тем более зная, что у Бога все живы.
Протестантскому сознанию трудно согласится с учением, что участь человека может быть улучшена по молитвам Церкви, поскольку им кажется, что это противоречит духовному закону справедливости: "что посеет человек, то и пожнёт". На самом же деле, данное учение не нарушает данного закона, ибо всякий человек, кому молитвы Церкви помогли, был достоин таковых молитв и таковой помощи. Иначе говоря, он, живя на земле, посеял нечто доброе, что сделало его достойным молитв Церкви. Можно даже сказать, что помощь душе по молитвам Церкви есть не нарушение, а прямое исполнение сего закона (что посеет человек, то и пожнёт), ибо таковая помощь есть жатва Христа. Сын Божий всей Своей жизнью и смертью посеял доброе семя. И вот теперь Он пожинает посеянное, и одним из плодов Его крестного подвига является приобретение ключей ада и смерти, и возможность спасать людей и прощать им грехи. Тем же, кто согрешили грехом к смерти, то есть, вполне отвергли благодать, молитвы Церкви не помогут, и о таковых нельзя и молиться.
Для лучшего понимания того, на каком основании Церковь молится об усопших, важно осознавать, каким образом Бог совершает спасение человека. Протестанты склонны недооценивать участие человека в совершении спасения и настаивать исключительно на том, что спасение совершается одним лишь Христом. На самом же деле, домостроительство спасения людей Бог устроил так, что в нём участвуют многие Божьи люди. Для того, чтобы совершилось спасение, нужен был Авраам, который поверил Богу и возлюбил Его всей душой, и стал родоначальником Израильского народа, из которого произошёл Спаситель. Для спасения человечества нужны были и пророки, возвестившие приход Христа; нужны были и другие праведники Ветхого Завета, чающие прихода Мессии и своими молитвами и благочестием ускорявшие Его приход. Для спасения человечества нужна была Пресвятая Дева, которая своей чистотой и доброй волей сделала возможным Боговоплощение. Для спасения людей нужны были и Апостолы, насадившие первые церкви и написавшие Новый Завет. Нужны были и переписчики Библии, благодаря которым до нас дошло Св. Писание; нужны были и переводчики, и распространители Библии, без которых мы бы не могли познакомиться со Словом Божием. Нужны были и отцы Церкви, которые растолковали Св. Писание, и которые боролись и победили многие страшные ереси, отстаивая чистоту Веры Христовой. Для спасения человека нужны благовестники и проповедники, как пишет о том ап. Павел: "Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется. Но как призывать Того, в Кого не уверовали? как веровать в Того, о Ком не слыхали? как слышать без проповедующего?" (Рим. 10:13, 14). Для спасения нужны и епископы со священниками, которые имеют власть от Бога крестить человека во Христа, передать ему Духа Святого, отпустить ему грехи и причастить Телом и Кровью Христовой^{[Об этом читать в соответствующих главах во второй части книги]}, что необходимо для получения спасения. И многие ещё люди нужны Богу для совершения спасения. Одним словом, Бог не совершает спасения человека без участия самого человека, а только в сотрудничестве и со Своими "соработниками"! Как пишет о том известный протестантский писатель Павел Биллхаймер: "Без Неё (Церкви) Он не осуществляет спасения ни одного человеческого существа"^{["Предназначенная для престола", изд. SGP, 1990 г., с. 80]}.
Таким образом, Сам Бог устроил спасении человека так, чтобы в нём во всей полноте участвовала Его возлюбленная Церковь различными путями и средствами. И во всём многообразном и многостороннем домостроительстве спасения человека есть место - причём очень важное - и молитвам Церкви - как за живых, так и за усопших своих собратий, потому как "у Бога все живы". Протестанты, хотя им это не по душе, способны будут согласиться с тем, что не только Христос, но и многие святые потрудились для спасения человечества, но они только не хотят признать, что в домостроительстве спасения есть место и молитвам за усопших. Но это проблема узости и усечённости протестантского мышления, от чего протестанту нужно лечиться и что ему нужно преодолевать. Богословское же обоснование таким молитвам уже было дано и на основании Библии, и на основании веры древней Церкви.
2) О прощении грехов по молитвам других.
Протестанты говорят, что путь прощения грехов есть только один - самому человеку попросить Бога прощения. Православные же утверждают, что Бог может простить человеку грехи не только по его личной просьбе, но и по молитве и просьбе (ходатайстве) других. Кто же в этом вопросе заблуждается, а кто говорит правду? В Евангелии мы находим ясные свидетельства того, что И. Христос прощал грехи людям по просьбе их близких: "И пришли к Нему с расслабленным, которого несли четверо; и… спустили постель, на которой лежал расслабленный. Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои" (Мр. 2:3-5; ср. Мф. 9:2; Лк. 5:17-20).
Кроме того, Христос не раз исцелял людей по просьбе их ближних (см., напр., Мф. 8:5-13; 15:22-28). При всяком же исцелении прощаются грехи, как о том засвидетельствовал Сам Иисус: "Что легче сказать: прощаются тебе грехи твои, или сказать: встань и ходи? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, - сказал Он расслабленному: тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой" (Лк. 5:23,24). Таким образом, Христос многократно прощал людям грехи по просьбе других, и сейчас может прощать грехи людям по молитвам Своей Церкви.
Кроме того, прощение грехов возможно не только в этой жизни, но и после смерти: "Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем" (Мф. 12:31-32). Из этих слов следует, что некоторые грехи могут быть прощены и в будущем веке, то есть и после земной жизни человека. После смерти нет уже возможности принести плоды покаяния, но есть возможность прощения грехов. И. Христос есть Господь неба, земли и ада, от которого у Него есть ключи. Он полномочен помиловать, спасти и простить кого и когда Ему угодно, а протестанты ограничивают милость и всемогущество Христа. Простить же Господь может грехи не только по просьбе самого человека, а и по просьбе других. Потому, зная силу и милость Божию, верные Христовы рабы и просят Его о спасении, прощении грехов и помиловании тех, кто дорог их сердцу.
Если же протестантам так нравится уничижать роль святых как соработников Христовых в деле спасения людей; если они считают правильным в спасении оставлять только главное - что это заслуга Христа, то можно и с этой позиции рассмотреть данный вопрос: православные полностью согласны с тем, что всякий человек спасается только благодатью Христовой. И если святые молятся о спасении своих ближних, то лишь потому, что в них "Бог производит… и хотение и действие по Своему благоволению" (Фил. 2:13). Иначе, молитвы Церкви это и есть часть Божьей благодати. Протестантский пастор и писатель доктор Освальд Смит пишет: "Когда Бог влагает в сердце жажду молиться о пробуждении, это первое доказательство того, что Он желает послать пробуждение…"^{["Пробуждение, в котором мы нуждаемся", гл. 1]}.
Так вот, это относится не только к молитве пробуждении, но и ко всякой молитве о за ближнего. Бог, желая спасти, простить и помиловать человека, сначала Сам даёт кому-либо из Своих святых любовь к этому человеку и желание о нем молиться, а потом уже, в ответ на эти молитвы, спасает его. Получается, что спасение совершил Сам Бог, но не без участия Своей Церкви. Почему Христос всё делает только при содействии Своей Церкви? Потому, что Церковь с Ним - единое Тело; потому, что Он хочет, чтобы мы были Его соработниками во всём; потому, что Он хочет научить нас любви и милосердию Христовому, привить нам "те же чувствования, какие и во Христе Иисусе" (Фил. 2:5). Хочется опять процитировать протестантам их собрата Павла Биллхаймера, который прямо утверждает, что "…спасение… находится в явной зависимости от того, ходатайствует ли Церковь или нет за человеческие души. Те, за кого Церковь усердно просит, спасаются"; "…ни одна человеческая душа не может быть спасена без молитвенного ходатайства…"^{["Предназначенная для престола", с. 79]}. Таким образом, нет ничего удивительного, что человек спасается и его грехи прощаются благодаря, в том числе, и молитвам Церкви.
Поэтому вопрос о том, может ли по молитве Церкви быть улучшена посмертная судьба человека и прощены его грехи сводится к вопросу: может ли Христос изменить посмертную участь человека и после смерти разрешить его от грехов? Да, Христос может всё: Он может простить и помиловать кого Сам пожелает, отворить врата ада и вывести из него любого грешника^{[На возражение о том, что вывести из ада грешного человека - не справедливо, нужно сказать, что, во-первых, каждый спасающийся спасается не по справедливости, а по милости и благодати Божией (см. Еф. 2:8-9); во-вторых, грешники, согрешившие грехом к смерти, никогда не выводятся из ада, а только те грешники, в которых найдено нечто доброе, и которые не вполне отвергли благодать Божию]}. А если Церковь в деле спасения людей сотрудничает со Христом своими молитвами, то это только потому, что Христос все свои дела разделяет со своей Церковью; потому, что Сам Христос желает всё делать при участии Своих святых, которых делает Своими сотрудниками.
Здесь хочу присовокупить ещё одно рассуждение, которое, как думаю, имеет важное отношение к рассматриваемому нами вопросу. Дело в том, что всякий грех каждого человека почти никогда не является только его личным грехом. Видимо об этом думал Ф. Достоевский, когда сказал простую, но гениальную фразу: "все за всех отвечают". Это значит, что в грехе отдельно взятого человека участвуют очень многие. Например, случай из нашей жизни: подростки жестоко избили прохожего. В совершённом зле его непосредственные исполнители, возможно, виноваты меньше многих других. А главную ответственность несут те взрослые, которые сняли и позволили показывать по телевизору бесконечные фильмы, прославляющие насилие; виноваты те поколения, которые строили жизнь без Бога, и вытравили веру и страх Божий из душ последующих поколений. Другой пример - современная молодёжь живёт в блуде. Но этот выбор каждый молодой человек делает не просто сам по себе, а потому, что другие до него совершили так называемую "сексуальную революцию" и сделали такую жизнь нормой, а целомудрие высмеяли и сделали чем-то постыдным.
То есть, если ли бы эти люди родились бы в другом веке и были воспитаны в другой среде, то многие из них не совершали бы этого греха, ибо всё общество имело совершенно иные понятия, когда девица, не сохранившая целомудрия, была в страшном позоре, а целомудрие считалось честью. Таким образом, за блудодеяния современной девушки отвечает не только она сама, а все, которые подали ей дурной пример, и в каждом грехе всякого человека есть часть вины других людей. Поэтому, все за всех отвечают. Посему, и молиться можно и нужно не только о прощении своих грехов, но и о прощении грехов наших ближних, в которых частично есть и наши грехи. И Церковь постоянно из самой древности так молится. На службе она молится о прощении грехов и живых - например: "Еще молимся о милости, жизни, мире, здравии, спасении, посещении, прощении и оставлении грехов рабов Божиих (имена)" - и умерших: "Еще молимся о упокоении душ усопших рабов Божиих (имена) и о прощении им всякого прегрешения вольного же и невольного". Эта мысль - о том, что мой личный грех всегда худо сказывается на моих ближних и причиняет им духовный вред - настолько близка Православию, что Церковь с давних времён установила обычай в прощённое воскресенье всем у всех просить прощения.
Признаюсь, что в начале, ещё не до конца оставив свои протестантские воззрения, я не совсем понимал, за что мне нужно просить прощения у человека, которого я никогда не видел и ничего ему дурного не сделал. Я сильно удивлялся, когда ко мне подходили люди и искренно, а иногда и со слезами, просили прощения. Но со временем, глубже вникая в истинную суть греха и ответственности за него, мне стало очень понятна полная адекватность и правомерность того, чтобы и у незнакомого человека искренне просить прощения! Но понять это можно только если глубоко, по православному понимать грех и его последствия.
В связи с размышлениями о том, что по молитвам Церкви может быть спасён даже грешник из ада, у протестантов часто возникает вопрос: значит тогда можно грешить, жить в своё удовольствие, а Церковь о нас помолится и мы спасёмся? Нет, эта мысль - дьявольский подлог и лукавство, а с лукавым Бог поступает "по лукавству его" (Пс. 17:27). Таковому молитвы Церкви чаще всего не помогут. Кто сознательно грешит, тот как раз таки совершает грех к смерти, тот хулит Духа, о чем пишет и ап. Павел: "Ибо если мы... произвольно грешим, то не остается более жертвы за грех..." (Евр. 10:26). О таковых Церковь Небесная и не будет молиться; таковых Христос и не помилует. А если на земле и будет кто по неведению молится о "согрешивших грехом к смерти", то Господь такую просьбу не исполнит.
А что Бог не всякое прошение христианина исполняет понятно хотя бы из того, что даже мольбу Своего возлюбленного Сына Отец не исполнил, когда Христос просил о том, чтобы чаша скорби Его миновала (Мф. 26:39): не исполнил Бог и усиленную просьбу Своего избранного Апостола (2 Кор. 12:8-9). Но если молящийся просит с добрым расположением сердца, вверяя всё в руки Божии, то такая молитва не будет для него бесплодной и вернется к нему подобно миру, который возвращается к человеку, если пожелание мира было направлено к недостойному (см. Мф. 10:13). Тем же, кто стремился при жизни совершать своё спасение и жить по заповедям Божьим, молитвы Церкви обязательно помогут.
Возражение 8. Е. Пушков пересказывает свой разговор с неким священником, обращая его в аргумент против молитв за упокой: "Однажды я спросил православного священника: ''Вы действительно при отпевании покойника имеете право отпускать грехи, когда произносите: 'Отпускаются грехи рабу Божьему'?''. Он посмотрел на меня, чуть смутился и тихо ответил: ''А знаете, как я стал немного добавлять в этом месте?'' - ''Нет, не знаю''. - ''Я начинаю: 'Отпускаются грехи рабу Божьему, - а потом быстро и негромко, чтобы никто не успел разобрать, добавляю, - за которые он попросил прощение'''. Какой вдумчивый священник!".^{["Не смущайся", глава "О молитвенном общении земной и небесной церквей"]}
Как видим, Е. Пушков ставит вопрос так, что Православие безумно заповедует отпускать покойному все грехи без исключения, и вот только некоторые умные священники додумываются до того, что нужно отпускать только те грехи, в которых человек покаялся. На самом деле, в разрешительной молитве, читаемой священником над покойным, говорится: "Иисус Христос… да подаст прощение чрез меня смиренного и этому чаду духовному (имя) во всем, в чем он как человек согрешил пред Богом словом, или делом, или мыслию и всеми своими чувствами, вольно или невольно, сознательно или по неведению. Если же он оказался под запрещением или отлучением архиерейским или иерейским, или если проклятие отца своего или матери своей навлек на себя, или под свое проклятие подпал, или нарушил клятву, или какими-либо иными грехами как человек был связан, но во всем том сердцем сокрушенным покаялся, и от вины во всем том и уз да разрешит его".
То есть, в молитве священник и так разрешает умершего только от тех грехов, в которых он "сердцем сокрушенным покаялся". И эту мысль вовсе не нужно добавлять "быстро и негромко, чтобы никто не успел разобрать" - она и так есть в тексте молитвы. Ведь и церковно-славянский текст, на котором происходит служба, вполне в этом месте понятен, особенно для священника: "но о всех сих сердцем сокрушенным покаяся, и от тех всех вины и юзы да разрешит его". Поэтому, если такой разговор действительно имел место, то священника того нужно не похвалить, а поругать, и ни за что иное, как именно за не вдумчивость и не внимательность к тому, что он постоянно читает. Посему похвалу Пушкова мы со всей справедливостью перенесём с того священника на Православие вообще.
А вот и конец этого разговора: "Но я еще задал ему вопрос: ''А если он попросил прощение за грехи у Бога, то что их отпускать? Они уже прощены...'' - ''Так уж у нас принято'', - ответил он". Да, принято, и как всё, принятое в православных службах, сделано это очень мудро и обоснованно, ибо в грехах нужно не только самому каяться пред Богом, но и исповедовать их священнику, и от него получать разрешение грехов, по слову Христу (Ин. 20:21-23) - об этом подробно будет говориться в гл. 16. Вот потому грехи, в которых покойный покаялся, но не исповедался, и разрешаются священником при отпевании.
Возражение 9. В связи с молитвами Церкви об умерших, протестантов сильно смущает то обстоятельство, что священники часто отпевают откровенных грешников, которые даже в Храм почти не ходили.
Всё дело в том, что у протестантов очень упрощенный взгляд на грех. Кто у них спасённый, возрождённый христианин? Тот, кто ходит на их собрания постоянно, не пьёт, не курит, не сквернословит, не блудит. Православные же не могут по таким поверхностным признакам судить человека, и если даже человек редко ходил в храм при жизни, или курил и выпивал^{[Об особом отношении протестантов к этим грехам будет сказано дальше, в главе о Церкви]}, то мы вовсе не можем с достоверностью знать о том, согрешил ли он грехом к смерти или нет? Может быть, он перед смертью горько раскаивался; может быть он, хотя и грешил, но прощал обиды и не помнил зла, а значит и Его Христос простит по Своему слову: "если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный" (Мф. 6:14). Может быть он, кроме грехов, творил и милость, а значит и его Христос может помиловать по Своему обетованию: "блаженны милостивые, ибо они помилованы будут" (Мф. 5:7). Может он, много согрешая, никого не осуждал, а потому и его Бог не осудит, как написано: "не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить" (Мф. 7:1,2). Может быть он, хотя и грешил, не оправдывал себя, но укорял и считал себя последним грешником, и Бог Его за это, как мытаря, может помиловать. Разве мы можем точно знать, что вот этот конкретный человек не имел хотя бы какой-то из вышеназванных добродетели (или какой иной), благодаря чему Бог может его помиловать и спасти? Тем более, что нам заповедано творить добрые дела тайно, и мы не можем знать, что данный человек не творил таких дел. Ведь суд Божий и сердце человека чаще всего не находится в нашем ведении.
Нельзя молиться только о тех, кто согрешил грехом к смерти, как пишет о том ап. Иоанн: "Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился" (1 Ин. 5:16). Но так как водительство Духа Святого в наши дни оскудело, и мало кому сегодня Дух Святой говорит так прямо, как говорил в древние времена (см. Деян. 16:6; 19:23), то чаще всего священник и родственники умершего не знают наверняка, согрешил ли покойный грехом к смерти, или нет. Церковь не отпевает лишь самоубийц, воинствующих атеистов, сектантов и умерших в пьяном угаре. В этих случаях грех к смерти очевиден, и за таковых Церковь запрещает молиться. Но если священник не знает ничего такого о новопреставленном, а знает только, что он, как и всякий человек, грешил и не был активным членом Церкви, то он может о нем помолиться.
Возражение 10. В Православии существует обычай с одними просьбами обращаться к одним святым, а с другими - к другим. То есть, Православие признаёт, что хотя ко всем святым можно обращаться со всякими просьбами, тем не менее, одни святые могут скорее и лучше помочь в одних делах, а другие - в других. Но так как протестант вообще ничего не хочет знать ни о какой деятельности святых на небесах, ни о каких их молитвах и никаком ходатайстве, то дополнительная информация о жизни святых вызывает у протестантов только отторжение. Но кроме неприятия, они изобрели и возражение против этого верования, говоря, что такое распределение обязанностей между святыми православные взяли из язычества, где одни боги отвечают за любовь, другие за войну, третьи за плодородие и т.д.
На самом же деле, никакого плагиата из язычества здесь нет. Напротив, дьявол, создатель язычества, зная об устройстве Божьего мира, где Ангелы отвечают за различные народы, стихии и т.п., подражая во всём Богу, перенёс эту идею в язычество, где Ангелов заменили лже боги.
Идея о том, что святые имеют не одинаковую благодать помогать во всех делах, происходит от ясного понимания того, что личностные качества, дарования и жизненные подвиги человека при переходе в вечность не утрачиваются и не стираются. Поэтому, если какой либо святой претерпел за Христа муки, то Бог на Небесах даёт ему благодать и способность особо помогать тем, кто страждет. Если святой на земле был бессребреником, как, например, святые Иоанн Креститель, и Косма и Дамиан, то таковые получают в Царствии Небесном большое дерзновение испрашивать у Бога помощи именно нуждающимся. Если святой прославился миссионерством, как, например, ап. Павел, и Кирилл и Мефодий, то таковой имеет благодать помогать именно в благовестничестве, в обращении людей ко Христово/strongй Вере. Если св. Киприан был при жизни колдуном, а потом с покаянием и великой ревностью обратился ко Христу, то теперь он имеет власть помогать бесноватым и защищать от всяких нападений бесовских, ибо сам силою Христовой победил бесовскую прелесть, и т.д.
Признаюсь, что когда я узнал это объяснение, меня оно просто восхитило своей справедливостью и внутренней логикой. Этого действительно жаждет каждая душа, чтобы она и после смерти оставалась собой, со своими особенностями, и не была просто усреднена и обобщена. Таким образом, данное православное верование не должно вызывать возражений. Напротив, оно очень гармонично встраивается во всё, что мы знаем о человеке, о Боге и о том, как общался с людьми Христос.

Подытоживая наш разговор, скажу, что для человека разумного, чистого сердцем и чуткого к тихому и умиротворяющему гласу Духа Святого, для согласия и принятия учения Православной Церкви о молитвенном общении небесной и земной Церкви не нужно даже столько аргументов и доказательств, сколько мы рассмотрели выше. Ему достаточно хорошо знать всего несколько библейских истин: "у Бога все живы"; "любовь никогда не перестаёт"; "Церковь есть тело Христово" и "Христос имеет ключи ада и смерти".
Если бы протестанты правильно, в достаточной полноте понимали смысл этих слов, то они бы никогда не спорили с учением Церкви о молитвенном общении во всём теле Христовом. Протестанты скажут, что этих истин никак не достаточно для обоснования вышеописанного православного учения! Но недостаточно этого для маловеров, привыкших мыслить только рационально; Христос же не так мыслил. Вспомним, например, какой стих из Ветхого Завета привёл Иисус саддукеям, не верующим в воскресение, в доказательство того, что воскресение все же будет (см. Лк. 20:37)? Он процитировал слова Бога, сказанные Моисею: "Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака, и Бог Иакова" (Исх. 3:6). Заметьте, что в этом месте буквально нет ни слова о воскресении мертвых! Если бы протестанты не знали, что такое доказательство в пользу воскресения привел Сам Христос, то они никогда не приняли бы его как доказательство воскресения мёртвых. И если саддукеи и подобные им, жившие до Христа, скажут Богу на суде: "как мы могли веровать в воскресение, когда прямо об этом не было написано?", то Бог приведёт им это место и скажет, что о воскресении было написано, и если бы вы были чисты сердцем, то не отрицали бы этой истины. Христос привел такой аргумент исходя из знания природы вещей и пользуясь неповреждённой, Божественной логикой: если Бог есть Бог Авраама, а живой Бог не может быть Богом мёртвых, то значит, есть воскресение! Как мудро, но как непривычно для человеческой, особенно современной логики!
Подобно Христу и Церковь, постигая Духом Святым суть вещей, учит, что достаточно только правильно, в Христовой логике понять, что значит "у Бога все живы", чтобы согласится с православным учением о молитвенном общении прославленной и странствующей Церкви. Для помощи же маловерным Церковь предлагает и другие многие аргументы и свидетельства из Библии и жизни первых христиан о сих догматах, которые мы в достаточной мере рассмотрели. Если же и после этого человек упорствует в своём неверии, то не остаётся ему уже извинения.

Напоследок замечу, что все древние христианские секты, как то: несториане, иаковиты, сирийцы, абиссинцы, копты, армяне, католики и другие содержат в своей догматике учение о молитвенном общении небесной и земной Церкви. Этот факт в очередной раз свидетельствует, что в древнем христианском мире это учение было неоспоримым. Эти секты отделились от Церкви по причине разномыслия с Ней касательно других вопросов, но отрицать молитвенную связь небесной и земной Церкви даже они не решались. Дьяволу предстояло еще много потрудиться в подготовке почвы для того, чтобы такое чуждое для Церкви учение как отрицание молитвенной связи между небесной и земной Церковью могло найти сочувствие среди людей.
Эта почва начала подготавливаться через католицизм. Отступив от истины и порвавши связь с Церковью, католики ударились в неправые нововведения, изобретая множество ересей.
Реформаторы, желая очистить церковь от них, правильно не разобравшись во всех вопросах, отвергли вместе с ересями и многие вполне здравые, библейские и древнехристианские догматы. Вот так и появились такие странные сектанты, у которых совершенно отсутствует чувство связи и единства с Небесной Церковью. Они вроде бы признают, что с ними всю жизнь находится рядом Ангел, разумная и добрая личность, всегда видящая и слышащая их, но к нему они никогда не могут сказать ни слова, считая это спиритизмом; которые даже на похоронах своей матери, от всей души желая ей спасения и Царствия Небесного, не могут выразить этого своего желания даже в самой краткой молитве к Богу, и сказать: "Царствие ей Небесное"!

на верх

 

II. О ПОЧИТАНИИ АНГЕЛОВ И СВЯТЫХ

Теперь ответим на вопрос: можно ли почитать и прославлять святых?
Православные сложили немало различных песнопений в честь и славу угодников Божиих. Как можно прославлять людей, пусть даже и святых, если Господь сказал: "...не дам славы Моей иному..." (Ис. 42:8). Этот стих для протестантов особо памятный, и они постоянно его приводят в опровержение церковного почитания и прославления святых. Одним словом, протестанты не желают прославлять и почитать никого, кроме Бога, как писал мне в письме один баптист: "Приведите основание человекопочитания в Православии". Понятно, что протестант использует слово "человекопочитание" только негативно и с осуждением. Вот такие обвинения в адрес Церкви еще раз ярко свидетельствуют об однобокости и примитивности протестантского богословия, об устойчивом навыке одни места Писания замечать и делать их ключевыми в своём вероучении (при этом часто неправильно их толкуя), а другие - напрочь игнорировать. Так что же могут ответить на это православные, и как могут оправдать своё "человекопочитание"?
Итак, во-первых, в Ис. 42:8 совершенно ничего не говорится о славе святых. Прочтём этот стих полностью: "Я - Господь, это Мое имя, и не дам славы Моей иному и хвалы Моей истуканам". Здесь использован обычный для Ветхого Завета приём, называемый параллелизмом, когда вторая часть стиха говорит о том же самом, что и первая часть, только другими словами. Таких мест в Библии великое множество. Например: "Блажен, кому отпущены беззакония, и чьи грехи покрыты"; "я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего"; "Служите Господу с веселием; идите пред лицом Его с восклицанием" (Пс. 31:1,5; 99:2). "Отпущены грехи" и "беззакония покрыты" это одно и то же, сказанное разными словами для усиления. Таким образом, "не дам славы Моей иному" и "не дам хвалы Моей истуканам" - одно и то же; то есть речь идёт о том, что Бог не даст славы своей истуканам, идолам - иному ложному богу. Поэтому, здесь вообще нет речи о славе святых, и относить этот стих к данной теме, как постоянно это делают протестанты, совершенно нелепо.
Во-вторых, о славе святых говорится в других местах Библии, но только противоположное тому, что сказано в Ис. 42:8, ибо если истуканам Бог не даст Своей славы, то Своим верным рабам Он с радостью её даёт - и вот тому библейские подтверждения.
1) "славу, которую Ты дал Мне, Я дал им" (Ин. 17:22)! Ясно, чёрным по белому написано, что Христос дал славу Своим рабам.
2) "А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил" (Рим. 8:30). Если Сам Бог прославляет Своих избранных и святых людей, то тем более и мы должны их прославлять.
3) "Господь возвысил рог^{[В еврейском словоупотреблении "рог" обозначает славу, честь и силу (см., напр., 1 Цар. 2:1; Пс. 88:18; 111:9)]} народа Своего, славу всех святых Своих..." (Пс. 148:14). Так Бог возвышает и дарует святым Своим славу, как православные, или унижает и отнимает её, как протестанты?
4) Бог прямо говорит: "Я прославлю прославляющих Меня" (1 Цар. 2:30).
5) В 1 Тим. 1:17 ап. Павел говорит: "Царю же веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу честь и слава во веки веков. Аминь". Но он же говорит и другое: "...слава и честь, и мир всякому, делающему доброе..." (Рим. 1:10). То есть Божественная слава и честь в высшем смысле принадлежит только Богу, но слава и честь есть у Бога и для Его святых, делающих добро.
6) Деян. 5:13: "народ прославлял их", то есть не просто Бога, а верующих, святых, а лучше сказать - "Бога во святых Его".
Вот мы и увидели библейские основания тому, что Бог дарует славу Свою иному, если этот иной Его раб и угодник, а не идол. Это даёт основание и для почитания тех, кого Бог прославляет. Библия, кстати, заповедует нам "человекопочитание" и в других прямых заповедях, таких как "почитай отца твоего и мать твою" (Исх. 20:12); "всех почитайте… царя чтите" (1 Пет. 2:17), "почитайте таковых (усердных служителей Церкви)" (1 Кор. 16:18) и т.п. Все, о ком здесь говорится - люди, а значит, Библия прямо учит нас человекопочитанию, но протестанты не могут никак этого понять и увидеть очевидного. Как они не отличают святыни от идолов, так не отличают они Богоугодное почитание Божьих рабов от почитания идолов.
В возражение прославлению святых протестанты приводят ещё одно место из Псалтири: "Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу…" (Пс. 113:9), говоря, что вот, сами святые не желают себе славы, а только имени Божию. Но эти слова никак не отменяют других мест Библии, приведенных выше, где говорится о славе святых. Да, святой, живя на земле, никогда не ищет себе славы, а только славы имени Божия. Более того, часто он даже избегает славы и чести, делая добрые дела тайно именно с тем, чтобы никто из людей его не славил. Многие хорошие священники, монахи и прихожане, с которыми я знаком, имеют стойкий навык сразу прекращать или менять тему разговора, если только кто-либо начинает их за что-то хвалить. Об этом всем православным хорошо известно. Одна монахиня привратница, с которой мне довелось говорить, даже не хотела мне назвать своего имени, и всё по причине смирения и скромности. В таком духе - забывать о себе и всё делать только во славу Божию - и живёт всякий истинных христианин. Но этот путь смирения и есть кратчайший путь к небесной Божественной вечной славе! Ап. Павел пишет, что "тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия" Бог воздаст "жизнь вечную" (Рим 2:7).
То есть, искать себе истинной вечной славы и чести не только не осудительно, но, напротив, Богоугодно, и к этому и призывает нас всё Евангелие. И как раз те, кто, живя на земле, "отвергались себя" и искали славы Божией получат от Бога вечную славу и честь. Поэтому, Пс. 113:9 никак не противоречит тому, что Церковь прославляют святых Христовых, которые уже совершили своё земное поприще, и почитает тех, кого сама Библия заповедует почитать.
Нужно здесь сказать, что протестантизм не понимает (или почти не понимает) суть величайшего библейского и богословского понятия об обожении,^{[Об обожении будет сказано также в гл. 15, ответ на возражение 5]} которое заключается в том, что Бог, по Своей великой любви, в которой нет никакой зависти, пожелал разделить Свою любовь, радость бытия, славу и саму Свою Божественность со Своим творением, со Своей Невестой - Церковью.
Отцы Церкви говорили: "для того Бог стал человеком, чтобы человек мог стать Богом"; "человек по благодати должен стать тем, кем Бог является по существу". О том, что Церковь станет с Богом одним неразрывным целым, свидетельствует и Св. Писание: "Знаем только, что когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть" (1 Ин. 3:2); "…дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы через них соделались причастниками Божеского естества…" (2 Пет. 1:4); "Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви" (Еф. 5:31-32). Бог по Своей чудной и умом не постигаемой любви соединяется со Своими святыми всецело, уподобляет их Самому Себе, делает их причастниками (частью) Своего Божеского естества, разделяя с ними Свою честь и славу, а протестанты всё боятся, как бы не прославить кого из святых. Господь по бескорыстной любви даёт славу Своим святым, а протестанты противятся и уничижают эту славу. Они как бы говорят Богу: "возьми Свою славу назад; не нужно ею делиться с Церковью, ибо только Ты достоин славы и хвалы". Что и говорить о том, что такое их "смирение" и "беспокойство" о Божьей славе в ущерб святым только прогневляет Бога. Это всё равно, как если кто-либо из рабов фараона, оказавшему честь Иосифу и возвысившего его, отказывались бы чтить его и говорили фараону: "мы не будем его чтить, ибо только ты достоин славы и чести". Понравилась бы это фараону? Вот так поступают и протестанты: отказываясь признавать, принимать, почитать и прославлять великих святых Божиих - отцов Церкви, даже древнейших, и других великих Божиих рабов - мучеников и святых - они тем самым только оскорбляют и отвергают Бога, пославшего и прославившего их, действовавшего и говорившего через них, а не увеличивают славу Бога!
Православные же не указывают Богу и принимают Его бесконечную любовь, поступая по Библии. Раз Сам Христос дарует славу Своим верным Апостолам, пророкам и святым, то Церковь их и прославляет. Прославляя святых, Церковь тем самим прославляет, прежде всего, Самого Бога, ту благодать Божию, которая сделала грешного человека святым и возвысила его до высоты обожения. Св. Писание говорит нам, что Христос "...приидет прославиться во святых Своих и явиться дивным в день оный во всех веровавших..." (2 Фес. 1:10), а также: "дивен Бог во святых Своих"^{[Цит. по церковно-славянскому переводу - буквальному переводу Септуагинты]} (Пс. 67:36). В 3 Мак. 2:16 Бог также именуется "Святым во святых". То есть, через святых прославляется Сам Бог. Чем больше Церковь прославляет святых, тем больше Она прославляет Господа; через святых и верных прославляется Сам Бог, как пишет о том ап. Павел; слава Бога при этом только умножается, а не отнимается, как трактуют это протестанты.
Если мы теперь обратимся к вере древней Церкви, то увидим, что вопрос о почитании святых у протестантов поставлен вовсе не так, как у первых христиан, которые:
1) Устанавливали празднества и Богослужения в честь святых.
Книга Постановлений Апостольских, перечисляя дни, в которые рабов должно было освобождать от трудов, говорит: "Да не работают во дни Апостолов: ибо они были наставниками вашими во Христе и даровали вам Св. Духа; да празднуют в день первомученика Стефана и во дни прочих святых мучеников, которые предпочли Христа своей жизни"^{[Цит. по: "Православно-догматическое богословие", том II, с. 548]}.
Христиане начала II-го века, свидетели мученической кончины св. Игнатия Богоносца, по их собственным словам "заметили для себя день и час, дабы, собираясь во время его мученичества, иметь общение с подвижником^{[Общение, конечно же, молитвенное. Это еще одно важное свидетельство того, что Церковь с самого начала молилась святым]} и доблестным мучеником Христовым, поправшим диавола, и совершившим путь своего Христолюбивого желания во Христе Иисусе Господе нашем"^{[Цит. по: "Православно-догматическое богословие", том II, с. 548]}.
Факт существования в древней Церкви подобного обычая признаёт С. Санников: "Основываясь на указаниях Апостола Павла (Евр. 13:7) и общепринятых нормах того времени, довольно рано возник обычай вспоминать мучеников и наставников. Обычно в годовщину страдания на месте погребения мученика собиралось общественное собрание, на котором читались его деяния, его письма и так называемые мученические акты, описывающие его героическую кончину. После этого служители увещевали к подражанию его добродетельности, возносили молитвы; иногда совершались хлебопреломление и агапа - общая трапеза"^{["Двадцать веков христианства", том. I, с. 148]}.
Конечно, С. Санников говорит в общем - "возносили молитвы", не указывая на то, что древние христиане обращались в молитве, особенно в день памяти мученика, не только к Богу, но и к самому мученику (о том, что древние христиане молились усопшим мученикам и святым, мы ясно видели выше).
Заметим, что древнехристианский обычай поминать дни кончины мучеников
1) совершением в этот день Богослужения;
2) чтением об их жизни и подвигах и
3) молитвами к ним - сохранился в Православной Церкви до сего дня; протестантизм же ничего подобного не знает.
Церковь смирнская II-го века в своем послании описывает мученичество св. Поликарпа, где в частности говорится: "Мы собрали его кости, - сокровище, драгоценнее дорогих камней и чище золота, - и положили их, где следовало. Туда, как только можно будет, мы станем собираться с веселием и радостью, - и Господь соизволит нам праздновать день его мученического рождения, как в память уже совершивших свой подвиг, так и в научение и утверждение будущих подвижников"^{["Православно-догматическое богословие", том II, стр. 548]}.
Евсевий Кесарийский (263-340 гг.): "У нас обычай и посещать гробы (святых), и совершать здесь молитвы, и чтить блаженные их души, - и это признаем мы делом справедливым"^{[Цит. по: "Православно-догматическое богословие", том II, с. 560]}.
Св. Василий Великий (IV в.) писал: "Памятью мученика (Маманта) вся страна пришла в движение; весь город принимает участие в празднике; не родственники сходятся к гробам отцов, но все приходят на место благочестия… Видишь, как чествуется добродетель, а не богатство. Так Церковь, чем чтит предваривших, тем самим возбуждает живущих еще. Не домогайся, говорит она, ни богатства, ни мудрости мира преходящей (1 Кор. 2:6), ни славы увядающей, - все это исчезает вместе с жизнью: но будь делателем благочестия; оно и на небо вознесет тебя, оно приуготовит тебе и бессмертную жизнь, и продолжительную славу у людей"^{[Цит. по: "Православно-догматическое богословие", том II, с. 551]}.
О том, что древняя Церковь имела обычай ежегодно праздновать и совершать Богослужения в дни кончины мучеников, подтверждают и другие Отцы и учителя Церкви - Тертуллиан, Киприан, Григорий Нисский, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст и Августин^{[См. "Православно-догматическое богословие", том II, с. 548-549]} (некоторые из них приводились в главе 1, раздел 3 "о святых мощах").
2) Древние христиане, также, сооружали Божьи Храмы во имя святых мучеников на местах их страдания и погребения. Такие Храмы назывались мартириями (от греч. (мартир) - мученик). О том, что такие мартирии существовали в древних городах Петре, Дафнах, Дрипии, Никомидии, Константинополе и других местах, упоминают Евсевий Кесарийский, Иоанн Златоуст и Блаженный Августин. Известны знаменитые древние Храмы: во имя св. Апостола Фомы в Едессе, во имя св. ап. Иоанна Богослова около Константинополя, во имя св. Марии в Ефессе, где собирался Третий Вселенский Собо